Дойти до перевала
Шрифт:
– А после Харькова? – Спросил Савушкин.
– Наш пулк вывели в резерв, дали новый гаубица и солдаты з офицерами – и мы в осень четыредесят два год оказались на Кубань. Кавказ. Станица Горячий Ключ…
– Ого! – изумился лейтенант.
Комиссар усмехнулся.
– Да, два с половина тисяча километр от Кисуц… Там наш пулк дали по батарея разный немецкий батальон, наш батарей сгинул подчас марш район Тихорецкая. С рассвет пришли танки и всё раздавили… Оставших живым солдаты и офицеры вывезли Ростов и далей Житомир. В апрель четыредесят три год
– Трибунал, – подсказал капитан.
– Да, трибунал. Обвинение в дезертирах. И коммунистический пропаганда. Суд отправил меня домой в военная тюрьма Ружомберок. Неделю назад освободили…
Савушкин понял, отчего комиссар так скверно выглядит – тюрьма, хоть словацкая, хоть немецкая – никого не щадит… Нездоровая бледность лица, мешки под глазами, впалая грудь, время от времени прорывающийся сухой, резкий, рваный кашель – сколько, интересно, он отсидел? Ладно, пока не до этого…. Савушкин спросил Яшика:
– Товарищ комиссар, что решил комбат по нашему поводу? И как наши ребята?
Словак улыбнулся.
– Спят, едят, играют карты и ругают наши разносчики питания – мало еды. Надо болше…
Значит, хлопцы в порядке… Савушкин покачал головой:
– Это хорошо, но нам важно знать, что нас ждёт.
Комиссар помолчал, а затем, что-то для себя решив – ответил:
– Завтра я вас вывезу отсюда. Поедете по свои дела. Толко….
– Только? – Савушкин внимательно всмотрелся в глаза словака.
– Я должен быть уверен, что вы – те, что я думаю.
Савушкин кивнул.
– Мы – те. – Помолчав, добавил: – Больше я ничего сказать не вправе, но поверь, Рудольф – отпустив нас, ты сделаешь очень важное дело для вашего восстания. Очень!
Комиссар помолчал, а затем ответил:
– Хорошо. Я понимаю. Наш батальон завтра идет Жилина. Надо грузить много запасы – патроны, консервы, пионерска амуниция, бензиновы канистры… У нас семдесят машин. Это мало, надо двасто. Будем брать приватны. Будет много шум, дискуссия с владельцы ауто. Перевоз батальон – это очень большой проблем. Надпоручик Дорчак будет не до вас. Я напишу ваша группа пропуск – до Маков. За Маков – Моравия.
Савушкин кивнул.
– Годится. У вас есть сведения о немецких частях в Моравии?
Комиссар пожал плечами.
– Нет. Всё, что ми знаем – это про скупина Волкманна. Скупина – это по-словацки, немцы говорят «боевая группа», Kampfgrupp. Тут, на север, немцы нет. Они за Жилина. На запад. Битча, Тренчин, Пештяны, Малацки… Там немцы.
Лейтенант Котёночкин бросил:
– Как вы и говорили, товарищ капи… – Савушкин бросил на своего заместителя яростный взгляд, тот на полуслове поперхнулся, откашлялся и продолжил: – … герр гауптман…
Савушкин, сделав вид, что не заметил оплошности своего лейтенанта – произнёс:
– В Венгерской Горке стоит восемьдесят пятый панцергренадерский полк. Часть танковой дивизии «Татра» – против вас. В смысле – эта дивизия специально сформирована для подавления восстания. Танков у них немного, по словам одного фельдфебеля – всего тридцать-сорок, но солдат достаточно. Тысяч семь, не считая всяких тыловых частей. Танковая – не танковая, но дивизия. Артиллерия по полному штату.
Комиссар кивнул.
– Болшое спасибо! Я сообщу велитель батальона. Надпоручик Дорчак стажировался под Берлин, Цорндорф, ему тяжело думать, что немцы – враги…
– Понимаю. Но придется сжиться с этой мыслью. Наших ребят предупредишь?
– Так ест! Сейчас буду у них. Скажу, чтобы готовились в дорогу.
– Удачи, комиссар!
Вместо ответа Яшик молча отдал честь, пожал обоим офицерам руки и вышел из камеры.
Как только замок проскрипел свою традиционную арию – Савушкин, обернувшись к лейтенанту, произнёс:
– Балбес ты, Володя, конечно, но, похоже, твоя ошибка нам в строку. Как и разгильдяйство Строганова. Я ему, конечно, за этот обрывок вставлю пистон, но благодаря этому комиссар, похоже, окончательно поверил в то, что мы – никакие не инженеры и техники Тодта. Что в данной ситуации нам в безусловный актив… – Помолчав, добавил: – А теперь – спать! Завтра нас ждёт Моравия!
Глава третья
В которой выясняется, что «по долинам и по взгорьям» – это не только о дальневосточном Приморье…
– К бою! – Тихо, так, чтобы слышали лишь его бойцы – скомандовал Савушкин. И добавил так же вполголоса: – Оружие доставать незаметно, никаких резких движений. Огонь по команде и сразу на поражение. Цели по часовой стрелке, Некрасов – заигрывающий, с толстого увальня в пилотке…
«Хорьх» разведчиков, настороженно урча мотором, тем временем переползал через мост над горным ручьём, весело бегущим к Кисуце. На той стороне машину поджидала группа из шести вооруженных людей в немецкой военной форме. До Макова, судя по карте, оставалось ещё километров пять, территориально это была ещё Словакия, и что здесь делала эта группа – Савушкину было решительно непонятно. Кто эти люди? Что они здесь делают? В любом случае – надо быть готовыми к открытию огня…
Как только «хорьх» съехал с моста – один из неизвестных, выйдя на середину дороги, властно поднял руку вверх и резко её опустил. Понятно, требует остановится…. Савушкин всмотрелся в правый рукав его кителя – и вполголоса скомандовал:
– Огонь!
Разведчики мгновенно вскинули оружие и в считанные секунды опорожнили магазины своих пистолетов – из шестерых неизвестных ни один не успел даже поднять свой карабин. Некрасов буркнул:
– Как на стрельбище…
– Из машины! – Скомандовал Савушкин. Разведчики быстро покинули «хорьх» и, без лишней суеты, тут же заняли огневые позиции вокруг машины – сторожко вглядываясь в окружающие горы, контролируя каждый свой сектор наблюдения. Лейтенант, присев на одно колено и держа «вальтер» наизготовку – спросил Савушкина: