Дозоры.Сборник. Книги 1-10
Шрифт:
Оперативник смутился:
– Федор Кузьмич, ну это-то здесь при чем? Дозорные дела – прежде всего!
– А у нас с тобой уговор был, помнишь? Амоса Бочкина ты отслеживаешь, а Леньку – я сам, по своим, милицейским каналам. Ведь я его почему тогда искал? Из-за шулерства и воровства. Но кража состоялась во Вьюшке, так что энто – головная боль Гаврилова. Про вербовку-то я позднее узнал, когда Химригон объявился, и вот тогда уже мне некогда стало заниматься ерундой навроде картишек. Он ить говорил о секретной общине. О секретной, понимаешь? А какая же в Загарино секретность, ежели оттуда ответы на запросы приходят? Я ишшо другие справки навел, на бумфабрике, где раньше твой кабинет был. Да, говорят, поставляют, говорят, из Загарино древесные опилки, отходы производства –
– Тогда, получается, эта община может в любом селе базироваться!
– Может, – легко согласился Денисов. – Только вот не любое село находится неподалеку от границы нашего района. Аккурат там, где предположительно исчез композитор Михальчук из известной тебе ориентировки.
Глава 3
В полдень остановились перекусить, да и отдых Евгению требовался. Нет, путь был не таким тяжелым, чтобы устать, – всего-то несколько часов за рулем. Однако и бессонная ночь сказывалась, и нервы, и обилие свалившихся на голову откровений, а к предстоящей миссии хотелось приступить в полной боевой готовности.
Распогодилось; тучи, поцеплявшись влажными лоскутными краями за шершавые верхушки кедров, расползлись, высвободив место для вспоровшего их лезвия синевы; ярко-желтый клен на обочине соперничал цветом с прохладным, но неистовым после непогоды солнышком. Тайга мокро и заторможенно дышала, слегка покачивались исполинские сосны, шипел в их иголках вездесущий ветерок, а где-то в глубине надрывно радовалась погожему дню певчая пичуга.
Угорь не представлял, что может ждать их в Загарино, но подозревал, что эта передышка – последняя. Верно ли вычислил Федор Кузьмич местоположение общины или на десяток-другой километров ошибся – так или иначе, уже было понятно, что цель их близка. На это указывало количество Иных, встреченных по дороге в последние полчаса. Кто-то двигался параллельными курсами в том же направлении, что и серая «Волга» Ночного Дозора, кто-то шел или ехал по той же трассе, кто-то мелькал в чаще среди лесорубов, грибников или в полном одиночестве. Были и целые группы того или иного оттенка. Все или почти все они проявляли осторожный интерес друг к другу и к дозорной машине. Некоторых Угорь узнавал – ребята, знакомые по оперативной работе в области. Но попадались и такие, с кем он ни разу не пересекался.
Утром, забежав в кабинет за амулетами и боевыми жезлами, оперативник обнаружил подвешенные в Сумраке распоряжения Сибиряка, оставленные непосредственно для сотрудника районного Дозора. Выходило так, что Сибиряк несколько опережает их. Это беспокоило Евгения, но делиться сведениями, практически подтверждающими догадку Денисова, он не стал. Всеобщая мобилизация не означает незамедлительной атаки. Ну, стягивает глава Ночного Дозора все доступные силы в тот район, где предположительно находится внук участкового, ну, рекомендует не ввязываться в конфликты с Темными, не вестись на провокации и не пытаться проникнуть дальше, чем предписано инструкцией, – так зачем пугать данной информацией Денисова? Быстрее от этого они на месте не окажутся, да и глупостей второпях можно наделать с избытком. А сейчас имеются более насущные темы для размышлений и обсуждений. К примеру, они пока так и не решили, как станут действовать, когда доберутся до Загарино.
Они молча пили подостывший чай из термоса, сосредоточенно жевали сало с черным хлебом. Если магические ресурсы можно было «накачать», используя энергию Сумрака или подпитавшись от амулетов, то для человеческих тел, интенсивно расходующих силы, сало являлось идеальным «топливом». И если вдруг придется бегать-прыгать по холодной тайге да морды бить – лучше подкрепиться заранее, чем потом восполнять потери.
Пикет – или патруль, или дружинников – Евгений не смог учуять загодя. Видимо, Иные использовали сотворенное кем-то из Высших заклятье, делавшее их до поры до времени неощутимыми даже для сотрудника Дозора. Впрочем, и сами они
– Федор Кузьмич, – негромко проговорил Угорь, – вы машину водить умеете?
– Ну!
– Тогда садитесь за руль.
Милиционер – дисциплина? хладнокровие? безоговорочное доверие? – не суетясь, не вертясь в поисках причины и не задавая лишних вопросов, убрал на заднее сиденье термос и занял водительское место. Угорь с показным спокойствием обошел машину и приготовился немедленно нырнуть в открытую дверцу, если в этом возникнет необходимость. Ситуация слишком напоминала приключившуюся летом – тогда тоже трое неторопливо двигались к Евгению, остановившему мотоцикл посреди трассы, только теперь один из троих был Светлым. На всякий случай оперативник сунул руку в карман, в котором лежали заряженные амулеты.
– Добрый день, дозорный! – вежливо поздоровался идущий чуть впереди маг-перевертыш. – Добрый день, Светлый Клин!
Его спутники – вампир и Темный маг примерно четвертого-пятого ранга – ограничились невразумительными кивками.
– И вам хорошего дня. Мы знакомы?
– Лично не встречались, если вы об этом, но сейчас у нас на руках есть список тех, кто должен подъехать в ближайшее время. Вас, кстати, – обратился он к Денисову, – в этом списке нет, но, я думаю, в лагере будут рады присутствию легендарной личности.
Участковый от смущения комично замахал одной рукой, не забывая вторую держать на ключе, вставленном в замок зажигания.
– В лагере? – с усмешкой переспросил Угорь.
– Ну, надо же как-то называть место общего сбора? – улыбаясь, развел руками перевертыш. – Мы проводим. Вы можете оставить машину здесь, на обочине, или мы можем разместиться на заднем сиденье и проехать с вами, покуда позволит лес.
– Мы обязательно присоединимся к вам в лагере, – беззаботно ответил Угорь, – только сначала нам нужно закончить одно дело…
– Заканчивайте, – любезно разрешил Светлый, – мы подождем.
– Э-эм… нам бы проехать… с вашего позволения!
– Увы, – вновь развел руками патрульный, – это невозможно. Проход и проезд через границы периметра категорически запрещен.
Угорь театрально вытаращил глаза.
– Кем запрещен? Кому запрещен? Нам?!
– Не валяйте дурака, – морщась, посоветовал перевертыш. – Распоряжения всеми получены примерно одинаковые.
– Э-эм… – скосив глаза влево вверх, мечтательно промычал Угорь, – может быть, особая миссия? Специальные полномочия?
Троица ощутимо напряглась. Евгений действительно валял дурака, фактически – шел на открытый конфликт, и ему требовалось время, чтобы хотя бы для себя обосновать необходимость этого. Сейчас многое, если не все, зависело от Федора Кузьмича. Уберет руку с зажигания – они пойдут с патрульными в лагерь. Возможно, там их даже посвятят в тайну стратегии и тактики предстоящего вторжения на территорию общины. Не уберет – значит, считает, что нужно прорываться с боем.
Позиция Денисова была ясна: он – дед, которому хочется во что бы то ни стало вывести из-под огня внука. К тому же он – частное лицо. Он не является сотрудником Дозора, он не был мобилизован для проведения текущей операции, а те услуги, что он оказывал оперативнику, те советы, что давал ему время от времени, – все это исключительно из доброго отношения к Евгению. В конце концов, он давным-давно дал понять, что именно он думает о целях и методах Ночного Дозора, почему так долго и упорно отказывается вступить в ряды сотрудников. Сейчас, узнав так много интересного о том, как Сибиряк использовал его, назначив фиктивным начальником районного отделения, кинув, будто щенка, барахтаться в им же и устроенном водовороте, Евгений уже не смог бы с уверенностью ответить на вопрос, готов ли он и дальше служить делу Света в подобном амплуа. И проблема даже не в том, что Сибиряк его назначил пешкой. Двигать фигуры – это и есть предназначение руководителя, так что с этим все в порядке. Но вот как и куда его двигали, сколько раз оставляли, слепого и беспомощного от незнания, под ударом более сильных фигур соперника… В общем, интриги Сибиряка, его альянс с Аесароном, хитрости, при помощи которых они заставили законопослушного Темного выкрасть собственного сына и укрыться на нейтральной территории, – вот это все вызывало сомнения.