Доступ к телу
Шрифт:
– Береги себя, мой мальчик.
– Не волнуйся, мама. Кстати, тебе привет от Катерины.
– Ты с ней виделся?
– Перестукивался по «аське»…
– Это еще что такое?
– Не забивай голову.
– А все же?
– Компьютерная программа общения в живом времени.
– Вроде телеграфа?
– В самую точку.
– Храни тебя Господь.
Мария Николаевна перекрестила сына и по привычке поспешила на балкон. Дождалась, пока Арсений усядется в машину, и вернулась к мужу:
– Саша, скажи, Катерина тебе ничего не говорила?
– О чем, Машенька?
– Господи, до чего ты толстокожий! О нашем Арсике, конечно. О чем же еще? Появились у них отношения после поездки в Дубну или опять мимо…
– Нет, Машенька, об этом мы с Сурковой не говорили. Мы вчера осматривали обезьян. У них ген восстановился. Это мы с ней и обсуждали. Что, на мой взгляд, гораздо увлекательнее.
– Саша, ты весь в крошках… Когда ты уже научишься есть аккуратно?
– Поздно учиться, дорогая.
– Учиться, милый, никогда не поздно. Сам об этом всегда талдычишь…
– Применительно к науке. А хорошие манеры вбивают в человека с детства. Теперь поздно…. Всю жизнь путаю, в какой руке положено держать вилку, а в какой ножик.
Мария Николаевна промолчала, посчитав тему исчерпанной, и посмотрела на экран. Показывали пожар в Лондоне.
«Хорошо, что не только у нас случается гадость», – подумала женщина и неожиданно испугалась:
– Саша, его же чуть не убили. Теперь нападут на тебя.
– Маша, не начинай…
– Саша, ты хоть смотри по сторонам и не ходи по пустынным улицам.
Александр Ильич ответил уже в прихожей:
– Маша, где ты видела в центре Москвы пустынные улицы?
Мария Николаевна оставила его вопрос без внимания, перекрестила мужа в прихожей и, по обыкновению, отправилась на балкон. Там дождалась, пока Александр Ильич окажется во дворе и, сложив ладошки «рупором», крикнула:
– На перекрестке смотри на светофор, а то угодишь под машину.
Профессор задрал голову и улыбнулся. Она, как всегда, не поняла, дошел до него смысл ее слов или нет.
Убийство вора в законе Банькова в уголовной среде наделало много шума. Сходняк собрали в среду на Кузнецком мосту. Из окна гостиной просматривалось серое здание, некогда наводившее ужас на большую часть населения огромной страны. И хоть памятник «железному Феликсу» давно освободил клумбу Лубянской площади, старые москвичи до сих пор называют ее именем чекиста-ленинца.
Квартиру для столь серьезного совещания предложил ее хозяин, Антон Первяков, по кличке Первач. Сам авторитетный уголовник в ней не жил, но часто использовал для нужд братвы – селил беглых зеков, устраивал гулянки для фартовых ребят и пускал тех, кому приспичило залечь на дно. О том, что Первач истинным хозяином «хазы» не являлся, знали лишь сотрудники того серого здания, что столь ясно просматривалось в окне гостиной. Там квартира Первякова значилась как конспиративная и числилась за отделом подполковника ФСБ, Степана Андреевича Ластина. Этот отдел внедрял своих людей в среду уголовников и, при случае, когда законные методы не сулили быстрого успеха, пользовался их услугами.
Сходняк длился уже полтора часа. Прения сторон закончились, и все ждали, что скажет Тимур Бандария. Его брат Гиви исполнял обязанности начальника службы безопасности бизнесмена Злобия и, по словам Лыка, Косого и Няпы, именно люди олигарха совершили гнусное убийство Хомяка. Шестерки бизнесмена пошли на это, позарившись на святая святых – деньги воровского содружества. Сходу предшествовала тщательная проверка. В отличие от официальных органов, связанных массой бюрократических правил и предписаний, уголовники проводили свои расследования быстрее и куда продуктивнее. На все про все им понадобилось два дня. Лыкарин и его друзья запомнили номера машины. Уголовники напрягли влиятельных друзей из ГИБДД и установили владельца. Иномарка принадлежала гаражу Злобия. Затем несколько представителей солнцевской группировки, получив фото подозреваемых, заглянули в Чоботы. Серебристый лимузин с подозрительными парнями в салоне в день убийства заметили несколько жителей деревни.
«Сосед» Хомяка по предъявленным фотографиям признал и пассажиров в салоне. Правда, этот «сосед» рядом с убитым Баньковым никогда не жил, а только два последних дня слонялся рядом с его бараком. Но в такие тонкости уголовные сыскари не вдавались. И попробуй догадайся, что под личиной соседа скрывалось горячее сердце майора ФСБ Аникина, а его холодную голову прикрывала замасленная кепчонка выпивохи. Да и откуда было знать простым российским бандитам, что олигарх Злобия за месяц до убийства Банькова убрал с дороги конкурента. А тот оказался родственником всесильного генерала ФСБ. Не удивительно, что бизнесмен Злобия стал после этого кровным врагом генерала.
Лыкарин и его сотоварищи знали другое – они Хомяка не убивали и общак не трогали. Кроме того, сам Хомяк еще при жизни отметил чернильным карандашом на своей руке возврат долга. О чем бандитам донес судебный эксперт Тищенко. Его информацией уголовники пользовались и раньше, и оснований сомневаться в ее правдивости не имели. В итоге все подтверждало версию Лыкарина и его подельников, снимая с них груз подозрений.
Тимур посмотрел исподлобья на трех джентльменов и мрачно спросил:
– Фотки откуда?
Лыкарин не смутился:
– Добыл у одного фраерка. Назвать не могу, клятву дал.
Аргумент сработал. Нарушение клятвы в их профессиональной среде считалось подлостью.
Первач на правах хозяина поторопился высказаться:
– По моим понятиям, мужики, Лык с корешами кашу заварил, им и хавать. Предлагаю поручить это дело им. Пусть сами быков накажут.
– А хозяин? – Напомнил Водиняпин: – И его нам мочить?
– Сукой буду, с него и начинать! – Первач вскочил со стула: – Мамой клянусь, эти падлы без указки своего пахана срать не сядут. Они Лык, вас пасли по его наводке, и на мокруху пошли по его приказу. Голову об заклад ставлю.