Дозоры.Сборник. Книги 1-10
Шрифт:
Голос певца тем временем окреп, стал торжествующим и дерзким:
Эй, жители неба! Кто на дне еще не был? Не пройдя преисподней, Вам не выстроить рай! Эй, жители дна! Гром смеется над вами. Чтобы быть с ним на равных — Есть один путь наверх! Есть один путь наверх…Вот
Странно. Я раньше уже слышал эту песню, и имя певца отложилось в памяти, и даже на болванку для плеера ее внес. Но сейчас она прозвучала совершенно по-новому, неожиданно резанув по сознанию осколком невидимого стекла.
– Коллега! Поторопитесь! – окликнул меня Эдгар.
Я с сожалением отступил от двери.
«Надо будет потом послушать… Купить весь альбом – и послушать…»
Голос певца таял позади:
Но если луч вспыхнет в мозгу И покорность выбьет клином, Прошлые дни в душе оживут, Свершится новый грех. Кровь на руках, кровь на камнях, По телам и жалким спинам Тех, кто готов подохнуть в рабах, Ты рвешься вновь наверх.Мне почему-то показалось, что Кипелов поет об этом слишком уж со знанием дела. О крови. О дне. О небе. Он вполне может оказаться Иным, этот длинноволосый кумир российских металлистов. Во всяком случае, я бы этому не слишком удивился.
Вместе с Эдгаром и Шагроном мы поднялись еще этажом выше и оказались в настоящем офисе. С просторным залом, поделенным на небольшие отгороженные ширмами кабинки, с отдельными кабинетами чуть в стороне, с холлом, отделенным от Тверской громадным, чуть затененным стеклом. Я отметил, что Темные практически не пользовались стационарными компьютерами – во всяком случае, трое сотрудников, не то гиперполуночников, не то очень ранних пташек, все как один сидели, уткнувшись в матрицы ноутбуков.
– Гэллемар! – позвал Эдгар, и один из троих, как и дежурный внизу – вервольф, неохотно оторвался от какой-то думообразной игры.
– Да, шеф?
– Оперативную сводку новостей мне! Перемещения реагентов и артефактов большой силы. Пропажи, исчезновения, контрабанда. Самые свежие события!
– А что? – оживился тот, кого назвали Гэллемаром. – Жареным пахнет?
– Светлые располагают информацией, будто в Москву пытаются протащить артефакт. Живо, Гэллемар!
Гэллемар обернулся к остальным игрокам:
– Эй, оболтусы! За работу!
Оболтусы мгновенно переключились – спустя секунды я уже слышал тихое шуршание клавиш, а бесконечные, полные монстров коридоры на экранах сменились светлыми окошками «Нетскейпа».
Эдгар увлек меня в кабинет, отделенный от зала стеклом
– Сахар у тебя есть, надеюсь? – проворчал Шагрон.
– Найду. – Эдгар опустился в кресло и предложил мне другое: – Садитесь, коллега. Вы не против, если я буду звать вас просто Виталием?
– Нет, конечно. Зовите.
– Отлично. Итак, Виталий, я сейчас буду говорить, а вы меня поправляйте, если что не так. Договорились?
– Договорились! – с готовностью согласился я. Потому что слабо представлял, какие вынырнувшие из подсознания байки сейчас буду травить этим целеустремленным сотрудникам Дневного Дозора.
– Правильно ли я понял, что о вышеупомянутом артефакте у вас нет никакой информации?
– Правильно, – подтвердил я.
– Жаль, – искренне огорчился Эдгар. – Это сильно упростило бы дело…
Вообще говоря, у меня не то что о вышеупомянутом, у меня о всех, абсолютно всех артефактах, способных заинтересовать Эдгара, не имелось никакой информации. В области, где опытные Иные чувствовали себя знатоками, я покуда разбирался еще хуже, чем известное животное в известных фруктах.
– Тогда перейдем к следующему пункту. Вы прибыли с Украины, я правильно понял?
– Правильно. Из Николаева.
– С какой целью?
Я поразмышлял с полминуты. Меня не торопили.
– Трудно сказать, – честно признался я. – Видимо, без определенной цели. Просто надоело без дела сидеть дома.
– Вас инициировали совсем недавно, так ведь?
– Так.
– Захотелось мир посмотреть?
– Наверное.
– Тогда почему Москва, а не, скажем, Багамы?
Я пожал плечами. А в самом деле – почему? Не оттого же, что у меня до сих пор нет загранпаспорта?
– Не знаю. На Багамы летом ехать надо.
– В Южном полушарии сейчас лето. И там полно мест, куда можно съездить.
Да, действительно. Об этом я не подумал.
– Все равно не знаю, – ответил я. – Позже, может быть…
Мне показалось, что Эдгар хотел спросить еще о чем-то, но тут в кабинет без стука вбежал Гэллемар. Глаза у него были круглые, словно у мышонка Джерри, неожиданно узревшего в непосредственной близи своего вечного преследователя Тома.
– Шеф! Берн, Коготь Фафнира! Его изъяли из схрона Инквизиции! Вся Европа третий час на ушах стоит!
Шагрон не выдержал – вскочил. Эдгар сдержался, но глаза у него заблестели, и, даже не погружаясь в сумрак, я различил оранжевые струи, народившиеся в его ауре. Впрочем, он быстро взял себя в руки.
– Информация открытая?
– Нет. Закрытая. Официальных заявлений Инквизиция пока не делала.
– Источник?
Вервольф замялся:
– Источник неофициальный. Но надежный.
– Гэллемар, – со значением намекнул Эдгар. – Источник?
– Свой человек в Пражском информационном агентстве, – сознался Гэллемар. – Иной. Темный. Я отловил его на приватном чате.