Draco Silencio

Королева Эс

Джинни замерла, будучи не в силах пошевелиться. Получается, он лгал ей, когда говорил, что с Грейнджер покончено? Лгал, когда говорил, что любит лишь ее, Джинни Уизли, и лишь она занимает теперь все его мысли?

— Ты лгал мне, Драко? — тихо спросила она.

Ее рука медленно соскользнула с его плеча.

— Я никогда не лгал тебе, Джинни, я не смог бы солгать девушке, которая спасла мою ничего не стоящую жизнь. Я действительно хотел покончить с этим вымученным чувством к Гермионе и я вправду верил, что у меня получилось. До тех пор, пока она не приехала. Вновь взглянув на нее, вновь почувствовав ее тепло и ее губы на своих губах, я понял одну непреложную истину: такую

любовь, какую я испытаю к ней, нельзя заглушить или заставить исчезнуть. Любовь к ней стала частью меня, частью моего сердца, моей души, и, даже умерев, я не перестану любить Гермиону Грейнджер. Я не хотел говорить тебе этого, Джинни, потому что не хотел разбивать тебе сердце. Ты думаешь, что я лгал, когда говорил, что люблю тебя — это не так, — он покачал головой. — Я люблю тебя, но совершенно иной любовью — любовью благодарности, восхищения, даже преклонения перед тобой. Но ведь это — еще не есть все.

Драко высказал все, что так сильно мучило его в последние дни, и замолчал. В комнате воцарилась глухая тишина. Они оба осмысливали случившееся и решали, что делать дальше. Наконец, Джинни отважилась ответить.

— Знай, Драко, — я приму любой твой выбор, — она говорила по-прежнему тихо, но куда увереннее прежнего. — Если ты выбираешь ее — иди, и я не смею тебя удерживать. Я люблю тебя, Драко, и, наверное, буду любить всегда, но после твоего откровения это перестало быть главным. Я докажу тебе, Драко Малфой, что смогу стать счастливой и без тебя. И я искренне порадуюсь, если ты — человек, который вечно мечется, не зная, чего он хочет на самом деле, — найдешь свое счастье. Я отпускаю тебя. Но прошу только об одном: не чувствуй себя виноватым передо мной. Ты поступил честно, и я благодарна тебе за это, — Джинни приподнялась на цыпочки и коснулась губами щеки Драко.

А затем развернулась и вышла из комнаты, ни разу не оглянувшись.

* * *

Гермиона и Драко уехали на следующий день. Ни он, ни Джинни так и не рассказали остальным о своем расставании, решив придержать эту информацию до более подходящего случая. Драко все еще сомневался в себе и в своих чувствах, Джинни тоже пока еще не со всем разобралась.

Сразу после их отъезда она рассудила, что ей просто необходимо развеяться и хотя бы ненадолго позабыть о том разговоре. Позади дома расстилалась довольно большая песочная поляна с воротами для игры в квиддич, и Джинни предложила поиграть — благо, они прихватили с собой метлы. Они разделились: Джинни с Фредом против Гарри и Джорджа.

Едва поднявшись в воздух, Джинни почувствовала себя в своей стихии — она проделала вираж Вронского и звонко рассмеялась.

Гарри с улыбкой наблюдал за ней, и у него неожиданно появилось ощущение, будто сегодня он посмотрел на нее иными глазами и увидел то, чего раньше в упор не замечал. Например, он обнаружил, что когда Джинни улыбается, у нее на щеках появляются очаровательные ямочки; что ее волосы отливают на солнце огненным блеском, а в глазах время от времени появляется лукавое выражение. Гарри невольно вспомнил их первую встречу на вокзале Кингс-Кросс. Ему тогда было одиннадцать, ей — десять. Всю дорогу она то смеялась, — потому что встретила самого Гарри Поттера, — то плакала из-за того, что не может вместе с ним поехать в Хогвартс...

Гарри с Джорджем проигрывали. Неожиданно Джинни подлетела к Гарри и ободряюще похлопала его по плечу, игриво подмигнув. И ему вдруг стало отчаянно неловко... Он покраснел. К счастью, близнецы объявили перерыв — они проголодались и решили перекусить.

Гарри и Джинни остались на поляне. Он следил за Джинни издалека, пытаясь себе напомнить, что скоро

приедет Драко, и они отправятся в запланированное путешествие. А потом они вернутся к мэнор к Сириусу, Нарциссе и, самое главное — к Гермионе. Гарри был уверен, что стоит ему снова увидеть Гермиону, наваждение от Джинни схлынет само по себе, и все снова будет, как раньше.

Через пятнадцать минут близнецы вернулись, и они вчетвером продолжили игру. Гарри снова исподтишка наблюдал за Джинни. Непонятно почему, но в его душе вдруг появилось смутное чувство, словно он глубоко ошибается.

После сегодняшней игры ничего уже не будет по-прежнему.

Глава опубликована: 17.06.2015

Глава VI. О сложности выбора

Едва ступив на порог дома, Драко и Гермиона попали в крепкие объятия Нарциссы.

— Мои дорогие, я так рада, что вы вернулись! — просияла она. — Не поверите, но я уже успела соскучиться. Устали, наверное? — Нарцисса озабоченно нахмурилась, переведя взгляд с Драко на Гермиону, но тут же снова улыбнулась. — Мистер Томпсон приедет через час; мы будем ждать вас в библиотеке. А пока — идите отдохните.

Она взяла Драко под руку.

— Похудел, — тихонько шепнула ему на ухо.

Он закатил глаза.

— Мама, не говори ерунды! Меня не было всего несколько дней.

Гермиона улыбнулась и повернулась к своим чемоданам.

— Не беспокойся — я прикажу Тинки отнести все наверх, — махнула ей Нарцисса. — Иди ко мне, — она взяла Гермиону под руку с другой стороны.

Так они все вместе и вошли в холл.

— Я поднимусь к себе разбирать вещи, если вы не против, — улыбнулась Нарциссе Гермиона. — Драко, — кивнула она, — увидимся позже.

Сдержанно кивнув в ответ, он проводил ее рассеянным взглядом.

Нарцисса снова нахмурилась.

— Все в порядке? — уточнила она, с тревогой вглядываясь в лицо сына.

Драко не сразу понял, что к нему обращаются.

— Что? А, да, мам, все хорошо, — поспешил он успокоить ее и тут же чуть виновато улыбнулся. — Проголодался дико.

— Мой мальчик,— умильно погладила Нарцисса его по щеке. — Сейчас я все организую.

Драко благодарно кивнул.

— Спасибо.

Она тут же помчалась на кухню.

— Мам!

Нарцисса обернулась.

Секунду Драко просто молча смотрел на нее.

— Я тоже соскучился, — тихо произнес он.

В ее глазах блеснули слезы — однако Нарцисса попыталась скрыть их за счастливой улыбкой. Кивнув сыну, она быстрым шагом направилась к двери.

Драко лукавил. Не так уж и голоден он был. Просто хотел немного побыть один — прийти в себя и собраться с мыслями. Потому-то и отправился на прогулку по мэнору. Сейчас он мог думать лишь о предстоящем выборе. Несмотря на ссору с Джинни, Драко верил в их примирение. Слишком сильно она его любила, чтобы вот так просто отказаться от возможности быть рядом с ним. С другой стороны, неужели он готов ради счастья Джинни пожертвовать своим собственным?

"Призрак Гермионы всегда будет стоять между нами, будто невидимый барьер", — мрачно подумал Драко.

Он не видел выхода, не видел спасения. Он любил Гермиону больше жизни, просто не осознавал раньше, что единственным настоящим препятствием на пути к ней является его собственный эгоизм и полная неготовность к серьезным поступкам. Быть с Гермионой — означало отдать ей всего себя: свои душу и сердце, все свое существо — на меньшее она не согласилась бы. Быть с Джинни было гораздо проще и легче — она ничего не требовала, беспрекословно подчинялась ему и готова была жертвовать чем угодно во имя его блага.