Дракон
Шрифт:
Джимми Нокс не мог его услышать. Он боролся за свою жизнь среди волн высоко над ними.
Планкетт все еще отчаянно пытался связаться с «Неукротимым», когда аппарат наконец окончил свой безумный полет и ударился о дно под углом сорок пять градусов, приземлившись на сферу, в которой находилось электрическое и кислородное оборудование.
— Вот и конец, — пробормотал Салазар, не вполне понимая, что он хотел этим сказать; его сознание было затуманено шоком и растерянностью.
— Черта с два! — воскликнул Планкетт. — Мы все еще можем
Произнося это, он знал, что сбрасывания всего железного балласта может оказаться недостаточным, чтобы компенсировать добавочный вес воды в раздавленной сфере и дополнительную силу трения вязкого ила, в который они врезались. Он щелкнул тумблерами, и сотни фунтов мертвого груза упали на дно из-под брюха аппарата.
Несколько секунд не происходило ровно ничего, затем сантиметр за сантиметром «Олд Герт» начал подниматься со дна; его движение было таким медленным, будто аппарат толкали наверх чуть слышные вздохи и биения сердец трех человек, находившихся в центральной сфере.
— Поднялись на десять футов, — объявил Планкетт через некоторое время; казалось, прошел час, хотя на самом деле это заняло тридцать секунд.
Аппарат выровнялся, и теперь они снова осмелились дышать нормально. Планкетт все еще тщетно пытался связаться с Джимми Ноксом.
— Джимми… это Планкетт. Ответь мне.
Стаси так упорно смотрела на циферблат глубиномера, что ей казалось, будто от ее взгляда стекло прибора может треснуть.
— Ну же, ну, — молила она.
И тут их худший кошмар обрушился на них без предупреждения. Сфера, в которой находилось кислородное и электрическое оборудование, внезапно схлопнулась. Ослабленная ударом о морское дно, она утратила целостность и была раздавлена, как яичная скорлупа, безжалостным давлением.
— О черт! — крикнул Планкетт, когда аппарат снова плюхнулся в ил с ударившим по нервам шлепком.
И словно для того, чтобы до них дошло это ужасное возвращение, свет мигнул и погас. Сфера оказалась в мире полной темноты. Ледянящий душу ужас стигийского мрака — переживание, знакомое только совершенно слепым людям. Тех же, у кого есть зрение, внезапная потеря ориентации заставляет чувствовать, будто невообразимые враждебные силы тянутся к ним снаружи, все уже сжимая круг.
Наконец хриплый голос Салазара прервал молчание:
— Матерь Божья, с нами покончено навсегда.
— Пока еще нет, — сказал Планкетт. — Мы еще можем всплыть на поверхность, отсоединив обитаемую сферу. — Его рука ощупывала приборный щиток, пока пальцы не коснулись нужного тумблера. Раздался щелчок, и зажглись лампочки аварийного освещения, разогнав мрак внутри сферы.
Стаси с облегчением вздохнула и сразу расслабилась.
— Слава Богу. По крайней мере мы можем видеть.
Планкетт запрограммировал компьютер на аварийное всплытие. Затем он настроил механизм освобождения кабины экипажа и повернулся к Стаси и Салазару.
— Держитесь покрепче. Путь наверх может оказаться довольно
— Все, что угодно, лишь бы выбраться из этой чертовой дыры, — проворчал Салазар.
— Как только ты будешь готов, — игриво ответила ему Стаси.
Планкетт удалил предохранительную пломбу с рукоятки механизма аварийного всплытия, крепко сжал ее и повернул.
Ничего не произошло.
Три раза Планкетт лихорадочно повторил всю процедуру. Но кабина упорно не желала отделяться от основной конструкции аппарата. В отчаянии он снова повернулся к компьютеру, чтобы выяснить причину неисправности. Ответ пришел мгновенно.
Механизм отделения обитаемой сферы был погнут и заклинен при боковом ударе о дно, и починить его было невозможно.
— Мне очень жаль, — произнес Планкетт в отчаянии. — Но, похоже, мы останемся здесь, пока нас не спасут.
— Хорошенький шанс, что это случится, — буркнул Салазар, утирая катившийся по его лицу пот рукавом лыжной куртки.
— Как у нас дела с кислородом? — спросила Стаси.
— Наш основной запас был отрезан, когда схлопнулась сфера, — ответил Планкетт. — Но наши аварийные баллоны в этой кабине и регенерирующее устройство с гидроксидом лития, поглощающим выдыхаемый углекислый газ, позволят нам дышать в течение десяти или двенадцати часов.
Салазар покачал головой и понуро пожал плечами.
— Все молитвы во всех церквах на земле не смогут спасти нас вовремя. Потребуется не меньше семидесяти двух часов, чтобы доставить на место другой глубоководный аппарат. Но и тогда сомнительно, чтобы они могли поднять нас на поверхность.
Стаси заглянула Планкетту в лицо, чтобы увидеть хоть какой-то обнадеживающий знак в его глазах, но не смогла найти там ничего. У нее создалось впечатление, что он был больше опечален потерей своего драгоценного аппарата, чем перспективой смерти.
Он очнулся от глубокой задумчивости, когда заметил, что она смотрит на него.
— Рауль прав, — сказал он неохотно. — Как ни трудно мне это признавать, но лишь чудо может позволить нам вновь увидеть солнце.
— Но ведь есть еще «Неукротимый», — сказала Стаси. — Они горы свернут, чтобы вытащить нас отсюда.
Планкетт покачал головой.
— Что-то трагическое случилось там наверху. Последние звуки, которые мы слышали, издавало тонущее судно, когда его сжимало и плющило во время погружения на дно.
— Но там было видно еще два судна, когда мы начинали погружение, — возразила Стаси. — Это могло быть любое из них.
— Это ничего не меняет, — устало ответил Планкетт. — Пути наверх не существует. И время стало нашим врагом, которого мы не сможем одолеть.
Глубокое отчаяние воцарилось в кабине. Всякая надежда на спасение была чистейшей фантазией. Единственное, в чем можно было быть вполне уверенным, — что в дальнейшем будет предпринята попытка найти и поднять «Олд Герт» и их безжизненные тела, но это произойдет не скоро, когда они давно уже будут мертвы.