Дракон из сумрака
Шрифт:
А он не верил, когда она говорила, что рискует жизнью, нарушая жестокие традиции своего народа.
— Куда мы идем?
— Секрет.
— Но ты помнишь о своем обещании?
— Помню.
Ее волосы, черные, как безлунная ночь, щекотали Эверу подбородок. Холодная ладонь, лежащая на его груди, волновала. И сердце эльфа билось непривычно сильно, прямо в эту самую ладонь.
А еще Иданн была тяжелой. Стройная, изящная по меркам человеческих женщин, она тем не менее весила как три здоровенных воина в полном снаряжении,
— Магия, — прошептала Иданн, будто прочитав его мысли. — Чем сильнее дар, тем он тяжелее. Утомился, солдат?
Насмешка в ее голосе больно резанула по самолюбию эльфа.
Устал, но признаться в этом — позор.
— Ты легче перышка, — заявил Эвер, перехватив свою ношу удобнее, и вздрогнул, когда Иданн в его объятиях расхохоталась.
— Что ж, тогда не буду даже пытаться идти самостоятельно.
Прозвучало как угроза и шпилька одновременно.
Ехидная, грубоватая, вредная Иданн так сильно отличалась от эльфиек.
Эвер не мог понять, как теперь к ней относится. К ней, монстру, захватчице, опальной королеве. Он думал, что испытывает к Иданн неприязнь, но почему-то ужасно испугался, увидев ее окровавленную на земле у входа в пещеру.
Фаю Эвер сказал, что эйхарри бросать нельзя, ведь иначе они не выживут в бесплодном сумеречном крае. И это было, несомненно, так. Здесь, без ее помощи, они не справятся, не найдут дорогу домой, умрут от голода или от когтей какой-нибудь местной твари. Возможно, даже из леса не выберутся, не зная безопасной тропы через топь. Иданн нужна им, чтобы спастись.
Но вся ли это правда? Или лишь та ее часть, которую можно поведать Фаю? Та, в которой не стыдно признаться самому себе? А что насчет другой части?
О нет, он не станет об этом думать. Лучше крепче прижмет к груди худое, но отнюдь не легкое тело своей бывшей хозяйки.
Эверу нравилось, что теперь их роли поменялись. Нравилось предлагать Иданн свою помощь, хотя нынешняя уязвимость ведьмы казалась ему чем-то неправильным и диким. Кощунственным. И все же он был рад снова почувствовать себя мужчиной, сильным воином, способным подставить кому-то надежное плечо. Безумно рад!
Как чертовски приятно вернуть себе контроль над собственной жизнью, перестать быть бесправным пленником, игрушкой, которую каждый может взять без спроса. Когда твоя жизнь зависит от воли другого человека, держится на тонкой ниточке чужой благосклонности, это ужасно. Это все равно, что постоянно ходить по острому лезвию меча или балансировать на краю пропасти. Так что произошедшему Эвер был эгоистично рад. И даже невероятная тяжесть женского тела в его объятиях доставляла ему удовольствие.
Волосы Иданн пахли болотом, а ее одежда — кровью, но не самые приятные запахи не отвращали Эвера. Он думал о том, что никогда прежде не касался дев таким образом. Ни разу не прижимал их к своей груди, не ощущал их столь близко. Кроме той жуткой ночи. Но она не в счет. Все, что случилось тогда, не было добровольным, не вызывало ничего, кроме гадливости и омерзения. А сейчас он делал то, что хотел, никто его ни к чему не принуждал, и эти невинные объятия ощущались очень интимными.
Подумать только! Его тело использовали извращенными способами, а он был смущен и взволнован тем, что просто нес женщину на руках.
— Может, я теперь? — неохотно предложил помощь Фай, когда и болото, и сухой лес остались позади и они вышли на пустынную дорогу, окруженную растениями с полуметровыми колючками. — Давай я ее понесу, а ты отдохнешь.
Фай явно был не в восторге от своего предложения, но, видимо, заметил, что его спутник выбился из сил. С каждым пройденным километром Иданн ощущалась все более неподъемной.
— Да, красавчик, пришла твоя очередь мучиться, — усмехнулась драконица, иронично покосившись в сторону Фая. Тот ответил ей мрачным взглядом, но протянул руки, чтобы Эвер передал ему свою ношу.
Но Эвер не передал. Неожиданно в нем проснулся непонятный, нелогичный собственнический инстинкт, так что, тряхнув головой, эльф пошел дальше, даже ускорил шаг. Словно пытался доказать, что не устал. Словно боялся, что Иданн у него отнимут. Как будто она была ему нужна.
Но не нужна ведь.
Он просто не желал выглядеть в глазах Фая слабаком, которого выбили из колеи каких-то жалких два десятка километров. Разве это расстояние для тренированного бойца?
— Эй, куда разогнался? — в привычной грубоватой манере окликнула его Иданн. — Самое время подкрепиться, а ты пробегаешь мимо нашего ужина.
Какого ужина? О чем она говорит?
Эвер огляделся, чувствуя, как после слов эйхарри во рту скапливается слюна. Только сейчас он осознал, насколько голоден, и заметил тупую резь в желудке.
— Вон, — Иданн ткнула пальцем в сторону колючих растений вдоль дороги. — Шипы ильди ядовиты, а вот мякоть вполне съедобна, даже питательна.
— Ильди? — нахмурился Эвер. — Ты называла меня в честь колючего цветка?
— Колючего и ядовитого, если быть точной, — с улыбкой ответила драконица.
Повинуясь молчаливой просьбе, Эвер опустил Иданн на ноги. На земле она держалась увереннее, чем можно было ожидать в ее состоянии. Наблюдая за эйхарри, эльф пришел к выводу, что, возможно, она уже давно оправилась от ранения и ей просто нравилось путешествовать на его руках. Он решил, что не против и даже готов подыграть ей какое-то время, пусть это и грозило ему перенапряжением мышц и последующей болью в спине.
— Главное, не поцарапаться о шипы, — назидательно сказала Иданн, подходя к колючему растению.