Достаточно времени для любви, или жизни Лазаруса Лонга
Шрифт:
Она помолчала, потом сказала:
— Позволь мне признаться в том, что я ничего не понимаю.
— Да? Ну да, конечно. Дора, одного ребенка мне мало. У нас будет с полдюжины детей, а может, и больше. Скорей всего больше. Против дюжины не возражаешь?
— Да, Вудро, то есть нет, я не против. Да, я рожу тебе дюжину детей, а если захочешь, то и больше.
— Но на дюжину детей потребуется время, Дора. Как часто мне заглядывать? Каждые два года?
— Как хочешь, Вудро. Возвращайся, когда захочешь. И каждый раз будешь делать мне
— Глупая маленькая дуреха, ты действительно готова это сделать?
— Не только готова — именно так я и сделаю, если ты не против.
— Вот что, мы поступим иначе. — Он взял ее за руку. — Дора, а ты последуешь за мной повсюду, куда бы я ни отправился? Ты будешь жить со мной?
Она удивилась.
— Да, Вудро, если ты действительно этого хочешь.
— Давай без всяких условий. Последуешь или нет?
— Да.
— Но если дойдет дело до обнародования, ты поступишь так, как я велю тебе? Обойдемся без всяких глупых споров?
— Да, Вудро.
— Будешь ли ты носить моих детей, будешь ли моей женой до тех пор, пока нас не разлучит смерть?
— Буду.
— Дора, я беру тебя в жены, чтобы любить, защищать и лелеять и никогда не оставлять тебя, пока мы оба с тобой живы… Не фыркай, нагнись-ка и поцелуй меня. Мы поженились.
— Я не фыркала. А мы и в самом деле уже женаты?
— Да, и можем устроить любую церемонию, любую свадьбу, которую ты захочешь. Но это будет потом, а теперь умолкни и поцелуй меня. — Она повиновалась. Чуть погодя он проговорил: — Эй, не вываливайся из седла! Спокойно, Бетти, спокойно, Бьюла. Дора-Адора, кто научил тебя так целоваться?
— Ты не называл меня так с тех пор, как я начала взрослеть. Это было так давно.
— Я не целовал тебя с тех самых пор. И не без причины. Но ты не ответила на мой вопрос.
— А разве я обещала? Кто бы ни учил меня целоваться, все это было до того, как я стала замужней женщиной.
— М-м-м, возможно, ты и права. Хорошо, я беру тебя с собой, и пусть он пишет письма. К тому же не исключено, что здесь врожденный талант, а не опыт. Знаешь что, Дора, давай так: я забываю о твоем греховном прошлом, а ты о моем. Договорились?
— Да, безусловно… поскольку мое прошлое весьма греховно.
— Пустяки, дорогая, у тебя просто не было времени нагрешить. Ну разве что сперла горстку конфет, которую я припас для Бака… Великий грех.
— Ничего подобного я не делала! Я вела себя гораздо хуже.
— Безусловно. Одари-ка меня новым талантливым поцелуем… Тю! Значит, это не было случайностью. Дора, полагаю, что женился на тебе как раз вовремя.
— Ты настоял на этом… мой муж, инициатива принадлежала не мне.
— Согласен. Любимая, ты все еще настаиваешь, чтобы мы немедленно приступили к созданию младенца? Ведь я никуда не уеду отсюда без тебя.
— Не настаиваю. Но мне так хочется. Да, хочется — как раз то самое слово. Но я не требую.
— Хочется —
Дора кротко улыбнулась.
— А если нет, Вудро, не сомневаюсь, что ты всему научишь меня. Я хочу учиться, просто горю.
— Тогда давай вернемся в город. Ко мне или к тебе?
— Куда хочешь, Вудро… Кстати, видишь ту небольшую рощицу? Она гораздо ближе.
До города они добрались, когда уже стемнело; обратно мулы не торопились. Когда они миновали дом Маркхемов, выстроенный на месте, где прежде жили Харперы, Вудро Уилсон Смит проговорил:
— Дора-Адора…
— Да, мой муж?
— Ты хочешь публичного венчания?
— Только если ты настаиваешь, Вудро. Я чувствую, что вышла замуж. Я замужняя женщина.
— Безусловно. А ты не хочешь бежать с кем-нибудь помоложе?
— Риторический вопрос — ни теперь, ни впредь.
— Этот молодой человек из эмигрантов и покинет корабль последним или среди последних: он почти моего роста, темноволосый и посмуглее меня; не могу сказать, сколько ему лет, но выглядит он раза в два моложе, чем я. Гладко выбрит. Друзья зовут его Биллом. Правда, случается, что и Вуди. Капитан Бриггс утверждает, что Билл очень любит юных училок и просто рвется познакомиться с ними.
Дора задумалась.
— Если я поцелую его с закрытыми глазами, как, по-твоему, я узнаю, что это он?
— Возможно, Адора. Я почти уверен. Но едва ли его здесь узнают. Во всяком случае я надеюсь, что этого не произойдет.
— Вудро, я не знаю твоих планов. Но если я узнаю этого Билла, следует ли мне пытаться убедить его в том, что я и есть та самая училка, о которой ты свистел? Длинноногая Лил.
— Полагаю, что ты сумеешь убедить его, моя драгоценнейшая. Можно и по-другому: пусть на время вернется дядя Гибби. Эрнсту Гиббонсу потребуется три-четыре дня, чтобы покончить здесь со всеми делами, а потом он распрощается со всеми, в том числе и со своей приемной племянницей, старой девой, училкой Дорой Брендон. Ну а еще через два дня с последней партией груза с корабля явится Билл Смит. Тебе следует собраться и быть готовой, потому что по дороге в Новый Питтсбург Билл проедет мимо твоей школы как раз перед рассветом.
— Новый Питтсбург. Я буду готова.
— Там мы с тобой проведем день или два. А потом отправимся дальше, мимо Сепарации — прямо за горизонт. Мы пойдем через Безнадежный перевал. Как тебе это?
— Я повсюду последую за тобой.
— А не страшно? Там поболтать можно будет лишь со мной. Пока скоренько не испечем кого-нибудь и не научим разговаривать. Из соседей — прыгуны, драконы и Бог знает кто еще — в гости ходить не придется.
— Я буду готовить, помогать тебе на ферме и рожать детей. А когда их у нас станет трое, открою начальную школу миссис Смит. Или ты будешь называть ее начальной школой длинноногой Лил?