Дракон выбирает с прицепом 2
Шрифт:
Цветы были сданы ректору, а я с радостью провожала этот комок фитонервов в открывшийся портал.
– А сегодня у вас, дорогие мои, первый урок по полетам, - заметил ректор, а я выдохнула. – Поэтому я дам вашим родителям возможность перенести зеркало в большой просторный зал. И подготовить его как следует. Энночка, дорогая моя? Ты как себя чувствуешь?
– Ненавижу, - глухим и тихим голосом произнесла Энна, а я почувствовала не то укол ревности, не то какой-то обиды. Ректор уделяет внимание ей, а не своей внучке. – Ненавижу тех,
– Ненависть, Энна, - заметил ректор ласковым голосом. – Порождает месть. А месть не приносит облегчения. Ни одна месть в мире не способна вернуть близкого.
– А разве прощение способно вернуть? – послышался низкий мужской голос. А я впервые слышала голос отца Энны. И невольно прислушалась. Я не видела его в зеркале. Только руку, которая покоилась на плече дочери.
– Я не об этом, господин Честимир, - произнес ректор.
– Или смирение способно вернуть? – голос дракона дрогнул. – Бросьте, господин ректор. Моя дочь, хоть еще маленькая, но говорит правильные вещи.
– Я тебя понимаю. У меня убили папу, - внезапно произнесла Злата. – И я тоже плакала. Но я не хочу, чтобы у того, кто это сделал, тоже кто-то умер. Он ведь будет плакать, как я. А это больно. Но я знаю, где мой папа. Морис показал мне его. И с ним можно поговорить. Приходи, я покажу тебе, где твоя мама. Только ночью приходи. Днем они нас слышат, но мы их не видим.
Лицо Энны прояснилось.
– Ты, правда, знаешь, где моя мама? – прошептала Энна. Рука, лежавшая на ее плече, легонько сжала его.
– Да, там же, где и мой папа. И где мама и папа Мориса… Там же, где мама Вивернеля, - вздохнула Злата. – Они все там. Приходи, я тебе покажу.
– Злата, - послышался голос Альвера, а он встал позади нее. И положил руки на ее плечи. – Мне кажется, это – плохая идея.
– Не надо быть жадным, дядя Альвер, - вздохнул Злата. – Она ведь тоже плачет, как плакала я. А сейчас я уже не плачу. Потому что я могу с ним поговорить.
– Я принимаю пригла… - начала Энна, сглотнув слезы.
– Энна! – послышался строгий голос отца.
– Ах, как это трогательно. А можно я тоже приду поговорить?
– вмешался ректор. – Быть может, я тоже смогу увидеть того, кто был мне дорог… Сегодня вечером всех устроит?
Я с ужасом представила, как сюда являются собственной персоной Честимиры. Тревога охватила меня. Ведь от них можно ожидать всего, чего угодно! Пускать в дом тех, кто искренне желает смерти, казалось верхом безрассудства. Но я понимала, что Злата выросла доброй девочкой. И она понимает, как это больно кого-то терять. Она великодушно протягивает руку тем, кто убил ее отца.
– Я буду ждать, - улыбнулась Злата.
Дочь улыбалась искренне, от всего сердца. Но мне было страшно подпускать к ней злейших врагов. Хотя, сама Злата этим вопросом не парилась. А вдруг для них это просто повод попасть в замок? Вдруг для них это шанс сотворить зло?
Сжав губы, я видела взгляд Альвера,
Эта мысль заставила меня пересмотреть ситуацию с другой стороны. И я даже немного успокоилась. Но напряженный взгляд Альвера меня тревожил.
– Итак, урок драконьего языка, - послышался кашель Кляузиуса. Он отпил из кружечки чай, поморщил тонкий нос и открыл огромную книгу. – И мы будем спрягать неправильные глаголы. Под конец у нас будет небольшая контрольная работа. Кхе-кхе!
Пока он копался в своих книгах, мы отключили зеркала и нырнули за шторку.
Я смотрела в дырочку, рисуя какие-то крючочки и палочки. Злата сидела и рычала. Морис что-то рисовал, а Вивернель закатывал глаза на часы.
– Ну все! А теперь доставайте листочки! – зевнул Кляузиус, а я увидела, как Злата зашуршала листиком. – И вперед! Задание на доске…
Я в панике посмотрела на Альвера. Тот что-то писал на подоконнике, потом увидела, как из-под стола выглядывает Белуар, что-то выписывая на полу.
Я схватила словарь, пытаясь успокоиться.
– Вам нужно перевести текст, который я сейчас напишу на доске, - заметил Кляузиус, пока я рылась в книгах. – Без словаря! Я слежу!
– Злата, - прошептала я, слыша, как ребенок засопел. – Отклони немного голову… А то маме не видно!
– Я слежу! – снова строго произнес Кляузиус, отпивая свой чай.
Следит он! Ага!
Я переписывала текст с листочка. Злата тоже корпела над переводом, но пока получалось так себе.
Я схватила новейший словарь драконьего языка и принялась искать нужные слова. Так, крючок вправо, крючок влево, точка, палка, крючок…
Страницы шуршали, а я сверялась со словарем, быстро выписывая под словами перевод. Пока что получалась какая-то ахинея. Но я понимала, что лучше это, чем ничего.
Я перечитала фразу: «ты мой краш… лол… И это классный вайб. Я бы тя изи забайтил, но ты такой краш. Тут без вариков. И это не паль. У меня есть пруфы. Ты мой ауф! ». Пока что это походило на бред сумасшедшего. Альвер задумался. А мне срочно нужна была помощь. Но добраться до нее я не могла.
– Пс! – послышался голос Альвера, а я подняла глаза. В меня полетела смятая бумажка, которую я не поймала.
Я только потянулась за ней, как вдруг откуда ни возьмис,ь вылетел Шехерезад. Он был взращен на фантиках и комочках из бумаги. И если бы вдруг оказался в дикой природе, умер бы с голоду, но с фантиком в зубах. И эта пушистая задница шустро и ловко стала пинать ком бумажки в сторону, далекую от хорошей оценки.