Дойти до перевала
Шрифт:
Тут парень со звездой, довольно ехидно улыбнувшись, промолвил:
– Wir haben einige Fragen. Auf die wir gerne Antworten bekommen… [21]
Савушкин кивнул.
– Bitte.
Комиссар, покопавшись в ящике стола, выложил потрёпанную записную книжку в серой обложке – в которой Савушкин, про себя выругавшись, узнал шифроблокнот своего радиста.
Штатский продолжил:
– Der Radiosender Ihrer Gruppe ist amerikanisch und erscheint im Juni dieses Jahres. [22] – Помолчав, добавил: – Und f"unf Kilogramm Sprengstoff – zusammen mit zwanzig Z"undern… [23]
21
У нас возникли некоторые вопросы. На
22
Радиостанция у вашей группы – американская, выпущена в июне этого года.
23
И пять килограмм взрывчатки – вместе с двадцатью взрывателями….
Савушкин развёл руками.
– Jeder benutzt Troph"aen. Ihre Armee ist keine Ausnahme, auf dem Hof sah ich einen polnischen Panzerwagen… [24] – И снисходительно добавил: – Wir sind Pioniere, wir k"onnen nicht ohne Sprengstoff sein… [25]
– Gut. Sagen wir mal. [26] – Иронично улыбнувшись, продолжил: – Vor dem Krieg arbeitete ich als Zeichner im Architekturb"uro von Pan Shimek in Nitra. [27] – Достав из вещмешка кипу чертежей, наскоро смайстряченных лейтенантом Котёночкиным в Венгерской Горке, насмешливо кивнул на них и произнёс: – Wirst du deine Befestigungen nach diesen Zeichnungen bauen? [28]
24
Все используют трофеи. Ваша армия – не исключение, во дворе я видел польский броневик…
25
Мы сапёры, нам нельзя без взрывчатки…
26
Хорошо. Допустим.
27
До войны я работал чертёжником в архитектурном бюро пана Шимека в Нитре.
28
Вы собираетесь строить ваши укрепления по этим чертежам?
Вот чёрт въедливый…. И ведь не скажешь же ему, что чертежи эти – для фельджандармов, а не для профессиональных архитекторов… Савушкин пожал плечами:
– Das sind die Skizzen. Nur in Eile erstellte Entw"urfe. Vor Ort wollten wir alles grundlegend machen… [29]
– Angenommen. [30] – кивнул комиссар. А затем, открыв шифроблокнот, подвинул его Савушкину. Вот чёрт! Чёрт! Женя, радист недоделанный! Руки из задницы!
Отработанная страница с последнего сеанса была, согласно инструкции, вырвана и затем сожжена – но сделано это было наспех, в ночи, и часть листочка, который целиком должен был сгореть в Силезских Бескидах – преспокойно затаилась в блокноте. И самое скверное – вместе с обрывком текста! Три буквы в котором – Ы, Ф, и Щ – были старательно обведены красным карандашом…
29
Это эскизы. Всего лишь наброски, сделанные наспех. На месте мы планировали сделать всё фундаментально…
30
Предположим.
Комиссар иронично посмотрел на Савушкина.
– Verwendet Todt-Organisation das kyrillische Alphabet f"ur die Funkkommunikation? [31]
Савушкин изо всех сил постарался, чтобы его ответ выглядел максимально безразлично:
– Mein Funker ist Russe. Bei Todt ist die H"alfte der Besch"aftigten kein Deutscher. Wusstest du das nicht? [32]
Комиссар кивнул.
– Ich weiss. Ihre Unteroffiziere sind keine Deutschen. Sie sagen, dass die Litauer [33] … – И весело, по-мальчишески широко, улыбнулся.
31
Организация Тодта использует для радиосвязи кириллический алфавит?
32
Мой радист – русский. У Тодта половина сотрудников – не немцы. Вы этого не знали?
33
Я знаю. Ваши унтер-офицеры не немцы. Говорят, что литовцы.
Савушкин насторожился. Хлопцы прокололись? Стараясь выглядеть всё так же безразлично, пожал плечами.
– Oder Letten, ich werde es definitiv nicht sagen, ich spreche Russisch mit ihnen. [34] – А что? Может инженер организации Тодта знать русский язык? Может. Может говорить по-русски со своими подчинёнными? Может. Тут вроде ничего криминального нет…
Комиссар удовлетворённо кивнул. И, посмотрев на надпоручика, очевидно утратившего даже видимость интереса к допросу – произнёс вполголоса:
34
Или латыши, я точно не скажу, я говорю с ними по-русски.
– Русский вы владеет так же хорошо, как и немецкий? – И, не давая опомнится ошарашенному Савушкину, добавил: – Вечер я зайду в ваш помещение, нам надо поговорить…
Твою ж мать! Савушкин обескураженно кивнул, не зная, на каком языке нужно отвечать. Комиссар сухо и деловито промолвил:
– Ich darf dich nicht mehr bel"astigen, du wirst in die Zelle gebracht. [35] – И подмигнул Савушкину, окончательно запутав капитана в его мыслях….
Как только за капитаном и его заместителем, скрипя, затворилась дверь и проскрежетал замок – Котёночкин тревожно спросил у своего командира:
35
Не смею вас больше беспокоить, вас отведут в камеру.
– Разоблачил?
Савушкин кивнул.
– Похоже, да. Но афишировать сей факт, как я понял, совсем не хочет…
– Странно.
– Да нет, всё логично. Парень этот показался мне толковым и грамотным, и, похоже, ситуация в батальоне ему не шибко нравится. Кто мы такие – он понял, и сегодня вечером придёт побалакать – чтобы, как я понимаю, для себя все точки над i расставить окончательно. И уже исходя из этого – или нам помочь, или нет. Так что готовься….
– Всегда готов! – И уже серьезно: – Товарищ капитан, сегодня шестое сентября, а мы спокойно сидим на словацкой гауптвахте и кнедлики жрём…
Савушкин кивнул.
– Жрём. Потому что наша задача на данный момент – максимально использовать ситуацию для накопления сил, так как ничего другого мы пока сделать не можем. Тебе кнедлики не нравятся?
– Нравятся. Но мяса можно было бы класть побольше… Да и ожидание это…
Савушкин улыбнулся.
– Слышу тлетворное влияние старшины Костенко на неокрепшие умы молодых офицеров… – И, согнав улыбку с лица, добавил: – Ждать тоже надо уметь.
Тут раздался душераздирающий скрежет дверного замка, дверь, исполнив свою традиционную ржавую арию, распахнулась – и на пороге появился давешний парень из канцелярии батальона.
– Meine Herren Offiziere, lassen Sie mich rein? [36]
Савушкин молча кивнул. Комиссар, старательно прикрыв дверь – вошел в камеру и спросил вполголоса:
– Welche Sprache sprichst du am liebsten? F"ur mich sind sowohl Deutsch als auch Russisch nicht Muttersprachler, aber ich besitze sie ertr"aglich. [37]
Капитан едва заметно усмехнулся. С козырей зашёл комиссар…. Ну и правильно, чего тянуть кота за хвост! И ответил так же негромко:
36
Господа офицеры, вы позволите войти?
37
На каком языке вам удобнее разговаривать? Для меня и немецкий, и русский – неродные, но владею я ими сносно.
– Давайте по-русски, чего уж там…
– Хорошо. Правда, мой русский не есть совсем настоящий, но я два года пробыл на Восточный фронт.
– Воевали? – Спросил Котёночкин.
– Тридесят один артиллерийский пулк. Ординарский для командир чварта батарея. Сначала Украина, Винница, Бела Церковь… Потом Днепр. Потом был под Харьков, в май четыредесят два год наш пулк потерпел… Как это по-русски, катастрофа?
– Поражение, – подсказал Савушкин.
– Да. Поражение. – Комиссар смолк, собрался с мыслями и продолжил: – Я забил представится. Я есть комиссар други пехотны батальон. Называюс Рудольф Яшик. С Кисуц. Это у нас горы и река така – Кисуца, тут недалеко. Можно сказать, я абориген, – и, сказав это, комиссар чуть застенчиво улыбнулся.