Достаточно трёх. Возрождение Ганзалеона. Книга 1
Шрифт:
– Их три, – прорвал тугую тишину голос Стараса.
Открыла глаза и окунулась в непонимающий взгляд Шаада, обвела по кругу и столкнулась с той же аномалией. Ганзалеонцы с глазами на полвосьмого. Волосы встали дыбом от разбегающихся мурашек.
– Разъясни, – Шаад слегка разморозился и подтянул меня в охапку, впечатав в грудь и сомкнув покрепче руки. Стало чуть спокойнее. Может не вернут обратно, как брак? Может привязка и без ребёнка будет держаться?
– У Алины в животе три плода, – дошло до моих ушей, а я не понимала, радоваться или бояться. С одной стороны, выполню сразу план пятилетки и смогу уйти на покой, с другой сложно
– Разве это плохо? – робко влезла в разговор мужчин. – Рожу сразу троих.
Шаад сжал меня ещё сильнее, выдавливая воздух, как из резиновой игрушки. Мне абсолютно не нравились их взгляды, в груди снова страх скоблил когтями, желая пробраться в сердце и разодрать его на части.
– Мы должны срочно провести церемонию бракосочетания, – задумчиво произнёс Старас, а меня бросило в жар.
Я не могла проходить эту унизительную процедуру. Я не могла совокупляться сразу с тремя мужчинами, тем более на глазах у сотни избранных, в надежде, что ритуальный камень засветиться и запустит генное изменение. Я сжалась в комок и замотала головой. Мои губы кривились, пытаясь сказать хоть слово, но из горла вылетало только шипение.
– Алина, послушай меня внимательно, – склонился Старас, нависнув надо мной и вцепившись в плечи. – Ты не выносишь их без перестройки организма, а благословение камня, единственный способ запустить процесс. И провести церемонию надо срочно, пока никто не узнал, что у нас тройня. Ты должна стать сакиа, иначе тебя заберут в лаборатории. Статус гияна не даёт нам прав на тебя. Пока ты не стала сакиа, являешься собственностью государства. Ты должна согласиться на церемонию.
Его слова били кнутом. Каждый удар оставлял кровавый подтёк, зарываясь под кожу. Да что же мне так везёт по жизни? Почему, появившаяся надежда лопается, как мыльный пузырь?
– Почему? – шептала, заливаясь слезами. – Почему меня должны забрать?
– Потому что на Ганзалеоне никогда не было многоплодной беременности! – завёлся Шаад. – Мы не знаем, что делать! Мы не знаем, что будет с тобой и с детьми! Мы вообще ничего не знаем!
– Малыш, ты должна согласиться на церемонию, – Даян присел рядом, пытаясь вытащить меня из плена Шаада, но сейчас это было бесполезно. Шаад вцепился, как клещ, и никому не собирался отдавать добычу. – Ты должна дать нам шанс. Нам и детям.
– Нет. Я хочу подумать. Мне надо принять и решить, – пыталась отстраниться от Шаада, от всех. Хотелось свернуться в калачик, зарыться с головой в одеяло, порыдать в одиночестве и решить, что делать. Но такой возможности мне не дали. Облепив со всех сторон, как пиявки, уложили на подушки и погрузили в сон.
Тёмный, огромный зал, прорубленный в скале. На возвышенности по кругу скамьи, заполненные мужчинами в чёрных одеждах. Их суровые лица устремлены в центр, где на серой плите испуганная, обнажённая женщина, пытающаяся прикрыть руками грудь и промежность. Но это бесполезно. От них не скроешься, не спрячешься. Удушающий страх пробирает до костей. Ищу глазами своих мужчин и нахожу. Они пробираются сквозь ряды наблюдателей, снимая на ходу одежду. Мои глаза расширились от ужаса, пытаюсь крикнуть нет, но из горла вылетает только сиплое шипение.
Старас ложиться спиной на плиту и подхватывает меня под попу, усаживая на себя. Жадный поцелуй в губы, руки, мнущие и раздвигающие ягодицы.
– Прости,
– Я постараюсь, – шепчу в ответ, глотая комок из слёз.
Старас кивает головой, и все принимаются за дело. Я закрываю глаза и чувствую губы, всасывающие сосок. Пальцы, руки, языки, всё, как и дома, только я напряжена, не могу расслабиться, не могу принять. Палец проникает в вагину, но я суха, как пустыня. Дрожь пробивает тело от страха, от абсурдной ситуации. Я кожей ощущаю взгляды, прожигающие меня. Прохладный гель, втираемый в дырочки. Боженьки, спасибо, что не на сухую будут драть. Старас приподнимает мои бёдра и насаживает на себя. Немного боли и лёгкий дискомфорт. Я понимаю, что это только начало. Пальцы в задней дырочке сменяются огромной головкой, медленно проталкивающей боль к позвонку.
– Расслабься, малыш, – ловлю на краю сознания. – Будет легче.
Легче? У меня рука тоньше, чем то, что таранит мою задницу! Пытаюсь сделать глубокий вдох, но в рот тут же врывается член. Открываю глаза и вижу Даяна, наматывающего мои волосы и падающего бёдрами, толкающего член мне в глотку. Я не могу даже кричать. Со всех сторон забита под завязку. Ещё чуть-чуть, и разорвёт на части. Меня трясёт не по-детски. Слёзы, слюни, сопли, смешиваются и стекают по груди. Толчки ускоряются, становятся резкими и глубокими. Как я хочу потерять сознание! Провалиться в густую пустоту! Не чувствовать! Не слышать! Не видеть!
Наконец меня наполняет горячей спермой, и я, давясь, глотаю её. Без сил откидываюсь на камень и… Тишина оглушает. Приподнимаюсь, гляжу на своих мужчин, которые с непониманием пялятся на плиту. Этот грёбанный кусок скалы не светился, он даже не нагрелся! А дальше начинается ад!
Седой ганзалеонец в чёрном балахоне подходит ко мне, проводит рукой по животу. Секундная смена эмоций, растерянность, удивление, расчётливость, злость. Я увидела это всё и поняла, что теперь настал конец.
– Взять! – рявкнул он, и со всех сторон к нам потянулись ганзалеонцы.
Мои мужчины, обступив меня, дрались, как звери, ломая кости и отшвыривая в сторону. Но что могут трое безоружных, против сотни вооружённых, не уступающих в силе? Первым скручивают Стараса. В его глазах столько боли. «Прости» – слетает с его губ, и острая сталь проходит по горлу, перерезая его жизнь и мои надежды.
– Нет! – кричит Шаад, и его хрип, последнее что я слышу, задыхаясь от отсутствия кислорода.
Грудь наполняет болью от поступившего воздуха. Глубокий вдох, до точек в глазах. Пытаюсь подняться, но что-то держит со всех сторон. Разлепляю глаза и облегчённый выдох. Сон. Это всего лишь был сон.
***
Следующий месяц был самым тяжёлым. Я много ела, отдыхала, но слабость постоянно подкашивала. Поначалу занятия сексом придавали сил, я вставала, гуляла, ходила по магазинам в сопровождении мужей. Но чем дальше, тем хуже мне становилось. Дети высасывали меня практически полностью. Уже не помогали постоянные ласки, я таяла и худела. Постоянные обмороки пугали мужчин. Я перестала вставать, заставляла себя глотать еду, не чувствуя вкуса. Не радовало ничего. Хотелось только спать. Казалось, закрою глаза и больше не открою.