Драгоценная паутина
Шрифт:
Церковь была полна народу. Сверкали драгоценности. Розы, орхидеи и гардении украшали корсажи женщин. Запах флердоранжа – цветов апельсинового дерева – наполнял старинную церковь, к нему примешивались ароматы гвоздик, фиалок, фрезий, орхидей и роз. Заиграл старинный орган, и Франческа пошла к алтарю второй раз в жизни. Когда она подошла к Оуэну, стоявшему у алтаря, где граф как официальный глава семьи передавал ее в руки жениху, взоры присутствующих обратились к сияющей невесте.
Джульетта вспомнила свою собственную свадьбу и улыбнулась. Мария тоже предалась воспоминаниям о любимом Микаэле Корральдо и потянулась за кружевным носовом платком. Флейм в роли главной подружки
Епископ заговорил о святости брака.
Завтра Рис должен уехать в Колумбию, чтобы уладить проблемы с одной из их изумрудных шахт. Наконец-то она поняла, что «Декстер Майнинг корпорейшн» действительно добывает драгоценные камни, а не уголь или олово. Это открытие смутило ее.
В церкви царила благоговейная тишина, взгляд Флейм, помимо ее воли, опять устремился в сторону Риса. Солнце, проникая сквозь оконные витражи, пускало красные, голубые и зеленые стрелы, которые падали на его темные волосы и внушительные плечи. У Флейм возникло странное ощущение в животе, она вспомнила тяжесть его тела, соединившегося со своим, быстро отвела глаза и закрыла их. Надо забыть об этом, потому что он явно забыл!..
Она посмотрела на мать, опустившуюся на колени рядом с Оуэном. Франческа склонила голову в ожидании благословения. Флейм гнала мысли о Рисе Декстере, нервно теребя нежный букетик, полагавшийся ей как подружке невесты. В длинном, до пола, платье из тонкого бархата абрикосового цвета очень простого покроя, с волосами цвета горящего янтаря, с серебряными серьгами в ушах и ожерельем на шее, она выглядела потрясающе.
Франческа видела только Оуэна. Как не похожа эта свадьба на… Нет. Она не станет сравнивать это событие с тем. Малколм соблазнил ее, совсем молоденькую девушку, фальшивыми обещаниями любви и верности, а на самом деле домогался приданого, его интересовал Корральдо. На этот раз рядом с ней человек, который по-настоящему любит ее. Никакого сравнения не может быть. Она упивалась словами священника, чувствуя теплую волну, поднимающуюся от сердца. Когда Оуэн надел ей кольцо на палец, очень скромный бриллиант в платине, Франческа закрыла глаза. На этот раз все будет хорошо. С этим мужчиной она будет счастлива. Когда Франческа снова открыла глаза, она встретилась с ласковым и нежным взглядом Оуэна. Она улыбнулась, ее улыбка была похожа на светлый луч в сумрачном интерьере венецианской церкви.
Джастин наклонился к руке Софии Елены ди Маджори и слегка коснулся ее. Они не встретились взглядами. София ди Маджори несомненно была красива, но красота ее показалась Джастину какой-то особенной. Высокая, около шести футов, с волосами, черными как вороново крыло, леди ди Маджори не была толстой, но в теле.
– Добро пожаловать в Равенскрофт, мадам. Вы хорошо доехали?
София склонила голову, темные, почти черные глаза поблескивали довольно игриво.
– Да. Спасибо. Благодарю вас за предложение провести и ночь в этом милом доме, но я пообещала Гвидо встретиться с ним сегодня вечером в Монако.
– Счастливец Гвидо, – тихо проговорил Джастин и посмотрел на Скотта Тейта, стоявшего рядом с маленькой седовласой женщиной за спиной Софии. Шофер ждал в машине. – Не пройдете ли в голубую гостиную? Может быть, вы и ваша спутница хотите чего-нибудь выпить?
– О, простите мою неловкость. Это синьора Карлино. Она моя… как вы выражаетесь… моя правая рука. Синьора всегда сопровождает меня, куда бы я ни поехала. Она занимается всем –
– Понимаю, – вежливо ответил Джастин и повел маленькую компанию в гостиную, где все было готово.
София увидела все, что надо было увидеть. Настоящий Констебл над камином. Веджвудские фигурки, парные китайские вазы на шератоновских тумбах по обе стороны от больших окон.
– Чего бы вы хотели выпить, мадам, синьора? – Джастин намеренно использовал слово «синьора», прозорливо догадавшись, что София относится к секретарше с таким же обожанием, как большинство английских детей к своим няням.
Гостям подали чай, как они просили, и София не могла ошибиться в качестве фарфора чайного сервиза. Джастин попросил дворецкого спуститься в подвалы и назвал одну из знаменитых марок вина, припасенного для подобных случаев. На нее не могло не произвести впечатление то, что ее угощают вином из бокала стоимостью в пять тысяч фунтов.
Близился полдень, Софию уговорили остаться на ланч, а потом поехать в Вудсток. В столовой, как и в гостиной, было все приготовлено, блестел каждый дюйм. На великолепном серебре, фарфоре и хрустале еду подавали «простую»: мусс из лосося, крабовый салат, крыжовник со взбитыми сливками. Все понравилось.
Джастин надеялся, что ни один истраченный пенни напрасно не пропадет. Приняв решение биться за ее заказ, он больше не колебался. Он не хотел думать о том, что в данный момент происходит в Венеции. Джастин получил приглашение от матери, но вернул его, не распечатывая, тем самым выразив свой отказ. Однако об Оуэне Декстере он выяснил все. Узнав, что тот снабжает «Альциону» прекрасными камнями, Джастин впал в яростное исступление. Хуже того, Рис, его сын, оказался владельцем «Ридекса». Кто знает, на какие трюки способна его сестра ради своих интересов?
Джастин решил целиком сосредоточиться на Софии, отправившись с ней в Вудсток в серебристом «роллс-ройсе» Сирамор-Форбсов. Естественно, магазин был безупречно чист. Абиссинский ковер алого цвета, брошенный под ноги, не вызывал сомнений в том, достоин ли он, чтобы божественные ножки Софии ди Маджори ступали по нему. А стеклянные витрины так прозрачны, что возникал вопрос: неужели украшения явлены взору без всякой защиты?
Но кое-что Джастин оставил без перемен: дощатый пол скрипел под ногами, картины на стенах были из разных времен, но от всего этого маленький, темный магазин казался еще более английским. София была очарована, взволнована и удивлена. Ничего похожего на современные интерьеры «Булгари». Как и сам городок Вудсток не похож на Рим, Париж или Амстердам. На Софию как на истинную женщину произвели впечатление «Альциона», старинное имение Равенскрофт и красота самого Джастина. Но София была деловой женщиной и, вдоволь насладившись всем этим, она поспешила приступить к изучению выставленных украшений. Решив заказать комплект, она подготовилась и многое узнала о ювелирном искусстве. Ее острый взгляд словно впивался в то, что лежало под невидимым стеклом. Вещи, определила она сразу, совершенны. Чего она и ожидала, зная репутацию компании «Альциона».
Джастин познакомил ее с коллекцией, скромно проявив собственные познания и позволив Софии блеснуть подготовкой к визиту.
Минут десять в полном молчании она осматривала один раздел.
– Это было модно на рубеже столетий, до 1914 года. Моя бабушка говорила, что тогда нравились веселые и в меру дорогие вещи.
София кивнула, но, не желая оставить за Джастином последнее слово, добавила:
– Контуры текучие, плавные, нежные краски. Я думаю, это влияние более позднего стиля.