Дождь в наших сердцах
Шрифт:
— Спасибо, Лаура, — с трудом выговаривает девушка. Я махаю рукой и киваю, будто это ничего не значит. Я поступила так, как должны были поступить все, кто наблюдал со стороны. В этом нет какого-то героизма, это просто человеческий поступок. Это не должно считаться сверхъестественным.
— Не за что.
— Нет, правда, спасибо. От кого, от кого, но от тебя я точно не ожидала помощи. Ты хорошая, Лаура.
Я снова неловко улыбаюсь, а затем Кимберли добавляет:
— Теперь я понимаю, почему он выбрал тебя. Ты
— От кого? — растерянно спрашиваю я.
Кимберли подхватывает с пола свою брендовую сумочку, закидывает на плечо и, прежде чем уйти, отвечает:
— От самого себя. От того плохого парня, кем он был до твоего появления.
???
Я сидела напротив кабинета директора и негодующе выжидала, когда из кабинета выйдет Аарон. Мне хотелось его обнять. Прямо сейчас и крепко. Я очень испугалась, ну зачем он полез в драку? А если его теперь выгонят?
Безотбойные мысли не покидают мою голову, а, наоборот, поступают в неё всё сильнее.
Мимо меня проходят люди, кто-то даже здоровается — но я их словно не замечаю. Всё время думаю о том, что могут сказать Родригесу в кабинете. Я же не смогу без него в школе, я пропаду. Меня съедят заживо, как в клетке с акулами. А что он будет делать? Куда он перейдёт в середине учебного года?
Элиза предлагала пойти со мной, но я отчего-то отказалась, а теперь жалею! Подруга хоть как-то бы отвлекала меня.
Внезапно поток мыслей в голове делают паузу, когда белая дверь кабинета директора наконец-то открывается! Но первым вышел Маркус, и это меня вынудило поёжиться. Его лицо не выражало ничего, кроме безразличия. Безразличия ко мне и ко всей сложившейся ситуации.
И он почти ушёл, но, вышедший из кабинета Аарон, свистом заставил его остановиться.
— Извинения, Маркус, — процедил Родригес, поднимая голову.
— А ещё что?
Компенсацию Кимберли. Вспомнив про её слова, я улыбнулась. Ему достанется несладко.
— Извинения, Маркус.
— Да пошёл ты, — выплюнул хам.
— Извинения перед Лаурой, Маркус, — как попугай из раза в раз повторял Аарон, направляясь к ублюдку.
— Остановись, — я вскочила с места и подбежала к парню, встав перед ним. — Мне ничего не нужно. Пусть идёт, правда. Аарон.
Мой вид был жалким, но это меня не волнует. Больше всего волнует то, в каком положении мог оказаться из-за меня мой парень.
Отсалютовав, Маркус подмигнул Аарону и, уходя, прокричал: «Адьос».
Моя рука легла на егтяжело вздымающуюся от кипящей злости грудь, которую скрывал плотный свитер. И впервые за это время Аарон посмотрел на меня, а не куда-то сквозь.
— Он тебе ничего не сделал? — низким баритоном, от которого у меня каждый раз выступают мурашки, спросил парень.
— Нет. Нет, конечно. Ты мой ангел-хранитель, Аарон. Ты всегда рядом, когда мне это нужно.
— Верно, — кивает и улыбается. — Я всегда рядом.
Хорошо, он приходит
— Что вам говорили?
— Что мы плохие мальчики и драться в школе запрещено. Да и вообще лучше решать все мирным путем, — Аарон сделал до ужаса похожий голос директора, такой же писклявый и смешной.
— Вас не поругали?
— Если ты испугалась, что меня выгонят, то будь спокойна, Лаура.
И я успокаиваюсь. Тотчас по его приказу.
— Они знают, кто мой отец. Он по-прежнему, несмотря на то что съебался, почти главный инвестор этой школы, поэтому выгнать меня они не посмеют. Да и если не я, то футбольная команда школы станет сборищем неудачников. Они потеряют свой статус.
Аарон успокаивающе чмокнул меня в макушку и прижал к себе, поглаживая мои плечи. Так, будто никакого проблемы и не было. Так, будто я самое главное в его жизни.
— Так что было? — всё же спрашивает Аарон, желая узнать весь сок, с чего всё началось.
— Когда я пришла, мне сказали, что Кимберли толкнула его и что-то ляпнула, что в её духе, и он разозлился. Потом он впечатал её в стену, ну, а я заступилась, и вот…
— Жесть. Ублюдок.
— Может, спросишь, как у Ким дела? Вы же были друзьями. Не нужно бросать друзей из-за меня, — вдруг сказала я.
— Кимберли уже давным-давно не была моей подругой. Я, конечно, спрошу, как она. Но возвращать общение, если ты намекаешь на это, не буду.
Держась за руки, мы шагаем по полупустом коридору, и внезапно разрываю молчание:
— Я очень испугалась… за тебя, — с трудом признаюсь.
— Я так и понял, Лаура. Твои прекрасные глаза сказали всё за тебя уже давно, — усмехается Родригес.
Он взял меня за руку и, поглаживая большим пальцем тыльную сторону моей ладони, видимо, всё ещё чувствуя мою напряжённость и беспокойство, повёл в сторону библиотеки.
Сегодня у нас впервые за долгое время совпал конец учебного дня. Зачастую один из нас ждал другого, чтобы вместе пойти скрашивать часы в библиотеке или вместе уехать домой. В этот раз нам повезло — хотя, думаю, всё же должно было произойти что-то хорошее в этом испоганившемся дне.
Библиотека располагалась едва ли не в отдельном крыле: она была невероятно большая, стеллажей было примерно столько же, сколько в мультфильме «Красавице и чудовище», в той самой библиотеке, которую Чудовище подарил Бель. Наверное, не только из-за потребности, но и из-за моей отдельной любви к книгам, мы проводим в школьной библиотеке так много времени.
Подходя к двери, ведущей прямиком внутрь, я увидела, что она была украшена яркими гирляндами. Понемногу стали преображать мрачную школу, что не могло не радовать — появлялось хоть какое-то новогоднее настроение. В душе воцарялось спокойствие, не хотелось думать ни о чём плохом, ведь на кануне Нового года не может произойти что-то плохое, правда?