Драконье питание
Шрифт:
Я перекладываю мобильник в другую руку и выдираю из земли какую-то сталакаменюку. Мой дротик врезается дракончику прямо между глаз. Яростный вой дракона отскакивает от стен пропасти и обрушивает секцию моста. Через пустоту теперь ведет лишь растрескавшаяся каменная полоска для пешеходов со скульптурами, изъеденными фумаролами.
— Есть какая-то опасность? — спрашивает шеф.
— Нет, я пока что спокоен. — Это такой тролльский юмор, который он пропускает мимо ушей. — А что?
— Я собирался к вам присоединиться, вместе с нашим заказчиком. Это, разумеется, никак
Вокруг меня теряются в тенях головокружительные просторы пещеры. Запах драконьего помета настолько густой, что на него можно ложиться спать.
— Не уверен, что это хорошая мысль, — говорю я, задумчиво глядя на край пропасти, окутанный рдеющим дымом. — Тут несколько неухожено.
— Установите мобильник на свободное место и отойдите, — отвечает резкий голос. — Мы уже прибываем!
Я едва успеваю поставить устройство на землю, как вокруг него образуется магическая сфера. С той стороны над организацией переноса трудятся тауматурги-телепортеры. Серия мелодичных нот, удар гонга — и сфера разрывается, являя силуэты большого босса и его клиента. Оба держат в руке по нераспечатанному пакетику с орешками. Мгновенное перемещение до сих пор остается лучшим способом путешествовать. Особенно первым классом.
— Знакомьтесь, наш менеджер завропарка, — представляет меня шеф, незаметно суя пакетик с арахисом в карман своего пиджака. — Он вас познакомит с нашими новейшими методиками хозяйствования и поможет удовлетворить ваши требования согласно нашим договорным обязательствам.
Заказчик выглядит как компромисс между всем, что есть удачного в наших народах: размеры гнома, острый взгляд колдуна, вечная оживленность эльфа и все грубое обаяние истинного тролля. Но при этом он — человек. Любопытная мешанина!
Как раз в тот момент, когда я собираюсь поприветствовать его, из недр пропасти доносится глухой рев. Я чувствую, как под моими босыми ногами вибрируют стены пропасти. Даже щекотно.
Я оборачиваюсь, держа в каждой руке по камню. Над кромкой вырастает голова дракона, затем он предстает во всем своем величии, расправив крылья, окруженный ореолом пламени и молний. Его глаза цвета рубина устремляются ко мне, наполненные злобой древней, как сама Вселенная. Я выдвигаюсь на узенький остаток моста и перегораживаю ему дорогу.
— Даже не думай, — заверяю я, вкладывая всю свою силу убеждения. — Во-первых, заказчик хочет тебя сам убить. Во-вторых, это плохо отразится на моей ежегодной аттестации.
Меня с головы до ног охватывает ужасающее пламя. На несколько секунд я почти слепну от интенсивности адского огня, отскакивающего от моей гранитной физиономии.
— А вот и не больно совсем, — говорю я негромко, чтобы не испортить общей атмосферы сцены.
Дракон парит над пустотой в нескольких ударах крыльев от меня. Я запускаю ему по булыжнику в каждый глаз, и он отступает. Неудачная идея.
— Цып-цып-цып! — подбадриваю я его, чтобы подлетал ближе.
— Вау, — раздается голос позади меня. — Эффект совершенно реалистичный.
Это на каменную
Я отшатываюсь и чувствую, как мост рушится подо мной с таким грохотом, словно наступает конец света. Я еле успеваю ухватиться за край, а дракон тем временем издает победный вопль. Оторвавшиеся от потолка валуны падают вокруг нас, увлекая за собой последние обломки моста. Встревоженные переполохом гигантские летучие мыши паническими волнами несутся в мою сторону. Парализованный заказчик не смеет шелохнуться. Мои пальцы скользят по каменному карнизу.
— Убегай, дурачок! — кричу я ему перед тем, как завалиться назад.
Собственно, все дело в расчете времени. Когда мы юнцами играли в эту игру, то ухитрялись прицелиться в определенную точку на драконе. Теперь я постарел. Я просто пару–тройку раз подпрыгиваю на его позвоночнике и заканчиваю свой полет на дне пропасти, используя его как подушку. Не слишком элегантно, зато эффективно.
После этого остается только подняться обратно, прихватив с собой оглушенную тварюшку. Драконы удивительно практичны в переноске. Если под рукой нет ничего другого, можно завернуть их в собственные крылья, а вильчатый хвост служит ручкой. Наверное, это одна из причин их популярности.
Пока я подтягиваюсь за карниз у ног босса, он без тени сострадания доедает последние орешки.
— Мы чуть не отчаялись вас дождаться, — бросает он. — Но ваша техника мне нравится. Мне следует поставить вас руководить курсом мотивации для нашего высшего кадрового эшелона.
Не отвечая, я затягиваю дракона вслед за собой. Быстрая проверка состояния, чтобы убедиться, что я не повредил его чешую, и я разворачиваю его перед заказчиком, как красную ковровую дорожку.
— Он ваш, вам нужно только убить его, когда он придет в себя. — Я потягиваюсь и чувствую, как что-то трещит у меня в плечах со звуком, не обещающим ничего хорошего. — Извините, я, должно быть, что-то себе сломал. Срастется через эпоху-другую.
— Вы можете это повторить еще раз? — перебивает заказчик.
Я смотрю на него округлившимися глазами:
— Что, этот маловат? Вам нужен еще один?
— В нашем контракте речь шла только об одном животном, — деликатно вклинивается шеф. — Поправки, конечно, возможны. Но это потребует затрат. Нанимать такую высокоспециализированную рабочую силу, как наш присутствующий друг тролль, очень дорого. Не хотите ли обсудить это в моем кабинете?
Он комкает пустой пакет из-под арахиса и бросает его в пропасть с небрежностью типа, которому никогда не приходилось прибирать за собой. Я изо всех сил стараюсь не показывать шока. Расколотить сталагмит-другой — это форма естественной эрозии, и в конце концов он всегда отрастает заново. А вот отходы от людей так и норовят укорениться в ландшафте.