Доживем до января (сборник)
Шрифт:
— Прости… я… я не хотел…
— Я был в этих местах! Я точно помню, как проходил мимо, но не видел никакого поселка! А потом меня подтолкнули, указали верный путь…
— Шухов, — одними губами произнес Филин.
— Да, это был Черный Сталкер. Я раньше не сталкивался с ним, но те байки, что травят у костров сталкеры… они оказались правдивы. Дух Зоны, карающий и вознаграждающий случайных путников по только лишь ему ведомым причинам, согласился мне помочь. Он дал мне примерные координаты и указал на строгие временные рамки. Дальше медлить было нельзя. Тридцать первого декабря я предпринял свою первую попытку пробраться сюда, но потерпел неудачу. Было сложно, и я предпочел сделать несколько тайников с амуницией по пути следования и предпринять вторую попытку.
— Я видел его лишь однажды, когда еще без тебя бродил по Зоне. Но той встречи мне хватило с лихвой. Если честно, то в глубине души я подозревал, что ты предпримешь ряд безрассудных попыток найти меня, но я надеялся, что ты никогда не догадаешься о временных рамках, сковывавших наше существование. Однако совсем недавно я говорил с Черным Сталкером. Это был сон, но… пожалуй, он был правдоподобнее даже этого проклятого места. Шухов расспрашивал о тебе, но ему нужны были не слова, а… словно воспоминания о тебе. Я не знаю, как это объяснить, он словно вытащил необходимую ему информацию у меня из головы. Однако в ответ Черный Сталкер пообещал мне позаботиться о тебе и не дать погибнуть… по крайне мере, в ближайшее время.
— Я был ему нужен, и он помог мне добраться до этого гиблого места, откуда еще никому не удавалось вернуться? Абсурд… — Художник усмехнулся, однако, было видно, что Филин не разделяет его радости.
— Олег, я не знаю его планов, и если честно, мне плевать на них. Сейчас нас должно волновать только одно — твоя жизнь. Надо найти способ вытащить тебя отсюда, и, кажется, мы наконец знаем как.
— А не пойти ли вам… В общем, далеко и надолго! Я не брошу тебя здесь!
— Хорошо, давай умрем оба, геройской смертью! Идиот! — Филин вздрогнул. В это было сложно поверить, но еще ни разу он не оскорблял своего брата и сейчас, кажется, был удивлен тому, что только что произнес. — Пойми меня, если ты вырвешься, возможно, тебе удастся вытащить всех нас и раз и навсегда покончить со всем этим.
— Как?! Если скажешь хоть что-то осмысленное, я обещаю, что попытаюсь.
— Ты требуешь от меня невозможного. Я не могу ничего гарантировать, но если тебе удастся выбраться отсюда…
— Бросив вас на растерзание неизвестной твари! — перебил Художник брата, начиная выходить из себя. — За кого ты меня принимаешь?!
— Успокойся. У нас есть план. Если тебе удастся выбраться, ты сможешь предупредить остальных и прекратить этот кошмар.
— Как?! Блокировав эту территорию? Предложить военным выстроить новый кордон? Ты ведь прекрасно знаешь, что запретный плод будет всегда сладок, а значит, после моих запретов сюда ринуться сотни сталкеров, которым плевать на опасности!
— Вот именно поэтому ты и должен кое-что доставить в бар «Сто Рентген», — Филин снял с плеч небольшой рюкзак и вытащил из него аккуратно заклеенный большой прямоугольный конверт. — Здесь бумаги… Все, что нам удалось достать и узнать про это место. Здесь изложены все наши доводы и опасения. Мы должны остановить эту заразу.
— Кому я его передам? Кто это? Военные? ФСБ? ФБР? Или ребята покруче? Неужели ты и вправду думаешь, что заразу Зоны можно просто вот так взять и уничтожить?
— У нас нет времени на споры и дрязги. Я вижу только один выход, и было бы абсурдно не попытаться что-нибудь исправить. У тебя есть на то все шансы. Ты наша единственная надежда. Это место еще не успело изменить тебя, подчинить себе, и, возможно, с твоим уходом у нас появиться хоть крохотная, несоизмеримо маленькая, но все же надежда. Самое жестокое,
— Хорошо, — произнес Художник, отводя глаза в сторону, но продолжая чувствовать на себе взгляд брата, — Только давай поторопимся. Чертовски хочется поскорее со всем этим закончить.
Сталкер снял автомат с предохранителя и бодро зашагал вперед. Со стороны могло показаться, что дела у него шли просто отлично. Словно это не он оставлял у себя за спиной целую деревню призраков, среди которых был его родной брат. Но это было уже в прошлом, сейчас его цель была где-то впереди, и от того, сможет ли он до нее добраться, будет зависеть многое.
«Две жизни уж точно» — промелькнуло в голове у Художника.
Сейчас, шагая по хрустящему снегу, сталкер вспоминал события, произошедшие с ним всего пару часов назад, которые теперь казались полным абсурдом. Как не старался Художник, он не мог до конца понять и осознать случившееся с ним в этой с виду приятной и спокойной деревушке. Тяжелее всего поверить именно в правду.
Вот и сейчас, покидая это место, сталкер был уверен, что если обернется, то увидит умиротворяющую картину — небольшой деревенский поселок, состоящий из небольших, обособленных друг от друга домиков. Лучи заходящего солнца отражаются от окон и рисуют еще более завораживающую картину. В подобные моменты у Художника будто начинали зудеть, руки ему поскорее хотелось взять в руки блокнот и карандаш и сделать хотя бы набросок будущей картины. Природе не свойственно ждать людишек, занятых своими мелкими делами, она с легкостью рисует на их глазах прекраснейшие картины и с такой же беззаботностью уничтожает свои творения…
«А порой в этом помогаем ей мы…» — усмехнулся Художник, хотя повода для веселья не было. Когда тебя что-то гложет изнутри и когда ты не можешь с уверенностью решить, правильно ли ты поступаешь, всегда легче сбежать от терзающих тебя мыслей. Так проще…
Художник вдруг резко остановился, прислушиваясь к своим ощущениям. В голове нарастал еле различимый гул, природу которого сталкер, как ни старался, не мог объяснить. Кроме того, он не мог понять, почему буквально с каждой секундой крепло желание вернуться. Будто что-то незримое тянуло назад.
«Обернуться… ведь это так… просто…» — Художник встряхнул головой. Казалось, будто он находится в странном сне, где мысли приобретают медленный и тягучий характер. Не хотелось думать, взвешивать и просчитывать. Сейчас в нем осталось лишь одно желание — вернуться туда, где ему были рады, где не нужно беспокоиться за свою жизнь и где можно было просто радоваться жизни.
Глаза резанула яркая вспышка, и тут же в голове промелькнула череда неясных образов, словно призраков его прошлой жизни — брат, деревня, гостеприимные люди и веселящиеся дети с серыми пустыми глазами, в которые совсем не хотелось смотреть… будто в них можно было увидеть отражение чего-то такого, что потом всю жизнь будешь пытаться забыть.
Художник сделал неуверенный маленький шаг вперед и будто почувствовал, как рвется незримая связь, словно натянутая до предела струна. Наваждение исчезло, он вновь был свободен. Однако ощущение волнения и опасности не покидало его. Теперь ему хотелось как можно скорее покинуть это место и больше никогда сюда не возвращаться.
«Все? Вот так просто? Может быть, все же стоило переубедить брата? Попытаться бежать вместе? А что теперь?» — сталкер поймал себя на мысли, что непроизвольно стал думать о попытке вернуться и попытаться спасти Филина. Ведь теперь это было так просто. Надо всего лишь рассказать ему об этом.