Дракон Третьего Рейха
Шрифт:
— И ты еще имеешь наглость спрашивать, что меня беспокоит?!
Маг понял, что зашел в тупик, как чаще всего и случалось в беседах со взволнованным королем. Мулкеба никак не мог уловить ход монарших мыслей: не то Оттобальт желал оставить дракона при дворе до пробуждения королевы Гедвиги, не то требовал поступать согласно ранее разработанному плану, по которому дракон должен был покинуть замок.
— Но, ваше величество, — робко запротестовал он, — я всего лишь маг, а не ясновидец. Я стараюсь быть в курсе всех королевских дел, но мне, как любому смертному, это не всегда удается…
— Хватит! Хватит,
— Железный дракон, мой король?!
— Да! Этот… железный король… тьфу! Этот железный дракон уже начал превращаться в государственную проблему! На службу он идти не хочет и замка не покидает, а слухи о его зверствах и непобедимости распространяются быстрее тиморской чесотки! Уже в Буресье проведали, что Упперталь стал пристанищем кровожадного монстра! Нас боятся, как пиратов с Тум-Тумских островов! Караваны с запада теперь идут через Шетт! Юсские купцы начали торговать солью с Юккеном!
(СПРАВКА: после подписания торгового договора с Юсой Упперталь долгое время владел монопольным правом на продажу юсской соли другим странам Вольхолла.)
Бруссы вообще так отступили, что сейчас, наверное, уже карабкаются по неприступным скалам Швица! Последний раз их видели все еще бегущими в горах на севере Тимора.
Когда такое было?! Еще немного, и, того гляди, к нам понаезжает всяких ученых, исследователей, которых и солью не корми, дай только посмотреть, какого размера у дракона хвостик и не болят ли у него зубки! Да еще тетя ко всему прочему вот-вот проснется!
— Но, ваше величество! Что плохого в том, что варвары покинули наше королевство так скоро? И вероятнее всего, теперь мы не один десяток лет будем про них только вспоминать! К тому же осмелюсь вам сообщить, что проблема дракона — это всего лишь дело времени. Не стоит так волноваться по пустякам! Я обещаю вам — мы обязательно отделаемся от железного чудовища. Думаю, исход дракона из Упперталя состоится к концу следующей недели.
— Ладно! И на сей раз поверю тебе, Мулкеба. Но имей в виду: если к концу следующей недели твое обещание не будет выполнено, тогда я точно велю тебя казнить. И не так, как во все прошлые разы, когда я остывал и передумывал, а по-настоящему. То есть даже если передумаю, то все равно не отменю приговора. И милосердие не проявлю, и вообще буду вести себя как чудовище, тиран и деспот. А то отбились от рук, понимаешь, — совершенно не боятся гнева и ярости своего короля. Будто бы перед ними не король, а какая-нибудь пульзялипическая дудка.
— Надеюсь, мой повелитель, что оправдаю ваше доверие, — сказал Мулкеба, собираясь покинуть покои короля.
— И дедушкин канделябр с собой забери! — приказал Оттобальт. — А то вчера он танцевал неприличный танец и своим топотом мешал мне спать. Я уже даже не спрашиваю, кто сгрыз вторую ножку от моей курицы…
— Сил нет с нашим повелителем, — бормотал Мулкеба, копаясь в бумагах, — да продлит его годы Всевысокий Душара. То подай ему сюда дракона, то убери отсюда дракона, то сделай так, чтобы дракон убрался, но не навсегда, а только на время… Я ему кто? Маг на постоянном жалованье — и даже без процентов с прибыли — или мифическое божество из Службы спасения девять-один-один? Моим скромным возможностям есть предел. — Маг кашлянул и сам себя
Мулкеба с озадаченным видом склонился над захламленным столом. Ему под руку попалось странного вида существо — лохматое, маленькое, зеленовато-желтого цвета. Оно с упоением жевало толстую восковую свечку, постанывало и покряхтывало от удовольствия, жмуря красные глазенки. Когда чародей попытался отобрать у него лакомство, огрызнулось и шустро заковыляло прочь на пяти лапках, шестой крепко прижимая к себе добытый с боем трофей.
— Шумнязей развелось, — посетовал Мулкеба. — А я, как на грех, снова забыл заклинание. Придется вызвать человека из службы шумнязе-выводителей.
— Шумнязю нельзя выводить, — раздался из угла недовольный и обиженный голосок.
— А есть чужие свечи можно? — парировал маг.
— Одной малюсенькой свечечки жалко для малюсенького шумнязи? — донеслось из угла.
— Если бы ты слышал, что скажет мне министр Марона по поводу перерасхода свечей, то не стал бы так опрометчиво судить меня за скупость.
— Шумнязя есть хочет, — нажаловалось существо.
— Хорошо, я тебя покормлю, — согласился маг, — а ты мне помоги поискать заклинания против железного дракона.
— Угу, — согласился малыш.
Мулкеба полистал справочник, довольно погладил себя по животу и отправился в чуланчик, где хранился самый неожиданный магический хлам. Эти вещи, попадавшие сюда из самых разнообразных и неожиданных мест, накапливались годами. Многие поколения магов выманивали эти предметы у вызванных из иных пространств демонов, находили их в заброшенных пещерах и развалинах древних городов. Поскольку назначения большинства из этих странных штук так никто и не узнал, то на магических ярмарках они продавались на вес за весьма умеренную цену.
Впрочем, неоднократно упомянутый в связи с финансами Упперталя министр Марона и от этих сумм приходил в отчаяние, хватался за голову и клялся больше никогда не оплачивать придворному магу его «научные» поездки: пусть-де летает на каком-нибудь помеле, как его сказочная коллега — Ячпетнуга Вахатия.
Мулкеба рылся в своих запасах очень долго. Он чихал, когда пыль попадала ему в нос, время от времени смахивал с лица паутину и тихо ругался.
— А если бы покормил шумнязю, — раздался тоненький знакомый голосок, — то он бы разогнал пауков и крыс.
— Крыс? — недоверчиво переспросил маг.
— Ну, не разогнал бы, — призналось существо, чавкая свечкой, — но удовольствие у них было бы уже не то.
— А как тебя зовут? — спросил Мулкеба.
— Мымча, — с готовностью сообщил шумнязя. — Кормить будешь?
— Куда же я денусь. — И Мулкеба прищелкнул пальцами.
В тот самый момент довольный результатами своих трудов повар Ляпнямисус как раз закончил приготовление деликатесного блюда и принялся выкладывать аппетитные пупунчикские ножки на большую серебряную тарелку. Неудивительно, что он издал горестный вопль, когда увидел, как самая толстенькая и прожаренная ножка с хрустящей золотистой корочкой внезапно окуталась изумрудным сиянием, поднялась в воздух и медленно выплыла из открытого окна.