Дожить до вчера. Рейд «попаданцев»
Шрифт:
— Добрый день, Григорий Григорьевич! — поздоровался Судоплатов, войдя в большой, «квадратов» в тридцать, кабинет начальника войск по охране тыла Западного фронта.
— Павел Анатольевич! Яков Исаакович! Рад вас видеть, товарищи. Раздевайтесь. Чаю с дороги?
— Позже. Где они?
— Вызвать?
— Нет, пойдем сами.
В соседнем помещении взгляд Судоплатова упал на огромный, установленный вдоль двух стен немаленького помещения, дощатый стол, на котором были сложены разнообразнейшие предметы военного снаряжения и оружие.
— Что это?
—
Московские гости заинтересованно подошли.
— Это чье богатство? — Серебрянский ткнул рукой в ближайшую кучку, где лежали пистолет-пулемет Дегтярева, наган, нож в кожаных ножнах, какой-то странный жилет из брезентовых ремней с многочисленными нашитыми карманами, бритвенный прибор в красивом чехле с витиеватой надписью «Solingen»,наручные часы, блестящая никелированная зажигалка и пачка немецких сигарет.
— Несвидов Емельян Васильевич, старшина, — прочитал на вложенной в необычную сбрую бумажке Судоплатов и добавил: — Да, помню такого.
— Из пулеметчиков который? — спросил Серебрянский, переходя к следующей кучке. — О, смотри, как «дегтярь» разукрасили! — И Яков взял со стола ППД, цевье которого неизвестный умелец заменил на торчащую книзу рукоять. — А ведь удобно! — Старший майор приложился к оружию, потом опустил его на уровень пояса и вскинул еще раз. — Неплохо, неплохо!
— Раций не видно? — Судоплатов так выделил голосом первое слово, что провожатый понял, что начальник управления спрашивает о каких-то строго определенных приборах, и показывать на притулившуюся у дальнего конца стола немецкую рацию не стал: надо — сами внимание обратят. — Ладно, чего на барахло пялиться, если они в нескольких шагах сами сидят.
— А с чего ты взял, что это они, а не от них? — негромко спросил Яков. — Количество людей не совпадает и вещи вполне обычные… — Старый разведчик еще раз окинул все выложенное на столе, тронул пальцами солидных размеров нож в необычных, как бы резиновых, ножнах и тихо добавил: — Никаких раций не то что с папиросную пачку, а даже с толстую книгу я что-то не вижу. — И уже едва слышно, как бы мимоходом прошептал: — Что, боишься, что не те?
— Понял, пойдем, — согласился Павел, тоже пройдясь взглядом по столу. — Стоп! Смотри, Яша, какая необычная штука, а ты ее игнорируешь! — и он быстро схватил тот самый нож, который Серебрянский только что потрогал. — Эбонит, как думаешь? — приложив некоторое усилие, Судоплатов выдернул оружие из ножен. Прямой, несимметричный клинок с идеально, словно по линейке, выфрезерованными гранями тускло блеснул в неярком свете необычным матовым покрытием. — О, да тут клеймо есть! На, посмотри!
— ATS-34. USA. CQB1! [125] — вслух прочитал Серебрянский. — Американский! — И, вглядевшись, прочитал витиеватую надпись на клинке: — Robert Terzuola Design. Nunquam secundum!
— И что это все значит? — Судоплатов озадаченно повертел в руках ножны.
—
— А остальное?
— Сокращения какие-то. Последняя фраза по латыни значит: «Второй — никогда!» Следовательно, этот самый Роберт Тер-зу-ола — очень гордый и самонадеянный товарищ.
125
ATS-34 — марка нержавеющей стали, CQB1 — название модели ножа Арта; Robert Terzuola Design — Роберт Терзуола, известный американский ножедел и разработчик ножей. Его дивиз — Nunquam secundum.
— Все! — строго заявил Павел, забирая нож у Серебрянского и возвращая его в ножны. — Хватит в угадайки играть! Все, что надо, у этих спросим!
— Я уверен, что спросим… — негромко пробормотал Яков. — И нам ответят! — Старый разведчик выудил из кучи продолговатый чехол из очень плотной ткани черного цвета. Клапан открылся с необычным негромким треском, стоило ему только потянуть за него. — Инструментик, Паша, узнаешь?! — На подставленную ладонь выскользнул металлический прямоугольник. С первого взгляда было понятно, что он составлен из двух половинок, а при более внимательном рассмотрении стало ясно, что внутри прячутся разнообразные инструменты.
— Черт! — Судоплатов дернулся, чтобы рассмотреть необычный предмет, но в конце концов взял себя в руки. — Возьми с собой, Яша! По дороге рассмотришь, если так уж неймется! И пошли быстрее!
— К кому первому? — поинтересовался генерал.
— Порознь держите? — догадался Судоплатов.
— А как же! Чтобы показания не подогнали. Ну и резвые эти граждане! Даже весьма. Двоих из Особого отдела дивизии, где они фронт перешли, помяли. Те, правда, сами виноваты — уже после пароля руки распускать начали… — И Соколов, поняв, что уже наговорил московским гостям лишнего, осекся.
— Предосторожность, товарищ генерал, на мой непросвещенный взгляд, абсолютно бессмысленная, — обронил Серебрянский, пристраиваясь с левой стороны от бывшего пограничника. — Если бы они захотели, уже сто раз обо всем договорились. Сколько, по их словам, они из немецких тылов шли? — Яков Исаакович сделал вид, что оговорку генерал-лейтенанта не заметил.
— Ну, задержанных пока никто не допрашивал толком, но месяца три точно. Если не врут, конечно. Они практически сразу пароль сказали, а мы, в соответствии с распоряжением, сразу на Москву вышли. Признаюсь, не ожидал, что вы так быстро приедете. Денька через три-четыре вас ждали. Пойдемте, камеры в другом крыле.
— Да что вы, Григорий Григорьевич! — всплеснул руками Серебрянский, отчего сразу стал похож на владельца мелкой лавчонки, торгующегося с покупателем. — У вас своих дел по горло, наверное. А нам и ординарца хватит.
— Ну как скажете. Марченко! Проводи товарищей! — приказал Соколов появившемуся в мгновение ока капитану.
Заглянув в первую камеру через явно второпях выпиленную «кормушку», Судоплатов покачал головой:
— Молод. Лет двадцать всего.