Дракон в зефире
Шрифт:
ГЛАВА 33
Панику поднял Игорек. Он знал, куда направился Дима, более того, приятель звал его с собой, но парень слишком боялся высоты и полета на хлипкой «Улитке», поэтому остался дома. Когда обещавший вернуться на следующий день Дима так и не появился, Игорек заволновался и отправился к ректору. Тот ему сначала не поверил, но когда магистр Астельха дипломатично выразила обеспокоенность исчезновением непутевой сестры-эроморфы, когда Василика недипломатично пожаловалась на отсутствие своей помощницы и совсем недипломатично устроила скандал в кабинете ректора, когда к протесту
Правда, как обычно бывает в подобных случаях, к прибытию королевского зефиррина на остров сразу же все и закончилось. Обломки тронного зала заливало дождем, между покореженных башен в воздухе метались шаровые молнии и гонявшиеся за ними ошалевшие светлячки-дровосеки, а в центре лежал Неверлинг, которого зажало между переевшим громокатом и унесенной штормовым ветром горжиредией. Зря цветочек не привязали, как хотел магистр, зря…
Светлячков подбили из корабельных пушек, горжиредию убрали, громоката свернули в трубочку и вместе с истерзанным телом принца погрузили на борт. Но экипаж яхты «Улитка» обнаружили не сразу и то — только благодаря самоотверженности зефирного механизма модели «Тринога-5А», проковылявшего через все завалы к спасателям и указавшего путь.
Тяжело раненного, но еще живого Дмитрия Витте с трудом вырвали из рук рыдающей Леры и поместили в лечебное плетение лозы, под присмотр придворного мага жизни. Травмы остальных были не столь существенными, и пока им оказывали первую врачебную помощь, магистр строил гипотезы, сыпал математическими терминами, что-то писал на листиках и приставал к Лере с дурацкими вопросами, но девушка отвечала ему односложно, отупело глядя в пустоту и плохо соображая. Диму ей так и не позволили увидеть, сообщив, что его состояние крайне тяжелое. А потом всех пригласили в кают-компанию на разбор полетов. Зефиррин полным ходом шел обратно, возвращаясь в столицу.
В кают-компании царила зловещая тишина. В центре восседал крайне мрачный король, Его Величество Севолд Второй. Верховная сновидица леди Сирин по его левую руку, наоборот, просто лучилась довольством, бросая злорадные взгляды на потерпевших крушение. По правую руку сидел ректор Кхамало с непроницаемым выражением лица. В углу за огромным гросбухом сгорбилась Василика, нервно покусывая кончик писчего пера. Рядом с эроморфой, обняв и успокаивая ее, села магистр Астельха. Она тоже молчала. Все чего-то ждали. Было слышно, как за бортом все еще бушует гроза.
Дверь распахнулась, и в комнату просочился темный туман. Консул Акхари занял второй угол, слившись с тенями и напоминая гигантскую летучую мышь. Сияние леди Сирин немного поутихло. Король откашлялся.
— Итак… — начал он грозно. — Вы нарушили королевские владения, вторглись на остров Бертуклоса, разрушили замок, поглумились над телом принца…
— Он жив… и проснулся… — прошелестел из угла консул.
— Что? — осекся Его Величество. — Не может быть!..
— Это даже не смешно, — поддержала его леди Сирин.
— Проснулся? — заинтересовалась Машка, привставая с места, но Марандо тут же дернул ее сесть обратно.
— Я бы предложил послушать версию произошедшего от непосредственных участников событий, — вмешался ректор. — Магистр Нистальф, драгоценный вы наш, поведайте нам, что же произошло на острове.
Астельха пренебрежительно фыркнула в сторону рыжего плута, в точности походя повадками на свою притихшую сестру. Нистальф просиял, переглянулся с консулом, вскочил с места и, нервно расхаживая туда-сюда, начал свой рассказ.
— Все началось более ста лет назад… Леди Антония родила пятерых дочерей. Но ее превращение в человека было незаконченным, поэтому девочки родились нежизнеспособными в той форме, которую поддерживал родник острова…
— Ее дочери были мертворожденными! — холодно поправила магистра леди Сирин.
— Нет, не так, — самодовольно задрал нос магистр. — И теперь это будет несложно доказать.
— Пречистый Исток принял леди Антонию, а ему невозможно лгать!
— Позже, леди Сирин, позже. Потерпите. Из-за несчастья с дочерьми леди Антония начала сходить с ума, отдавая им часть своей зефирной сути и поддерживая в малышках подобие жизни. Начался цикл их окукливания. Девочки засыпали, чтобы уже никогда не проснуться. И леди Антония это понимала, превращаясь вместе с ними. В отчаянии она вырвалась на волю и бросилась в Пречистый Исток, растворившись в нем и прибегнув к запретному ритуалу. Она воззвала к зефирному хаосу.
Для пущего эффекта магистр громко щелкнул пальцами, и леди Сирин вздрогнула, по ее змеиным косам прошла рябь. Жар-бабочка встряхнула ими и покачала головой:
— Не может быть… Она не могла поступить… так безответственно и…
— Не забывайте, что она была безумной и очень сильной сновидицей, чья зефирная суть непоправимо пострадала во время принудительного бракосочетания. А еще она была отчаявшейся матерью, которая просто хотела спасти своих детей. Ее мольба была услышана и превратилась в проклятие для всех в замке. Они спали, отдавая эроморфическую энергию, чтобы поддерживать бодрствование пяти принцесс…
— Невозможно! — горячилась леди Сирин, растеряв хладнокровие.
— Увы, когда речь идет о силах зефирного хаоса, пространство вероятностей свертывается в зиро, теряя размерности. А если принять плотность вероятностей в рассеянном спектре событий, то…
— Магистр! — предупреждающе пошевелил бровями ректор. — Оставьте матвыкладки для своей монографии.
— Да-да, простите, увлекся… — смутился рыжий плут. — Но продолжим. Размерность пространства…
— Магистр!
— Спокойно. Я буду краток. Размерность пространства изменилась в тот момент, когда бабушка Валери, еще одна сильная… ммм… сильная зиромантка…
— Шептунья она… — подсказала Василика.
— Зиромансии не существует! — не выдержала магистр Астельха. — Выдумка для доверчивых, мракобесие какое-то! Да как вы вообще посмели втянуть мою сестру в эти эксперименты!
Нистальф необычайно смутился, и вмешался консул Акхари.
— Магистр Астельха, сделайте одолжение, не перебивайте. Сны покажут, кто прав, а кто мракобесится.
Красавица-законница поджала губы и гневно сверкнула глазами. Эроморфа успокаивающе замурчала сестре над ухом.