Дознание Феррари (сборник)
Шрифт:
– Здравствуйте, товарищи… Капитан Корнеев. Проходите, пожалуйста. Присаживайтесь.
Они тоже назвали себя.
Глазунов огляделся. Кабинет Корнеева был небольшой: продолговатая комната с двумя угловыми окнами, метров пятнадцать, а в ней письменный стол с приставленными по краям стульями, сейф, шкаф, ещё пара стульев у входной двери, тумбочка с графином и стаканами на круглом стеклянном подносе… Обычный служебный кабинет.
Губенко первым присел к столу. Глазунов последовал за ним.
– Итак, я вас слушаю, – сказал капитан.
Друзья переглянулись: кто будет говорить, и с чего начать?
И тогда заговорил Губенко. Волнуясь, торопливо, словно боясь, что его вот-вот прервут. Но капитан слушал с интересом, плотно придвинувшись к столу, сложив на его тёмной полированной крышке крепкие руки.
Когда Губенко умолк, капитан задумчиво откинулся на спинку стула.
– М-да. История с этой девицей мне тоже не очень нравится. Но, с другой стороны… – он перевёл внимательный взгляд с Губенко на Глазунова, потом опять на Губенко – и закончил мысль: – Я пока не вижу прямой связи этой истории с гибелью Добрикова. Ведь если согласиться с тем, что аварию подстроили пассажиры «девятки», то возникает вопрос: чем для них он был так опасен? Другое дело, например, вы, товарищ Губенко. Всё-таки сфотографировали их… Кстати, – встрепенулся Корнеев, – вы проявили пленку?
– Проявил, – безрадостно ответил Губенко. – Безнадёжное дело: одна чернота и расплывчатость. В каких условиях снимал…
– М-да, – опять протянул капитан. – Что же мне делать с вашей информацией?
Губенко вдруг вспыхнул:
– Без неё вам спокойнее? Не надо дело возбуждать, кого-то искать.
Капитан усмехнулся:
– У вас какое-то превратное мнение о нас. Нет, свой хлеб мы даром не едим. Работа есть работа! Да и время сейчас другое – взыскивают не за рост уголовных дел, а как раз за уклонение от раскрытия преступлений. Так что отмахнуться от вашей информации нам совсем не резон. Я ведь о другом думал – как правильнее распорядиться ею.
Глазунов с облегчением перевёл дух. Всё это время, пока шёл разговор, он чувствовал себя не очень удобно: побаивался, что здесь их примут за пустых фантазёров. Но, как он понял теперь, капитана заинтересовало их сообщение. Поэтому Глазунов решил подать и свой голос.
– Распорядиться надо, – сказал он, – отыскать эту девушку, её Наташей зовут. Через неё и выйти на предполагаемых виновников гибели Добрикова.
Капитан перевёл на него взгляд и снова чуть заметно усмехнулся:
– А как найти её, вы знаете? Где она живёт, работает или учится?
Глазунов смутился.
– Где живёт – не знаю. Говорила, учится в институте.
– В каком? У нас с вами нет ни её фамилии, ни фото. А поискать Наташу, конечно, надо: может, и впрямь девушка в беду попала, коль её так настойчиво преследовали. Вы поможете нам составить её фоторобот?
Глазунов кивнул и тут же с огорчением спросил:
– А что с Добриковым – никакой проверки по факту его гибели не будет?
– Почему же… Она и сейчас ведётся, но в ГИБДД.
Капитан потянулся к телефону, снял трубку, набрал номер:
– Михеев? Это из угрозыска Корнеев говорит… Разъясни-ка мне, пожалуйста, в чём суть дорожного ЧП с водителем Добриковым, случившегося девятого числа… Так… Так… Криминал усматривается?.. Нет?.. А автотехническую экспертизу проводили?.. Как для чего?.. Что значит
Капитан положил трубку, о чём-то секундочку подумал. Потом взглянул на журналистов, улыбнулся и тихо сказал:
– С товарищем моим, из ГИБДД, разговаривал. Толковый работник, и специалист хороший… Так что, не подумайте о нём плохо – просто сейчас запарился, вот в горячке и спорол чушь, потом сам всё равно до всего дошёл бы, выяснил истину. Он ведь тоже… – капитан взглянул на Губенко, – ужас какой характерный.
Губенко с Глазуновым промолчали, лишь, как по команде, отёрли с лица испарину.
В кабинете было душно. Капитан поднялся, прошёл к окну, открыл форточку, и всем стало легче. Корнеев вернулся, снова склонился над столом.
– Так что же нам делать с вашей информацией? – без перехода повторил он и опять поочерёдно оглядел их. – У нас пока нет оснований для возбуждения уголовного дела. Мало ли почему преследовали ту девушку, вдруг – просто приглянулась. Вы согласны?
Они нехотя кивнули.
– Ну вот, – продолжал капитан, словно не замечая их разочарования, – оснований нет, хотя, сама по себе, как я уже говорил, информация заслуживает внимания и должна быть проверена. Значит, сделаем так… – он выпрямился. – Я сейчас запишу её как нашу с вами беседу и передам этот документ в ГИБДД. Себе же оставлю копию и поработаю с ней. Не возражаете?
На этот раз кивки журналистов были живее.
Капитан выдвинул ящик стола, достал стопку чистой бумаги, положил лист перед собой и принялся писать, уточняя у журналистов отдельные детали. Через полчаса процедура составления документа была закончена.
– А когда займёмся составлением фоторобота Наташи? – спросил Глазунов.
– Давайте прервёмся немного, – предложил капитан. – Сходите пообедать. Я тоже перекушу… Часам к трём и возвращайтесь.
– Значит, всё-таки будете искать Наташу? – не отступался Глазунов.
– Конечно. Девушку надо найти во что бы то ни стало. Ради её же безопасности, если Наташе что-то или кто-то угрожает, и… – капитан замялся.
– И? – переспросил Губенко.
– Ради вас, товарищи, тоже, – твёрдо закончил капитан.
– Что вы имеете в виду? – насторожился Глазунов.
– Если следовать версии, что Добрикова убрали…
Капитан на секунду умолк, смущённо закашлялся.
– Извините, товарищи, за такое неприятное выражение, «убрали», – заговорил он снова, – но оно яснее отражает суть проблемы… Ну, так вот, если следовать этой версии, и если результаты автотехнической экспертизы, пусть даже косвенно, тоже наведут на это, то следующим кандидатом должен быть кто-нибудь из вас.