Дождь

Снежная Александра

— Попка как попка, — недоуменно хмыкнула она, одернула подол туники и отправилась в трапезную.

* * *

Император ждал ее за столом, сервированным посудой и высокими фужерами из сверкающего в лучах полуденного солнца голубого хрусталя. Отодвинув для Тамми стул, помогая сесть, Рэйнэн разлил по бокалам вино, жестом позвав слуг, стоявших полукругом вдоль стены с накрытыми серебряными крышками блюдами в руках. Официанты, поочередно обходя супругов, замирали в поклоне, предлагая очередной кулинарный изыск на выбор. Тамми отрезала себе дымящийся кусок буженины, приправленной специями и травами, и положила салат с сыром, виноградом и орехами, к которому прилагался густой коричневый

соус. Увлекшись поглощением невероятно вкусной пищи, она даже забыла о сидящем напротив нее супруге, и вспомнила о его существовании лишь тогда, когда, потянувшись за напитком, скользнула взглядом по рукаву светло-синей рубахи, невероятно идущей к его смуглой коже. Тамми подняла глаза и на какую-то секунду перестала дышать. Темный владыка сидел напротив и рассеяно крутил в пальцах ножку фужера, при этом его странный, вспыхивающий синим пламенем взгляд неспешно чертил на коже Тамми жгучие узоры и дорожки. Ей вдруг показалось, что он не смотрит на нее, а медленно, дюйм за дюймом, покрывает ее лицо, шею, грудь жаркими, бесстыжими поцелуями. По телу вдруг прокатилась горячая, удушливая волна, ноги обмякли, и Тамми сжала коленки, чувствуя, как ступни сводит судорога. Руки задрожали, а сердце начало биться через раз, то замирая, то трепыхаясь в груди пойманной птицей.

— Прекрати, — уронив вилку, девушка в упор посмотрела на мужа.

— Что прекратить? — Рэйнэн неспешно отпил глоток вина, наконец оторвавшись от созерцания ямочки на ее шее.

— Смотреть на меня как на кусок мяса, — опустив глаза, вздохнула Тамми.

— Детка, — потянул Рэйнэн, расплываясь в белозубой улыбке. — Ну, какой из тебя кусок мяса? Ты — булочка. Маленькая, сладкая, аппетитная булочка.

Темный император выудил из корзинки с хлебом круглую булку и демонстративно откусил от нее кусок.

— Съесть меня решил, темный? — Тамми схватила нож с вилкой и стала нервно кромсать стейк.

— Хуже, маленькая, — оживился Рэйнэн и, радостно улыбаясь, откинулся на высокую спинку стула.

— Очень страшно, — Тамми энергично наколола на вилку мясо и, запустив его в рот, ехидно улыбнулась. — Пустишь на сухари?

— Нет, сладенькая, — мужчина сложил на груди руки, а потом, глядя ей в глаза, негромко произнес: — Для начала я тебя оближу. Всю.

Тамми чуть не поперхнулась, отложив в сторону столовые приборы, чтобы муж не заметил, как начали дрожать от его хриплого тягучего голоса ее руки, она, стараясь выглядеть как можно спокойнее, заметила:

— Не раньше, чем я тебя об этом попрошу. У тебя старческий склероз, темный? Или тебе опять что-то приснилось?

— Я бы рассказал, маленькая, что мне приснилось, но это не для твоих детских ушей. И это у тебя память девичья, сладенькая. Мы договаривались, что просить ты меня будешь о том, чтобы я из номинального превратил наш брак в действительный… А на все остальное, как ни прискорбно тебя расстраивать, маленькая, мне твое разрешение не требуется, — Рэйнэн наклонился корпусом вперед и жарко зашептал: — Я могу трогать тебя где хочу, целовать как хочу, и даже раздевать, маленькая… Более того, я просто обязан это сделать. Как ты совершенно справедливо заметила, тебе по статусу полагается. Не могу же я так беспардонно попирать твои императорские права? Кстати… Мы ведь равны! Я настаиваю… Нет, я просто требую, чтобы ты не ущемляла мои, — темный владыка подпер голову рукой и задумчиво уставился взглядом в потолок. — Носить меня на руках не надо.

Руки целовать — как-то слишком, — рассуждал он, деловито хмурясь. Потом вдруг, вскинув голову, радостно сообщил наблюдавшей за ним из-под лба жене:

— А вот насчет раздеть и приласкать…

— Развлекаешься, темный? — перебила его стихийница, еле сдерживая рвущийся из нее гнев.

— И получаю от этого ни с чем не сравнимое удовольствие, — лукаво поднял бровь Тамми схватила со

стола соусник с густой коричневой жижей и метнула его в нагло улыбающегося супруга.

Рэйнэн мгновенно наклонился, и фарфоровая посудина, пролетев через всю комнату, нашла приют на груди вошедшего в этот момент подавальщика с десертом.

— П-простите, — с ужасом в голосе промямлила Тамми, глядя, как медленно растекаются остатки пищи по одежде ошарашенного мужчины.

Рэйнэн нетерпеливо махнул рукой, давая понять слуге, чтобы тот немедленно удалился, и как только за беднягой закрылась дверь, подмигнул растерянной жене.

— Вот, кстати, я не против соуса, если ты меня после этого помоешь. А лучше всего — оближешь.

Следующим предметом, полетевшим в темного владыку, оказался помидор.

Ловким, едва заметным движением руки, Рэйнэн поймал плод и, повертев его пару секунд, недовольно скривившись, положил на стол.

— Спасибо за заботу, малышка. Но помидоры — это не мое. Они кислые. А я люблю сладенькое, — и он многозначительно посмотрел на высоко вздымающуюся от возмущения грудь жены.

Тамми вытянула из вазочки для фруктов спелый эуриан и, подбросив на ладони, стала примеряться, как бы так поточнее метнуть в наглого супруга «сладеньким». Шкурка плода в результате ее манипуляций треснула, и по пальцам поползли липкие капли сока, источая терпко-сладкий душистый аромат. Сглотнув слюну, стихийница посмотрела на фрукт и передумала портить такой вкусный продукт о зловредного мужа. Взяв в руки нож, она стала аккуратно очищать кожуру и, отрезав небольшой кусочек мякоти, удовлетворенно жмурясь, положила его себе в рот.

— М-м-м, вкусно, — промурлыкала она, потом с вызовом посмотрела на мужа и обворожительно улыбнулась. — Сладенько.

Рэйнэн хищно сверкнул глазами.

— Дашь попробовать?

— Нет, темный, они не в твоем вкусе, — меланхолично изрекла Тамми. — Ты же у нас больше по булочкам, — и девушка с силой вгрызлась в сочную мякоть. По лицу, шее потекли тягучие розовые струйки, и Тамми, с шумом втянув воздух, довольно облизала мокрые губы.

— Ах, ты ж… — Рэйнэн вскочил, и в два молниеносных шага обогнув стол, подхватил не успевшую пискнуть жену на руки и усадил к себе на колени. Сжав ее запястья руками, он хрипло выдохнул в измазанную соком шею: — Сладкая… — горячий язык прочертил дорожку от ключицы до подбородка, слизывая липкий, ароматный сок.

— Моя сладкая булочка, — шептал Рэйнэн, накрывая губами ее губы. — Моя маленькая, сладенькая, булочка.

Темный владыка поднес к лицу измазанные соком руки и стал поочередно облизывать ее пальцы, мурлыча, как огромный кот.

Тамми стала дышать тяжело и часто. Легкие, нежные, невесомые прикосновения мужа как огненные искры зажигали внутри нее что-то такое опьяняюще-сладкое, растекающееся по всему телу жидким огнем. Она заворожено наблюдала, как радужка его глаз меняется от светлой до пронзительно-бирюзовой, как медленно удлиняется зрачок, становясь вертикальным. И вдруг поняла, что тонет в его глазах, растворяется в бесконечной теплоте его взгляда, плавится от ласкового прикосновения его таких сильных и таких нежных рук, и уже непонятно было, где кончается магия, а где начинаются ее чувства.

— Ты… — еле слышно выдохнула Тамми.

— Я, — с теплой улыбкой в голосе тихо сказал Рэйнэн, осторожно упираясь в нее лбом.

— Ты… — втянув воздух со всхлипом, снова повторила Тамми.

Рэйнэн коснулся своим кончиком носа ее и прошептал в полураскрытые губы:

— Что я, маленькая?

Тамми накрыла ладонью его рот и срывающимся голосом вдруг выпалила:

— Почему ты спросил меня о море?

— Трусиха, — засмеялся Рэйнэн, нежно целуя середину ее ладошки, потом немного отодвинув от себя, уже очень серьезно сказал: — Потому что мы с тобой отправляемся к морю.