Драконий остров
Шрифт:
– Они плыли к далеким берегам, не зная слова "невозможно". Страсть гнала их корабль по темным водам бескрайнего океана. Страсть и магия.
– Какая магия? Темная?
– вопрошает маленькая Лира, опустив голову набок. Только утром она узнала о разделении колдовских наук и решила сумничать.
– А это важно?
– Тиан вскидывает брови.
– Судно может гнать любая сила, разница лишь в источнике. Я же говорил тебе, черного и белого не бывает ни в жизни, ни в магии. Помнишь?
– Белое не всегда создает, а черное не всегда разрушает, - заучено проговаривает она.
– Точно, - эспер улыбается.
– Но темная магия принадлежит демонам. Значит, мы творим зло, если просим силу у них?
– Опять по новой, - глубокий вздох.
– Магия никому не принадлежит, Лира. Мы берем энергию из преисподней, чтобы творить заклинания, но взамен отдаем собственные силы. Это честный обмен. Он в будущем ничем не обернется, как... как, та же кровавая сделка, при которой мы пируем при жизни, завещая душу демонам. Понимаешь?
Лира неуверенно кивает. Она обдумает слова позже, в постели.
Но тут голоса раздаются снаружи. Неприветливые и жуткие. Не призраки - люди.
– Надо уходить, Лира. Вставай и беги! Скорее, беги!
– отбрасывает книгу, достает меч, озирается. Снова волна отчаяния, волна жуткого страха и боли. Свет гаснет.
*
– Лира! Вставай!
– не Тиан, Эвис. Лира вскочила, пошатываясь от давящей боли в висках. В мире правды, помимо Эвиса и потухшего костра, ее ждали десятки огоньков. Они окружали друзей, издавая свист, какой можно услышать от летучих мышей в ночи. Десятки огоньков горели, мерцая. Пахло паленой шерстью и потом. И почему-то сладостью. Эвис ходил по кругу с мечом наперевес, мешая огонькам приблизиться.
– Что это?
– произнесла Лира, борясь с желанием разнести все это безумие первым попавшимся заклинанием.
– Ты хотела сказать, кто это?
– откликнулся воин.
Лира не нашла сил повторить вопрос. Сон все еще сидел в подсознании и будто вторил - это все нереально, ты скоро очнешься в телеге с Тианом. Неизвестно еще что хуже. И Лира проглотила, подступающую к горлу тошноту.
Тут Эвис пихнул ее плечом. Огоньки приближались.
– Оно сужается...
– еле слышно заметила Лира.
– Кольцо сужается!
– Чернь, - ругнулся Эвис. Он тяжело дышал.
– Может, наколдуешь чего?
И правда.
– Кол Кос Нук Тарак Ами Ди, - четко проговорила Лира, повторяя ладонями контуры тела, будто, выдавливая из него энергию.
– Фрай!
Она направила ладони в сторону огоньков, извлекая пламя. Существа жалобно запищали, вспыхивая. В свете друзья разглядели круглых зубастых тварей с большими глазами на неправдоподобно длинных и тонких ногах. Паучьих ногах.
Не ожидая пока монстры бросятся на них, Лира снова произнесла заклинание, только теперь направила руки в противоположную сторону. Новый жалобный писк. На этот раз не так много паукообразных существ задела - остальные в панике разбежались прочь. Лира заметила отдаляющиеся тени. Только теперь она отдышалась.
– Надо уходить, - выдавила она.
– Вдруг вернутся.
– Как такое возможно?
– вопросил Эвис.
– Мы ведь следовали по карте! Она показала, что здесь чисто.
– Быть может, некоторые существа способны перемещаться? Дай, гляну.
Эвис достал свиток и протянул ей. Лира долго рассматривала карты в свете магического сияния. Множество разных монстров, населяющих остров, но среди них нет зубастых восьминогих шариков. Лира сделала глубокий вдох и закусила губу.
– Не пойму. Их здесь просто не должно быть.
– Как и сада, - заключил Эвис. Они переглянулись безмолвно, а после воин пожал плечами и добавил.
– Я соберу фрукты в дорогу.
Лира продолжила рассматривать карты, предполагая, что вполне могла упустить нечто из виду. Но недовольные ругательства Эвиса, заставили ее направиться к другу. В темноте, наверно, не очень удобно, бродить среди деревьев. Когда же девушка поднесла Луминор к веткам, то сама чуть не выругалась. Стволы стояли с раскинутыми кронами, но фрукты отсутствовали. Лира осветила другие деревья. Пусто.
– Эти твари сожрали их, - сквозь зубы проговорил Эвис.
– И мы снова без еды.
Лира прошла по еще одному ряду. Возможно ли, что зубастые монстры едят столь аккуратно? Фруктов нет, но все листья на месте. Она была уверена, что монстры что-то оставили. И ожидание оправдалось.
– Эвис, здесь остался один, будешь?
– радостно заявила она, то лишь воин подошел, как фрукт дрогнул и начал растягиваться в разные стороны. Лира отшатнулась, не прекращая освещать его. А фрукт все рос, и вот он уже стал размером с бычью голову, вот-вот лопнет. Лира прикрыла лицо свободной рукой, но, когда оболочка лопнула сок не разбрызгался. Зато на землю упал черный шарик и, вытянув восемь длинных и тонких ног, раскрыв горящие лунным светом глаза, поднялся и поковылял прочь, насвистывая что-то. Лира стояла в оцепенении, с приспущенной нижней челюстью. Когда она обернулась к наемнику с вопросом, того рядом не оказалось. Его выдавали лишь характерные звуки, с которыми извергается содержимое желудка. Колдунья прикрыла рот и удалилась к потухшему костру, не в силах скрыть кривую ухмылку.
*
Одна новость утешала, ласкала сознание. Лира и Эвис вышли на красную черту - линию безопасности. Темные контуры гор маячили на фоне ночного неба, пылающего не одной сотней звезд. И друзья уверено шли, - с каждым шагом все ближе к ответам. Эвис начинал шаркать по земле каблуками. Из желудка снова доносился вопрошающий рык, но воин молчал. И Лира начала забывать, что у нее есть орган - вместилище для еды, окончательно смирившись с голодом. А рассвет наступал, возвращая извечную главу лета - янтарное солнце, готовое обернуться спасителем от многих бед. И оно обернулось. После долгого похода во тьме, с пеленой на глазах, созерцающих землю, Лира увидела вдали сокрытую листвой, такую долгожданную пещеру.
Глава 7
Мудрейший
– Луминор!
– скомандовала Лира, лишь оказавшись на пороге пещеры. В ее руке вспыхнул свет, отблесками отражаясь от потолка и стен. Оказывается, пещера только снаружи выглядела мрачной и серой. Изнутри же - выложена мощеными алмазами и рассыпными рубинами. От блеска драгоценных камней зарябило в глазах. Эвис сощурился. Лира готова была предугадать его алчные мысли. Видел ли он прежде столько сокровищ? Но, взглянув на воина, она узрела только усталость.