Драконьи норы и другие ловушки
Шрифт:
— Да, я его видела. Что сказала моя мама?
— Она сказала, что с ним не будет никаких проблем, если мы не будем трогать ничего, что принадлежит ему. — Я набрала слюны и сплюнула, избавляя рот от песка.
— Имеет смысл. Мы обычно подбираем такого всадника, когда спускаемся. Это трудная страна. Даже те, кто может позволить себе вести нас, негодуют из-за еды и воды, которые могут потерять. Те, кто нас не нанимает, любят нас еще меньше.
— Она сказала, что он оставит нас, как только мы покинем его землю. Как он вообще может сказать, где она заканчивается? — спросила я, оглядываясь вокруг. — Они же заборы не возводят.
Элла
— Что бы там ни было на картах, это место разрезали на части еще до Великого пожара, — сказала она. — Знание, что старое, становится мышечной памятью. Они знают, сколько шагов от их колодца до земли соседней деревни. Они распознают различные скальные образования. Когда они поднимаются, даже знают кактусы. Что-то в этом роде.
Я недоверчиво покачала головой. Даже скалы казались мне одинаковыми.
— Как скажешь.
Наш наблюдатель оставался с нами до конца дня, но только на этот раз, поэтому я больше ничего не сказала Эдит. Вместо этого мы с Эллой проводили время, играя в игры памяти с Ито и Белиндой. Они были хорошо осведомлены о флоре и фауне пустыни, так как многое из этого могло быть использовано в различных магических операциях, и было интересно узнать об этих вещах, а также об их более приземленных качествах.
Любой остаточный страх, который я носила в своем сердце по отношению к магам, медленно, но верно угасал… по крайней мере, когда дело касалось этих двоих. Они были слишком приятны, чтобы их не любить, и я наслаждалась их дружбой. Они не боялись дразнить друг друга, но всегда дружелюбно. Не вредило и то, что, когда жара становилась невыносимой, они не скупились на то, чтобы охладить нас своей магией. То, как Ито пытался объяснить, это заключалось в том, чтобы взять тепло на наших телах и поместить его куда-то. Я действительно не понимала, но, тем не менее, ценила это.
В тот вечер, когда солнце начало опускаться над западными песчаными дюнами, мы разбили лагерь. Пока мы работали, брезент палаток медленно купался в огненно-розовых, желтых и оранжевых лучах заходящего солнца. Я сделала паузу, чтобы поразиться этому, не в первый раз. Дневная жара могла быть невыносимой, но даже я могла оценить великолепие Отца Очага.
Когда мы закончили обустраиваться, вся компания собралась вокруг костра, который находился с подветренной стороны от палаток. Это вошло в привычку после нескольких недель пути, и я почти не думала об этом, когда присоединилась к группе людей, идущих в том направлении, как стадо овец. Эдит и ее помощники расположились так, чтобы их могло видеть как можно больше людей, терпеливо ожидая, когда последние отставшие закончат и подойдут ближе.
— Вам будет приятно узнать, что мы всего в половине дня езды от города, — без предисловий сказала Эдит, когда все жалобы на долгий день пути утихли.
— Это Дабскин, — прошептала мне на ухо Элла, как будто я могла забыть, и я кивнула.
Новость была встречена без особого удивления со стороны ветеранов нашей компании. Южное путешествие, как некоторые любили его называть, было ежегодным, и его курс не сильно менялся. И все же в радостных возгласах, которыми было встречено заявление командира, чувствовалось облегчение. Мое сердце забилось от волнения.
Дабскин находился в самом широком месте реки Лорас — одного из главных каналов юга. Калеб немного рассказал мне об этом, пока мы ехали. Он сказал, что город такой же большой, как форт и город
В отличие от горного городка, он находился в пределах дня езды от ближайшего соседа. На самом деле, это был день езды от нескольких городов, которые тесно сгрудились вдоль пышных берегов реки. Этот был центром сельского хозяйства и торговли. В то время как те, кто жил среди настоящей пустыни, редко имели достаточно денег, чтобы нанять нас, те, кто сидел на реке, имели более чем достаточно. В ближайшие несколько месяцев нам предстояло проехать через немалое количество таких поселений, выполняя кое-какую случайную работу.
Эдит и ее помощники начали задавать вопросы, но их было очень мало. Мы все знали, что пришли сюда охотиться на дрейков. Ито объяснил, что, хотя стража Дабскина должна была держать их в узде, граф уже несколько лет не желал брать эту проблему на себя, когда Двенадцатая Рота проезжала через город. Городская казна была полна, и наемник, убитый во время охоты на чудовищ, не представлял собой ничего особенного. Это также делало охранников свободными, чтобы сохранить мир среди гражданских лиц. Тем не менее, работа не была официальной, пока Эдит не поговорила с кем-то ответственным, и до тех пор детали для всех нас о точной природе нашей задачи были скудными.
Когда неофициальный брифинг закончился, мы быстро поели и вернулись в палатки спать. Если бы год назад кто-нибудь спросил меня, может ли человек устать за день, проведенный в седле, я бы рассмеялась. Теперь я знала лучше, и сон был лекарством, которое я ждала каждый вечер.
Еще одно изменение заключалось в том, что теперь у меня была своя собственная крошечная палатка, чтобы устраиваться в ней каждую ночь. Гильдия снабдила меня моим собственным снаряжением как частью моего пакета регистрации. Иногда мне не хватало общества Эллы по вечерам, но больше всего я была благодарна за то, что вернулась видимость уединения, которую обеспечивала моя собственная палатка.
Когда я закрывала палатку и укладывалась в спальный мешок, мне пришла в голову другая мысль: в Дабскине тоже будут настоящие кровати и укрытия для нас. Это будет благословением. Единственная проблема, с которой я столкнулась, когда спала одна, заключалась в том, что ночи в пустыне были такими же холодными, как дни жаркими. Ну, это и тот факт, что обучение теперь было таким же редким, возможно, означало, что мои кошмары вернулись. Я спала урывками, часто просыпаясь с пламенем, тянувшимся ко мне сквозь темноту, и теперь не было Эллы, чтобы сонно похлопать меня по спине и пробормотать, что со мной все будет в порядке.
Эта ночь не была исключением. Я проспала не больше нескольких часов, когда проснулась. Пот, пропитавший мою спину, быстро охладил меня, когда я села, стараясь дышать как можно ровнее и мягче. В пустыне было так тихо, что я слышала, как бьется мое сердце.
Опыт подсказывал мне, что прогулка на улице поможет. В маленькой палатке было слишком трудно дышать. Натянув ночную рубашку, я быстро расстегнула крошечные застежки на дверном клапане и выскользнула наружу. Как всегда, сон ускользнул, как только я вышла в звездный свет. Я знала, что там был огонь. Меня привязали к столбу. Я все еще чувствовала, как грубое дерево давит на мои икры через штаны… и оно исчезло. Я потерла руки, когда порыв ветра заставил их покрыться гусиной кожей.