Драгоценности солнца
Шрифт:
Джуд приблизилась, глядя в его глаза, словно вошла прямо в огонь, но почему-то совсем не боялась обжечься. Она медленно протянула руку, разжала кулак, и бриллиант, лежавший на ее ладони, вспыхнул ослепительным светом.
— Боже милостивый! — Эйдан изумленно вытаращил глаза, моргнул. — Это то, что я подумал?
— Он сыпал бриллианты из серебряного кошелька, как леденцы. Я чуть не ослепла. И я видела, как они превращались в цветы на могиле Мод. Все, кроме этого. Я поверить не могла, — прошептала она, думая не столько о бриллианте, сколько о любви. — Но вот он.
Эйдан взял бриллиант, поднес его к пламени, и тот будто затрепетал, а затем притих.
— Переливается всеми цветами радуги. Он волшебный. — Эйдан поднял глаза на Джуд. — Что ты будешь с ним делать?
— Не знаю. Я хотела показать его ювелиру, проверить, настоящий ли, а еще сходить к врачу, чтобы понять, что со мной происходит. Но я передумала. Я больше не хочу исследовать, доказывать, оценивать. Мне достаточно того, что он у меня есть, достаточно знать, что он есть. Я немногое в своей жизни принимала на веру. Я хочу это изменить.
— Мудрое решение. И смелое. Может, ради этого бриллиант и был передан тебе. — Эйдан взял Джуд за руку, повернул ладонью вверх, вложил камень в ее руку и сжал пальцы. — Подарен тебе вместе со всей магией, которая таится в нем. Я рад, что ты мне его показала.
— Я должна была поделиться. — Джуд крепко держала камень и, хоть и понимала, что это глупо, казалось, черпала в нем отвагу. — Ты такой внимательный и терпеливый. Я вела себя непростительно. Выплеснула на тебя все свои неприятности. Просто не знаю, как тебя благодарить.
— Я не подсчитываю, кто кому должен.
— Я знаю. Ты не из таких. Ты самый добрый человек из всех, кого я знаю.
Он бы поморщился, если бы не боялся спугнуть ее.
— Добрый?
— Да, очень.
— Всепонимающий и терпеливый? Внимательный?
— Да, — чуть улыбнувшись, подтвердила Джуд.
— Может, как брат?
Джуд с трудом удержала на губах улыбку.
— Ну, я… хмм.
— И ты вот так бросаешься в объятия мужчины, которого считаешь братом?
— Я должна извиниться за то, что поставила тебя в неловкое положение.
— Разве я не говорил тебе, что ты слишком часто извиняешься? Просто ответь на мой вопрос.
— Я… вообще-то… я никогда не бросалась ни в чьи объятия, кроме твоих.
— Правда? Я польщен, хоть ты и была в тот момент очень сильно расстроена.
— Да, да, была. — Бриллиант в ее руке, казалось, налился свинцом. Радуясь, что нашла предлог, Джуд отвернулась, положила камень на каминную полку.
— А сейчас ты расстроена?
— Нет. Нет. Спасибо тебе. Я в порядке.
— Тогда давай попробуем снова. — Эйдан развернул ее лицом к себе и прижался губами к ее приоткрывшемуся рту. Джуд вздрогнула от неожиданности. — Ты и сейчас думаешь, что я добрый и терпеливый? — шепнул он.
— Сейчас я вообще не могу думать.
— Хорошо. — Если и есть на свете что-то более возбуждающее, чем женщина, ослепленная своей страстью, то он с этим еще не сталкивался. — Такой ты мне больше нравишься.
— Я думала, ты сердишься или…
— Ты снова думаешь. — Его губы подобрались к ее виску. — Пожалуйста, перестань думать.
— Ладно. Хорошо.
Ее согласие, произнесенное срывающимся голосом, переполнило чашу его терпения.
— Милая моя, позволь мне остаться с тобой сегодня! — Его губы вернулись к ее губам, и у нее закружилась голова. — Пусть это случится сегодня. Я больше не могу только грезить о тебе.
— Ты еще хочешь меня? — В ее голосе прозвучало такое ошеломленное удовлетворение, что он чуть не упал смиренно на колени. Похоже, она совершенно не сознавала своей привлекательности.
— Я безумно хочу тебя! Не прогоняй меня.
Сердце привело ее сюда, к нему. Оставалось и дальше следовать за сердцем.
— Не уходи. — Джуд погрузила пальцы в его волосы, ответила на его поцелуй с несвойственной ей страстью. — Не уходи!
Он мог опустить ее на пол и овладеть ею прямо перед камином. Они не были наивными, их влекло друг к другу, но он помнил свое обещание, а потому подхватил ее на руки. И, когда увидел счастливое изумление в ее глазах, понял, что не ошибся.
— Я говорил тебе, что в первый раз не буду спешить. Я человек слова.
Никто никогда не носил ее на руках. Это было волшебно! Воплощение потаенных фантазий. Она ничего не слышала, кроме биения своего сердца, ничего не видела и была благодарна сгустившейся тьме. В темноте было легче преодолеть смущение.
Эйдан внес ее в спальню, опустил на кровать, и что-то случилось с темнотой. Джуд распахнула глаза и зажмурилась. Оказывается, он включил лампу на тумбочке.
— Красавица Джуд, — прошептал он с улыбкой. — Посиди минутку, я разожгу камин.
Камин… Она сцепила сложенные на коленях руки и попыталась успокоиться, обуздать разгоревшиеся желания. Он разожжет огонь, и в комнате станет тепло и уютно. И романтично. Он хочет романтики. О боже, почему она молчит, как тупица? Как жаль, что у нее нет красивого пеньюара или роскошного белья. Она бы переоделась и поразила его.
Джуд молча смотрела на разгорающийся огонь, смотрела, как Эйдан зажигает свечи.
— Я собирался зайти к тебе сегодня и пригласить на ужин.
Наконец-то у нее прорезался голос:
— Правда?
Ужин придется отложить. — Эйдан не сводил с нее глаз, видел, как она нервничает, и это доставляло ему удовольствие. Он погасил лампу, комната наполнилась колеблющимся светом и тенями.
— Я не очень голодна.
— Я постараюсь это исправить. — Он рассмеялся и совершенно обезоружил ее, опустившись на колени и принявшись развязывать шнурки на ее ботиночках. — Я голодаю по тебе с того момента, как ты вошла в паб.
Джуд с трудом сглотнула застрявший в горле комок. На большее у нее не было сил. Эйдан легко провел пальцем по ее босой стопе, и она чуть не задохнулась.