Дракон на войне
Шрифт:
— Хорошая мысль, Джеймс, — одобрил Дэффид.
— Все равно что подбросить монету, — сказал Джим. — Но, похоже, это может дать нам шанс. Если мы убедимся, что левый коридор ведет в королевские покои, тогда мы будем точно знать, что правый туда не ведет.
— Тот подмастерье сказал мне, — продолжил Дэффид по-прежнему шепотом, как они все время и разговаривали, — что комнаты Экотти рядом с королевскими, а между ними есть дверь, чтобы король мог его вызвать в любое время дня и ночи.
— Полезные сведения… если это правда, — сказал Джим. — Надо это запомнить. А теперь подождем слугу, который пойдет в нужном нам направлении.
Они подождали. Прошла добрая четверть
Этот слуга, как и тот, который шел перед ним, нес поднос с парой бутылок вина и двумя красивой формы кубками из цельного стекла. Вся посуда на постоялом дворе была толстой и уродливой.
Они последовали за вторым слугой. Проходя мимо, он посмотрел прямо сквозь них. Пол здесь устилал ковер, и шаги были беззвучными. Слуга остановился и, балансируя подносом в одной руке, поскребся в дверь ногтями.
Это был обычный способ, каким слуги объявляли, что они явились. Или же, и намного чаще, чем Джим ожидал, они входили без всякого предупреждения.
Слуги игнорировали, или так просто казалось, происходящее в комнате, а присутствующие там люди более высокого звания игнорировали слуг. В сущности, в ситуациях, подобных этой, поднос будто вносили и ставили на стол невидимые руки.
Джим, Дэффид и Секох стояли прямо за спиной слуги, тот, немного подождав, пожал плечами, взялся за щеколду и вошел, оставив дверь приоткрытой.
Соратники уже последовали было за ним, когда Джим поднял руку и остановил остальных.
Он молча указал на дверь, и Секох с Дэффидом заглянули в комнату. То, что заметил Джим, было орнаментом бессмысленных знаков, начертанных на двери. Джим отступил от двери и прошептал:
— Я думаю, это комната Экотти.
Дэффид кивнул. Секох только смотрел блестящим, заинтересованным взглядом. Джим опять повернулся к дверному проему, и все последовали его примеру.
Слуга поставил поднос на маленький столик рядом с кроватью. На кровати лежал на спине спящий человек. Пока они на него смотрели, его рот открылся еще шире и с губ сорвался громкий храп. У него было узкое лицо — такие обычно называют лисьими. Из-под сбившегося набок ночного колпака торчали редкие вьющиеся черные волосы.
Оставив поднос, слуга направился к двери. Джим отодвинул стоявших за его спиной друзей и повернулся лицом к слуге. Стоя прямо перед ним и глядя ему в глаза, он произнес слово, которое было ключом к заклинанию. У него был гипнотический, а не магический эффект.
— Замри!
Слуга замер на полушаге перед дверью.
— Ты не можешь разговаривать, — сказал ему Джим тихим голосом, — и ты не можешь слышать и видеть меня. Ты полностью забудешь наш разговор. Понятно? Кивни, если понял, и замри опять.
Слуга кивнул, как автомат.
— Теперь ты можешь отвечать на мои вопросы кивком или покачиванием головы, — сказал Джим. — Это комната колдуна Экотти?
Слуга кивнул.
— Есть в комнате дверь, которая ведет прямо к королю? — спросил Джим. Слуга опять кивнул.
— Где подземелье, в котором держат только что арестованных двух англичан, по имени Невилл-Смит и де Мер? Можешь ответить шепотом.
— Под королевскими покоями, — прошептал слуга.
— Где именно?
— Я не знаю, — прошептал слуга.
— Хорошо. Теперь ты полностью забыл о нашем разговоре. Будешь помнить только, что вышел из комнаты и пошел, как обычно, по коридору, — сказал Джим. — Ну, пошел.
Слуга без слов повернулся и пошел по коридору. Джим объяснил своим спутникам:
— Я рискнул,
— Что такое «кабалистические», милорд? — спросил Секох.
— У меня сейчас нет времени объяснять, — сказал Джим. — Суть в том, что раз Экотти спит, то маловероятно, что он почувствует используемую поблизости магию. Вы слышали, что в его комнате есть дверь, ведущая в королевские покои. Но я побаиваюсь воспользоваться ею. Экотти несомненно держит свою комнату под охраной. И эта охрана обязательно разбудит его, как только мы попробуем пройти тем же путем, что и слуга. — Он посмотрел на своих спутников, ожидая от них какого-нибудь предложения. Но те лишь молча смотрели на него. — Хорошо, в любом случае наш первый долг — освободить своих товарищей. Подождем, пока не пройдет еще один слуга. Я поступлю с ним так же, как и с тем, который принес Экотти вино, и заставлю его показать нам вход в подземелье. Ты думаешь, это разумно, Дэффид?
— Без сомнения, — сказал лучник.
— Тогда, — подытожил Джим, — заставим слугу показать нам дорогу в подземелье и при помощи магии одолеем тех, кто стоит там на страже. Потом посмотрим, там ли наши друзья. Если их там нет, поищем в другом месте. Использовать магию там будет даже безопасней, так как Экотти не проснулся, когда я применил магию рядом с его комнатой.
— Есть ли вообще необходимость использовать магию? — спросил Дэффид.
— Может, и есть, — ответил Джим. — Я попробую с ее помощью убедить тюремщиков, что забираю наших друзей, чтобы отвести их к королю и Экотти. Я сделаю их тоже невидимыми. Тогда мы все вместе отправимся к королю, нас Брайен и Жиль смогут видеть. Когда мы соберемся все четверо, есть надежда прихватить с собой короля и даже Экотти. — Он замолчал и задумался. — Нет, я сделаю все это с помощью гипноза. Если мы покажемся здесь с нашими друзьями, окруженные магией, Экотти может почувствовать магию и немедленно поймет, что происходит.
— Почему он может почувствовать магию, а ты нет? — с интересом спросил Секох.
— Ну, — сказал Джим, — потому что я еще не очень хороший волшебник. Я еще недостаточно выучился, чтобы чувствовать присутствие магии. Но, конечно, он… — Джим внезапно замолчал и задумался. — Каролинус сказал, что магия колдунов несравнима с магией волшебников. Но я уверен, что он имел в виду волшебников своего уровня или близких к этому. — Он замолчал, напряженно размышляя. — Но на это можно посмотреть и с другой стороны… — Он улыбнулся Секоху. — Ты только что подал мне идею. Черт бы побрал мои дурные мозги, которые не видят очевидного!
Глава 20
Оба его спутника с удивлением уставились на него. Джим улыбался.
— Милорд, — сказал Дэффид, и то, что он использовал, обращаясь к Джиму, официальный титул, говорило о важности происходящего, — что это за идея, а?
Джим заулыбался еще шире:
— Дэффид, Секох, в каком-то смысле я идиот.
Оба его товарища запротестовали, уверяя его, что это не так.
— Так, так, — сказал Джим, — я никогда не пытался перевернуть вещи и посмотреть на них с другого конца. Я не очень-то сильный волшебник, но может быть, это не главное. Может быть, дело в том, насколько сильный колдун Экотти. Ведь, имея дело с любым волшебником, я бы ожидал, что он проснется в тот же миг, как мы окажемся перед его дверью, раньше, чем слуга откроет дверь и мы сможем заглянуть. Он должен был немедленно проснуться и предпринять действия — магические действия — против нас. Но он не волшебник.