Дракон, который боялся летать
Шрифт:
Наверное, Виктор Марис очень не хотел работать на корону. «Я его пальцем не тронул! — клялся потом во время доклада Эсвен. — Он сам!» И это было правдой: Виктор Марис действительно сам «откинулся». Сидел себе в кресле, цедил презрительно слова. А потом — хо-па. И сердечный приступ.
Конечно, врач прибежал. А следом и маг. Не спасли. Маг ещё что-то говорил про проклятие: мол, эмпат, точно эмпат виноват! Эмпаты — они такие.
Да нет, другие — Эсвен две недели назад очень душевно побеседовал с Эммой Марис. Или правильнее сказать, Эмма Марис с ним побеседовала. Эсвена до сих пор штормило. Сразу повылезало — и ненависть к людям, вроде бы утихшая и даже сменившаяся на какую-никакую доброжелательность; и агрессия, и неуверенность в себе, и… Длинный список, который венчала почему-то необходимость убить короля. Пришлось даже отпуск на три дня брать и мчаться к матери — только тогда отпустило.
Виктор Марис до приступа вёл себя… Как большинство заключённых, особенно политических — с достоинством.
А вот от его зятя достоинством даже не пахло.
— Пожалуйста, у меня низкий болевой порог!
Эсвен ещё даже ничего не сделал. Дурак этот Газаль, нельзя же так вести себя с драконом. «Ну звери мы, звери, — думал Эсвен, играя с пультом. — Чуем страх — нападаем».
Кричал Алан действительно сладко. А у Эсвена накопилось. Такой шикарный повод сбросить напряжение! В допросной они одни, дверь заперта, потревожить Эсвена с заключённым не посмеют, потому что какой идиот станет перечить огненному дракону? Если он, конечно, не король, который в данный момент очень занят.
— Ну как же не знал, — сказал Эсвен с улыбкой. — Ты же её муж. Должен был знать.
Алан затрясся. Ужасом от него просто разило. Ну нельзя же так с драконом!
— Ещё она сказала, что всё это для тебя, — добавил Эсвен и подмигнул. — Что же госпожа Марис имела в виду?
Алан всхлипнул и вдруг уставился на своего мучителя с тем, что у другого человека сошло бы за решимость.
— Как вы можете?! Я же ничего…
Эсвен, недослушав, снова взялся за пульт.
Минуту спустя, когда Алан обмяк в кресле, мокрый от пота, взъерошенный, жалкий —
дракон наклонился над ним.
— Ну что? Всё ещё ничего не знаешь?
— Не надо, — выдохнул Алан. — Прошу вас!
Эсвен потрепал его по щеке, о чём тут же пожалел. Пот, да ещё вонючий — фе, руку теперь мыть.
— Надо, милый. Надо.
Алан зажмурился, до крови прикусив губу. Эсвен потому и замешкался — кровь тоже пахла страхом, и запах этот, в отличие от пота, был весьма для дракона приятный.
А потом распахнулась дверь.
«Я же её запер», — успел подумать Эсвен, прежде чем учуял запах вошедшего и обернулся. Мать вашу, а этот что здесь забыл?
— Си-и-ильвен… Ну как отпуск?
Встретился с драконом взглядом — и сразу как холодной водой облили. Сильвен и раньше был… Словно пожелай он, и Эсвен станет перед ним на коленях ползать. Так оно, кстати, и было, и в глубине души Эсвен не понимал, почему Сильвен не желает. Любой огненный дракон на его месте наслаждался бы собственным могуществом. Сильвен же его как будто игнорировал.
Что с ним сделала эмпат, Эсвен не знал, но не отказался бы и с собой такое сотворить. Сильвен словно вырос — ему сейчас даже рычать не пришлось, только посмотреть.
А ещё приказать:
— Пошёл вон отсюда.
Эсвен собирался возразить. Конечно, собирался — допрос ведёт он, дело это король поручил именно ему, а Сильвен вообще должен быть ещё в отпуске. Но язык словно к нёбу прирос, а ноги двигались сами. Опомнился Эсвен уже в коридоре, когда дверь в допросную закрылась.
— Да подавись, — выдохнул он. И, потянувшись за планшетом, мстительно оповестил весь дворец, что королевский фаворит вернулся и, кажется, не в себе.
Естественно, тут же откликнулись маги, и Эсвен уже предвкушал встречу Сильвена с целителями и ментальниками… Когда в беседу включился король:
«Не трогать. Эсвен, ко мне с докладом. Немедленно»
«Да что я сделал?!» — не выдержал дракон.
И король соизволил ответить:
«Я запретил пытать заключённых. Лично тебе. Пока идёшь, придумай достойное оправдание, по какой причине ты нарушил мой приказ»
— Твою мать! — выдохнул Эсвен, понимая, что сейчас ему это с рук не сойдёт.
Ну и как после этого любить людей? Впрочем, как и некоторых драконов.
Тем временем Сильвен, провожаемый полным ужаса взглядом заключённого, прошёл к панели управления и поменял настройки климат-контроля.
— Нужно сдерживать свой страх в присутствии дракона. — По камере прошёлся порыв ветра, и Сильвен глубоко вдохнул. — Мы чуем, когда вы боитесь, и нас это заводит.
— П-простите, — пробормотал Алан.
Сильвен поморщился и потянулся к пульту на столе.
Алан тут же затрясся.
— Не надо!
— А вот просить не нужно. — Сильвен заблокировал пульт и накрыл его защитным колпаком. — Эффект будет обратный. Особенно если имеете дело с огненным драконом. Пожалуйста, расслабьте руки, я вас освобожу.
Минуту спустя Алан вывалился из кресла и скорчился на полу. Сильвен опустился рядом на колени, протянул руку с зажатым в ней устройством.
— Это медробот. Врач, я вижу, вам не нужен, однако укол успокоительного не повредит. Прошу вас… Вы можете встать? Диван у вас за спиной.
— З-зачем зд-десь д-диван? — выдохнул Алан, когда со второй попытки сумел до него добраться.
Сильвен протянул стакан с водой.
— Иногда король желает присутствовать на допросе. Господин Газаль, позвольте вашу руку: медробот ещё не закончил анализ.
Некоторое время в допросной стояла тишина — только тяжело дышал заключённый и тихонько потрескивал фильтр в климат-контроле: Сильвен включил его на полную.
— Что вы со мной… сделаете? — произнёс наконец Алан.
Дракон изучил показания робота и пожал плечами.
— Король отдал приказ о вашем помиловании.
Алан ахнул.
— Значит, я… свободен?
Сильвен протянул ему зеленоватую гербовую бумагу, где красовалась размашистая подпись Роберта и оттиск его фамильного перстня.