Дракон из сумрака
Шрифт:
Что же делать? Как поступить? Брать с собой Семерку или нет? И в том, и другом случае я рискую.
Я снова посмотрела на Этиль, стоящую в дверях, и сказала с уверенностью, которой не испытывала:
— Собирай ведьм. Проведете меня до пещеры и подождете снаружи.
Сначала разведаю обстановку и, если окажется, что оборот невозможен, воспользуюсь помощью боевиков.
* * *
Семеро боевых ведьм следовали за мной мрачными тенями. Угрюмыми призраками скользили между стволами мертвых деревьев, прокладывали безопасную тропу через топь. Наконец лес разбился о невысокую скалу. Черный зев пещеры напоминал распахнутую пасть чудовища, и мне предстояло войти в эту пасть, позволить чудовищу меня проглотить.
«Маленькая».
Судя по входу, пещера была небольшой. Попытаюсь обернуться драконом — либо разобью голову о свод, либо разрушу скалу, погребя под обломками всех находящихся внутри. Смотря, что окажется крепче — мой череп или горная порода.
Что ж, похоже выбора нет.
— Мерида — предательница, — сказала я замершей позади Семерке. — Приказ — убить на месте. Без промедления.
«Пока она не успела открыть рот и выдать мою тайну».
— Только пленников не заденьте. Они мне нужны.
Мы вошли в пещеру. Темнота поглотила нас, холодная и будто живая. Совсем как та, что клубилась в моем сознании. Я разбила мрак наколдованным огоньком, который осветил дорогу лишь на несколько метров вперед: яркий свет мог предупредить Мериду о нашем приближении, как и звук шагов, поэтому я приглушила его чарами.
В полной тишине, растянувшись в цепочку, мы все больше углублялись в недра скалы, продвигаясь по каменному туннелю. Стены постепенно сужались, свод становился ниже, и я успела порадоваться, что приняла верное решение, взяв с собой Семерку. Пусть убьют Мериду. Что бы она ни задумала, лучше от нее избавиться: слишком много знает, слишком большую представляет опасность.
За очередным поворотом проход резко расширился и закончился тупиком. Перед глазами выросла неровная гранитная стена в узорах расползающихся трещин.
— Мы не туда зашли, — сказала я, собираясь развернуться и поискать боковое ответвление пещеры, которое мы, должно быть, пропустили в темноте.
Но тут мир взорвался болью.
Я не сразу поняла, что случилось. Меня толкнуло вперед. Это лезвие меча с тошнотворным чавкающим звуком вошло в мою спину, в мягкую плоть между костями.
Ловушка! Меня предали!
— Здесь ты не обратишься, — раздался злой шепот в темноте.
Этиль! Изменница! Обман, все обман!
От боли из глаз хлынули слезы.
Меня дернуло назад — с таким же отвратительным хлюпающим звуком лезвие меча покинуло мое тело.
Я пошатнулась, оседая на пол. С размаху шлепнулась коленями о камни.
— Мы видели тебя в лесу, — донесся сверху другой голос.
Боль. Какая дикая боль!
— Видели, как ты пытаешься сотворить «Ревущее пламя».
Они видели! Поняли, что я разучилась колдовать! И решили меня свергнуть, занять мое место.
— Темная богиня лишила тебя своей милости. Забрала твой дар. Наказала за твои преступления.
Кровь хлестала из раны. Я чувствовала, как намокает спереди и сзади ткань туники, как липкая, горячая жидкость течет по коже спины и груди.
Кровь! Так много крови!
Неужели все это происходит на самом деле?
— Давно мечтала, чтобы ты сдохла, тварь. Собрала вокруг себя сброд. Творила мерзости. Убивала невинных. Это после твоего рождения Эйрион превратился в Сумеречные земли.
Силы покидали меня. Я распласталась на полу пещеры, ощущая, как растет подо мной лужа крови. Щека прижалась к холодному шероховатому камню.
Обратиться. Надо обратиться. Разрушить скалу к чертовой матери и похоронить под ее обломками моих убийц, но… не получалось. Каждая клеточка тела кричала от боли. Вопила в агонии. Разум горел. Я не могла выпустить когти, не могла пошевелиться, не могла никак себя защитить.
— Ты проклята.
Знают! Откуда?
— Мы давно это подозревали и окончательно убедились сейчас, когда увидели, что ты уносишь куда-то ребенка из леса. Проклятого ребенка.
Они видели. Они за мной следили! Чувствовала же, что добром эта затея не кончится.
— Хватит, Этиль, она мертва.
Я лежала у ног Этиль без движения, с закрытыми глазами и старалась не дышать в надежде, что Семерка уйдет, посчитав дело сделанным. Все, что мне оставалось, — притворяться мертвой. Хочешь жить — пойдешь и не на такое. А жить я хотела. О боги, как же сильно я хотела жить! До безумия! И пусть шансов почти не было, пусть вся моя одежда пропиталась кровью, я продолжала надеяться на чудо.
Пусть уйдут! Пусть уйдут и оставят меня в одиночестве. Я как-нибудь справлюсь, найду силы выкарабкаться. Только пусть уйдут, пусть не добивают.
— Думаешь, сдохла? — Чужой сапог брезгливо толкнул мою безвольную ногу.
— Ты метила в сердце. Меч прошел насквозь. Проверь пульс.
О, нет! Можно задержать дыхание, но как заставить сердце перестать биться хотя бы на минуту? Они поймут! Догадаются, что я только притворяюсь мертвой, и завершат начатое.
Внутренности скрутило от ужаса. Даже боль отступила на второй план.
— К черту пульс. Я просто перережу ей глотку. Чтобы наверняка.
Нет-нет-нет-нет-нет!
Они меня убьют! Прямо сейчас. Зарежут, как животное на бойне.
Все мое естество восстало против такого исхода. Я не могла умереть. Не так, не здесь, не сейчас, не зарезанная своими же людьми за преступления, которых не помнила. Это все прежняя Иданн. Она — монстр во плоти, а я — нет. Я — другая. Я не стала бы убивать невинных, упиваться зверствами, окружать себя человеческими отбросами. Почему я должна отвечать за грехи чудовища, которым больше не являлась?