Дождь из высоких облаков
Шрифт:
– Даже так? – совсем не обиделся он. – Тогда это принимается. А что еще?
– Нельзя быть навязчивым, Георгий. Особенно с незнакомыми женщинами.
– Но мы знакомы!
– Спокойной ночи.
Он отступил.
– Еще очень рано. Я хотел предложить вам... посидеть в кафе, например.
– Если вздумали поухаживать за мной, то это напрасно, – устало отмахнулась она, набирая на двери код. – До свидания.
– Ну хорошо, – мгновенно согласился Георгий. – Деловое предложение – поехать к «Норд-Осту»! Такое событие!
Надежда повернулась к нему.
– Кто это сказал? – спросила чужим, будто надтреснутым голосом. – Откуда вы знаете?
Он услышал тревогу.
– Сегодня третьи сутки, – пояснил смущенно. – А из практики известно... На третий день начинается психологическая усталость. У всех... Обязательно возникнет критическая ситуация. У кого-то сдадут нервы...
Надежда тряхнула волосами.
– Хорошо... Подождите меня здесь. В гости не приглашаю.
– А я бы не отказался от чашечки кофе! Даже съел бы что-нибудь. Целый день бегал с бумагами по треугольнику: Большой театр – Останкино – посольство...
Она открыла дверь и придержала ее – он все понял и вдохновился.
– Насколько я понял, Надя, у вас какие-то проблемы? – уже на лестнице частил Гоша. – Если нужна помощь, я к вашим услугам. И поверьте, совершенно бескорыстно! Тут уж вам придется смириться с моими провинциальными привычками. Я знаю, в столице другие нравы, за все надо платить...
Надежда отпирала квартиру.
– Платить приходится всегда и за все. И не только в столице...
Он вошел в переднюю и огляделся.
– Если вы так говорите, значит, у вас сейчас полоса невезения. Это бывает! Но никогда не следует унывать. Помните, что все проходит. А потом наступает благодатный период. И совершается то, о чем вы раньше даже мечтать не могли.
Георгий бесцеремонно снял куртку, переобулся в тапочки и пошел осматривать квартиру.
– Хорошо у вас, тихо... О, в окно видно Москву-реку! Как здорово... Вы любите смотреть на воду?
– Нет, – отозвалась она с кухни.
– Почему?
– Начинаю ощущать, как безвозвратно бежит время.
Он заглянул в кухню.
– И вам становится тоскливо? Да... Это потому, что мы по-разному чувствуем время. Имею в виду, мужчины и женщины. А я родился на Шексне. Это под Череповцом. В доме с окнами на реку...
– Присаживайтесь. – Она положила на стол хлеб, масленку и колбасную нарезку. – К сожалению, только бутерброды...
– Спасибо. – Он сел и начал резать хлеб. – Знаете, а я везучий человек. У меня практически не бывает черных полос. Вот и сейчас... Когда ждал вас у подъезда, думал: эх, поесть бы! И вот, пожалуйста, уже кормят! Или, например, позавчера я еще не знал, что буду работать на Центральном телевидении. Но звонит Станислав Юрьевич и говорит: «Георгий, приезжай! Возьму без испытательного срока». А сегодня утром и предполагать не мог, что поеду во Францию! Да еще и с вами!
– У вас пять минут, – предупредила Надежда. – Кофе сделаете сами.
И ушла в спальню, прикрыв за собой дверь.
Достала из шкафа брючный костюм и только разделась, как в дверь позвонили.
Георгий жадно уминал бутерброды – голоден был зверски.
Услышав звонок, он вскочил, подлетел было к входной двери, прожевал. Звонили настойчиво.
Открыть он не решился, приблизился к двери спальни, предупредительно постучал.
– Надя, звонят! Вы кого-нибудь ждете?
– Откройте! – откликнулась Надежда.
Георгий распахнул дверь.
– Прошу! Здравствуйте!
За порогом стоял Илья. Увидев незнакомого парня, он отступил, посмотрел на дверь квартиры – номера не было.
– Я, кажется, ошибся, – проговорил он. – Это третий этаж?
– Третий, – уверенно подтвердил Георгий. – Вам кого?
– Петровы здесь живут?
– Здесь.
– А вы – кто?
– Я тележурналист, из Череповца. То есть теперь уже нет...
Илья вошел в квартиру.
– Стажер? Это ты стажер?
Георгий ответить не успел, поскольку из спальни послышался голос Надежды:
– Георгий, кто там?
Илья подошел к двери.
– Надежда, может быть, ты объяснишь, что все это значит?
– Илья? Я одеваюсь... Сейчас выйду!
– Да, пожалуйста, оденься и выйди, – мрачно процедил он.
– Извините, а вы кто? – с вызовом спросил Георгий.
– Дед Пихто! Не ожидали? Не вовремя приехал? Но вы ведь успели постажироваться?
– Слушайте, вы! – Георгий вытаращил глаза. – Вы что несете?
– Стажировались бы себе во Франции, чтоб я не видел и не знал. Не утерпели? Да, Надежда – женщина темпераментная. Сама затащила в спальню?
– Ты, козел! – взъярился Гоша с провинциальным запалом. – Я тебе сейчас по роже врежу!
Илья не удостоил его взглядом, снял шляпу и бросил на столик к зеркалу.
– Почему все твои любовники такие хамы? – Он постучал в дверь спальни. – Тебе нравится наглость? Грубость и распущенность, да? Ты извращенка? Нет, я не понимаю! Не успела похоронить одного, у нее уже другой! А где-то есть еще и третий!
Полуодетая Надежда обреченно сидела на кровати, будто воздушный шарик, из которого выпустили воздух...
Глава 4
К середине декабря навалило снегу, дворники чистили только основные дорожки, и игровая площадка детского сада была в сугробах.
Был вечер, родители забирали детей, царила обычная суета: подъезжали-отъезжали машины, сновали люди, слышался ребячий гомон, капризы и даже слезы.
В раздевалке оставалось всего несколько детей, укутанных по-зимнему и оттого неуклюжих. Сидели смирно на стульчиках, ждали родителей.