Дракон восточного моря, кн. 2. Крепость Теней
Шрифт:
Птица все пела, но девушки в облике Элит уже не было в доме. Успокоенный ее отсутствием, Бьярни поддался истоме, позволил слипающимся глазам закрыться и с таким блаженством опустил голову на жесткий тростник, пахнущий речной влагой, словно это была самая мягкая подушка на самом роскошном королевском ложе со столбами из позолоченной бронзы.
Спускаясь по лестнице из грианана, Элит вдруг увидела Бьярни, входящего со двора.
– Это ты! – Она пробежала по ступенькам вниз и бросилась ему навстречу. – Ну, говори! Что было? Они пришли? Ты видел их?
– О ком ты говоришь? – Бьярни удивился. – Сестра моя, радость моего сердца, Водяной Гиацинт! – Он взял обе руки Элит в свои и прижал к груди. – Почему ты даже не поздороваешься со мной? Разве ты не скучала по мне?
– Конечно скучала. – Несколько удивленная Элит дала себя обнять. – Но я не ждала, что ты так быстро вернешься. Я думала, что ты останешься на побережье до самой битвы. Или ты получил какие-то новые известия? Скорее говори!
Вокруг них уже собрались любопытные обитатели бруга, и все ждали, какие новости принес им королевский внук.
– Кто там прибыл? Это Бьярни? – подал голос со своего высокого трона риг Миад. – Это ты, мой сын? Подойди, расскажи, с чем ты приехал.
Бьярни огляделся, словно был вовсе не рад такому пристальному вниманию.
– То, с чем я приехал, должна услышать ты одна, – шепнул он Элит, не выпуская ее руки.
– Но подойди к ригу, поприветствуй его, а после мы сможем побеседовать. Я буду ждать тебя наверху.
Однако, когда Бьярни приблизился к королевскому трону, Элит не ушла, а продолжала стоять, глядя ему в спину. Казалось, встреча с дедом, которого он всегда глубоко почитал и любил, сейчас не доставила Бьярни ни малейшего удовольствия, и подходил он неохотно, будто бы движимый одной учтивостью. Неужели его новости настолько плохи?
И где, кстати, его дружина? Элит оглянулась, но не увидела ни Ивара хельда, ни его сына Ульва, ни Кари Трески, ни других знакомых ей кваргов. Она даже сделала несколько шагов к дверям, потом послала служанку во двор – посмотреть, где все кварги.
– Их там нет. – Вернувшись, Соиль развела руками. – Никого из лохланнцев нет. Похоже, наш Бьярни вернулся один.
Элит забеспокоилась еще сильнее. Неужели вся его дружина погибла? Да нет, не может быть! Не так бы выглядел ее брат и не так бы держался, если бы пришел с такой ужасной новостью, оставшись один из всей дружины! Не спрашивал бы, скучала ли она по нему! Нет, нет, здесь что-то другое. Конечно, он оставил своих людей на побережье, там они гораздо нужнее.
Риг Миад именно в это время спросил внука о дружине – и Бьярни, подтвердив догадку Элит, сказал, что оставил своих людей присматривать за побережьем. Риг одобрил его решение – хоть дружина Бьярни значительно уступала числом ожидавшемуся войску, однако, тоже будучи сэвейгами и зная привычки и приемы сынов Морского Пути, его люди могли принести много пользы.
– Я даже надеюсь на то, что ты сможешь вызвать на поединок короля лохланнцев, уговорившись, чтобы каждый имел рядом с собою не более сорока мужей, – добавил риг Миад. – Тогда их преимущество в числе не будет иметь значения и ты победишь. Ведь с тобой – благословение Клионы Белых Холмов.
– Вот только сама Клиона Белых Холмов сейчас слаба и бессильна под грузом проклятья, – ответил на это Бьярни, и Элит с изумлением услышала в его голосе не столько сожаление, сколько злорадство. – И едва ли от ее благословения сейчас кому-то будет толк.
Но Элит была уже на верхней площадке грианана и могла плохо расслышать. Что же все-таки случилось?
Беседа с ригом, видимо, не затянулась, потому что Бьярни пришел к ней очень скоро. Элит поднялась с ложа, на которое было присела, снова взявшись за свое вышивание, и отложила работу. Бьярни оглядел помещение. Он бывал здесь довольно часто – пользуясь особой благосклонностью своей сестры, он имел право приходить к ней когда угодно. Он уже не раз видел и широкое ложе с резными столбами, большие лари, тоже резного дерева, украшенные полосками литой узорной бронзы, ткацкий стан, маленькие станочки для бахромы и тесьмы, посуду, светильники и прочее. Однако сейчас он окинул все это каким-то странным настороженным взглядом – будто проверял, не затаился ли за ложем или за ткацким станом коварный враг.
Но тут же он перевел глаза на Элит и улыбнулся. Улыбка вышла странная: нежная, многозначительная, но какая-то загадочная, словно ее хозяину было что скрывать. Она совершенно не напоминала прежнюю улыбку Бьярни, открытую и искреннюю, словно освещавшую все лицо.
– Я рад приветствовать тебя еще раз, моя дорогая сестра, нежная белая лань! – Бьярни подошел к ней и снова взял за руки. – Дни без тебя показались мне долгими, как годы, и мое сердце едва дождалось этого сладкого мига, когда я снова могу погрузить мой тоскующий взор в самую глубину твоих манящих глаз…
Он склонился к ее лицу, и у Элит закружилась голова. Дрогнул пол под ногами, все тело охватила истома, а мысли стали вязкими.
Чуткая, как настоящая лесная лань, она тут же с усилием стряхнула наваждение и отстранилась. Да что это с ней?
– Но расскажи мне наконец, что привело тебя снова в бруг, почему ты оставил дружину? Почему ушел с побережья? – снова спросила она. – Ты получил какие-то вести?
– Нет, – ответил Бьярни, и его лицо вдруг стало жестким. – И получить вести мне было бы нелегко. Фении отказались повиноваться мне. Они сказали, что не доверяют чужаку, который по крови близок всем прочим лохланнцам, и не могут идти в бой со мной в одном строю. Они не желают слушать моих приказов, поскольку своевольны и думают только о собственной славе.
– Неужели! – горестно воскликнула Элит. Ничего удивительного в этом не было – она прекрасно знала своих братьев, как и вообще настрой уладских героев. – И что же, Сенлойх, Киан, Катайре и другие братья тоже это говорили?
– Сенлойх и Киан выступали зачинщиками.
– Но они же сами слышали, как риг поручил тебе…
– Они до сих пор не могут простить мне то, что ты предпочла меня им всем. – Бьярни вдруг мягко положил руки на ее талию, словно хотел обнять. – Ревность и зависть гложут их сердца. Ты не знаешь, как погиб твой брат Конал, – в той битве, где мы разбили войско Брикрена, он пытался убить меня, чтобы навсегда избавиться от опасного соперника.
– Это правда? – ужаснулась Элит.
– Клянусь Котлом Возрождения! Клянусь копьем Луга и мечом Нуады! Он пытался убить меня и сам сказал, что ненавидит меня. Если бы не один из моих верных людей, сейчас не я, а Конал стоял бы возле тебя в этом солнечном покое!
– Но что же делать! – Элит всплеснула руками. – Это так не вовремя! Сейчас, когда у нас столько сильных врагов! Сейчас все уладские герои, риги всех островов должны забыть все прежние обиды, не поминать, кто у кого отбил право делить кабана на пиру пять лет назад, забыть ревность к чужим подвигам и совершать свои на поле борьбы с нашим общим врагом! А они продолжают проливать кровь друг друга на радость врагу! И даже внутри нашего собственного рода! Это просто проклятье какое-то! Ах, да… – Она бессильно опустила руки. – И в самом деле проклятье…