Дракон и джин (Дракон и Джордж V)
Шрифт:
Глава 4
В течение почти пяти недель Джим с Энджи в разговорах между собой даже не вспоминали о Брайене и Геронде. Это было достаточно странно - обычно хозяева Маленконтри говорили обо всем, что их волновало. Джим опять чувствовал за собой вину, на этот раз перед Брайеном, и догадывался, что Энджи разделяет его чувства, так что, заведи они разговор о Брайене и его невесте, он мог бы , и не получиться.
Подспудное недовольство собой было сродни неизжитой до конца заботе, напоминавшей о себе лишь в тех случаях, когда голова свободна от других мыслей. Но со временем чувство вины
– Милорд! Миледи!
– - запыхавшись, проговорил стражник, совсем еще юноша с копной рыжеватых волос и ярко-голубыми глазами, которые были у многих по всей округе.
– Ив Морген послал сказать, что показался сэр Джон Чендос с дюжиной вооруженных всадников.
– Хорошо, - сказал Джим.
– Приветствуйте его! Приветствуйте! Беги обратно и скажи страже, чтобы его встретили со всей учтивостью.
Стражник развернулся и стремглав бросился к воротам.
– Надеюсь, они сообразят, что к чему, - проворчал Джим.
– Сэр Джон теперь желанный гость здесь.
– Сообразят, да не обязательно, - вторила Джиму Энджи.
– Они делают, что им предписано. Откуда им знать, что после последнего посещения Маленконтри, сэр Джон больше не враг нам. Всякое бывает, ты их знаешь.
– Да уж знаю, - обеспокоенно сказал Джим.
– Чего бы я сейчас не дал за переговорную линию между большим залом и воротами замка.
Он поежился, хотя день был ясным, а крепостные стены защищали двор замка от ветра. Из относительно теплого помещения они с Энджи вышли во двор в чем были. И хотя день стоял ясный, а ветра почти не чувствовалось, все-таки был еще февраль.
– Ив Морген просто делает свое дело, - сказала Энджи.
– Ты права.
Ив Морген был назначен начальником стражи после того, как Теолафа произвели в оруженосцы. Ив хорошо знал свои обязанности и, подозревал Джим, куда больше его понимал в обороне замка и несении караульной службы.
Через открытые ворота послышался стук копыт по перекинутому через ров мосту, и первая пара всадников во главе с сэром Джоном вступила во двор замка. Сэр Джон, человек средних лет, выглядел не старше своего возраста и был, как всегда, элегантен; крупный вороной жеребец под ним величественно помахивал хвостом, будто только собирался в путь, а не уже проделал его. Всадники остановились.
– Сэр Джон!
– радушно приветствовал рыцаря Джим.
– Рады тебя видеть.
Сэр Джон с показной церемонностью снял шлем:
– Сэр Джеймс! Леди Анджела! Я приехал с новостями и первым хочу сообщить их вам. Я только что из Лондона. Может быть, пройдем в замок?
– Конечно, - сказал Джим и поискал глазами оруженосца.
Теолаф, который к тому времени успел дать указания стражникам, чтобы те развели лошадей по стойлам и предоставили кров людям сэра Джона, - конечно же, с едой и непременной выпивкой, - тут же подбежал к вороному жеребцу и взял его под уздцы. Сэр Джон спешился.
– С разрешения сэра Джона, - сказал Теолаф, - я хочу поставить его в третье стойло от центрального входа. О коне позаботятся наилучшим образом. Могу я узнать его имя?
– Тоннер де Бодри, - ответил сэр Джон.
– Пожалуйста, сюда, если ты позволишь, Тоннер де Бодри.
– Теолаф обратился к боевому коню со всей учтивостью, которой тот безусловно заслуживал, уводя его в сторону.
Сэр Джон повернулся к Джиму с Энджи, и все трое отправились к входу в большой зал.
Основательно продрогший Джим чуть было не ускорил шаг, но вовремя спохватился - этикет требовал идти к входной двери не спеша.
– Я останусь только на ночь, - сказал сэр Джон.
– У меня много дел на западе. По пути к вам я заезжал в замок Малверн, где надеялся застать сэра Брайена, чтобы не делать крюк, - замок Смит был мне не по пути. Я хотел передать сэру Брайену личное поздравление его величества по случаю победы в рождественском турнире у графа Сомерсетского. Его величество просто очарован рассказом о турнире Ричарда де Бисби, епископа Бата и Уэльса. Но сэра Брайена я, к сожалению, не застал, он уехал в Святую Землю. Меня приютила на одну ночь Геронда де Шане. Но раз уж я здесь, то должен сказать, что был просто поражен, как графский тролль, не без твоего вмешательства, конечно, обошелся с пятью моими дюжими рыцарями. Воистину, это выдающийся тролль - как габаритами, так и, я бы сказал, осанкой.
– Что верно, то верно, - согласился Джим.
– Но я не видел тебя на трибуне. Я искал тебя в окружении графа.
Джим осекся, чуть не прикусив язык, но, как известно, слово-то не воробей. По своему положению и рангу сэр Джон должен был сидеть в непосредственной близости от графа, но его там не было.
– Ах, это...
– непринужденно сказал сэр Джон.
– Я сидел несколькими рядами ниже со своим старым другом, товарищем по оружию. Но я ничего не пропустил. Он повернулся к Энджи:
– И был воистину восхищен тем представлением, которое дала нам в последний вечер миледи.
– Благодарю, - ответила Энджи.
– Я получила не меньшее удовольствие от его постановки.
Продолжая беседовать, они вошли в зал, где было все-таки теплее, чем во дворе. Казалось, сэр Джон не торопится сообщать о цели своего визита. Возможно, плохие новости, подумал Джим. Скорее всего, какие-то препоны в деле об опеке над Робертом Фалоном, и сэр Джон, проявляя деликатность, хочет начать свой рассказ позже, возможно, после обеда.
Но Джим ошибся. Едва все разместились за высоким столом и начали легкую беседу, попивая вино и отправляя в рот ореоли - маленькие пышки, выпеченные в самой разнообразной форме, только с фруктовой начинкой и без дырки посередине, - как к столу приблизился оруженосец сэра Джона и остановился, терпеливо дожидаясь, когда его господин обратит на него внимание.
– А, принес, - сказал сэр Джон.
– Я вижу, пакет не пострадал. Давай его сюда.
Оруженосец передал ему пакет, оказавшийся сложенным вдвое листом пергамента со сшитыми краями.