Драконослов
Шрифт:
— Я не смогу! В колоде нет нужных слов! — Казалось, Кэт готова расплакаться, но я был абсолютно уверен, что на самом деле она уже бешено просчитывала варианты.
— Придумай что-нибудь. Зачем мне в команде та, что даже не может нормально договориться с остальными? А если вам придётся действовать без меня? Что, поругаетесь и друг друга прирежете? Очень ценная команда! — Похоже, я угадал с тоном и мотивацией: мрачно кивнув, Кэт уселась прямо на землю и стала листать колоду, скидывая чуть ли не каждую вторую карту. Посмотрев на это занимательное зрелище, я повернулся и уже сделал несколько шагов в сторону огорода — еда сама не вырастет, ей нужна помощь, как был остановлен криком Кэт:
— Мастер! А как остальные слова достать?
— Что? — Обернулся я, не поняв вопроса. — Это стандартная колода, сделанная другр. Куросакура говорит, что все колоды одинаковые, во всяком случае, у араманди слова ровно те же, только начертание чуть-чуть иное. Какие ещё «остальные слова»?
— Которые вчера были… Когда ты нам переводил.
Я постарался вспомнить, что же вчера было. Ну да, я переводил, на полном автомате выдёргивая из магического футляра нужные слова… нужные, а не те, что были в колоде! Я задумчиво посмотрел на собственные пальцы. Они скромно промолчали в ответ. Вернувшись за колодой и собрав скинутые карты, я уже привычными жестами раскидал давно знакомый «пасьянс»: прямоугольник двадцать на четырнадцать, двести восемьдесят карт, по числу «счётных» дней в году. Посмотрев на футляр и старательно сосредоточив все мысли на другом, я выдернул ещё одну карту. Пальцы совсем слабо, но узнаваемо — теперь, ожидая этого, пропустить было трудно — закололо магией, а я с интересом уставился на новую, двести восемьдесят первую карту, которой просто не могло быть, с чем-то неразборчивым вместо синего слова. Неудивительно, что у меня вчера пальцы болели — ощущения, будто я эспандер жму, пусть и не очень тугой. Выдернув ещё пару карт, я задумчиво собрал остальные.
— Идём. — Не оборачиваясь скомандовал я Кэт.
Мы нашли Виль и Куросакуру возле теплицы — дварфы делали отличное стекло, но возить его было непросто, тем более в такую даль, так что затянута она была чем-то вроде полиэтиленовой плёнки: вполне пропускающей свет, но очень мутной.
— Виль, сколько я вчера достал карт, которых нет в колоде? — Она удивлённо на меня посмотрела.
— Разве можно достать то, чего нет? Я просто подумала, что у тебя колода больше… — Когда до неё дошло, она посмотрела на меня большими глазами.
— Ага, именно. Куросакура, сколько ты насчитала карт, которых нет в обычной колоде? — Пару раз моргнув, она дала более точный ответ.
— Приблизительно ещё десять дюжин. Может, одиннадцать. Я не сразу стала считать, да и обычную колоду помню не очень хорошо.
Я протянул ей колоду.
— Достань карту из тех, что точно нет в обычной колоде.
Немного задумавшись — логика перелистывания карт предусматривала только стандартные карты, Куросакура пожала плечами и просто вытянула карту.
— Вот.
Пальцы дёрнуло слабым разрядом. Мы переглянулись с Виль, старательно сверяя карту с памятью, и синхронно кивнули. Дважды — и по поводу колоды, и по поводу того, что это надо будет потом обсудить.
— Спасибо, Куросакура! Ты мне действительно очень помогла.
Глядя на удивлённую Куросакуру, я забрал карту и протянул колоду Кэт.
— Вот Виль, вот колода. Действуй. А мне ещё грядки пропалывать. Кстати, ты говорила про вашу магию, что она растения защищает. Подумай, чем ты можешь нам помочь, чтобы не остаться голодной.
Глава 14, в которой герой узнаёт ещё немного и всё-таки заканчивает начатое ранее
Разумеется, Кэт не удалось уговорить Виль. Она очень старалась, но взаимная антипатия была слишком велика. Зато в процессе она вложила немало сил в улучшение нашего огорода, а после обеда ушла на охоту и к ужину добыла какое-то крупное копытное. Заодно я узнал, что в этом мире практически нет животных среднего размера — с зайца или лису. Есть мелочь вроде мышей, крыс или куниц, есть крупные звери — с волка или оленя и больше, а в середине непонятный пробел. Мясо немного горчило, но после дварфийской преимущественно вегетарианской диеты пошло замечательно.
Общение с Кэтлин оставило у меня очень странное впечатление… С одной стороны, она принесла мне серьёзную магическую клятву верности, и слушалась беспрекословно, искренне стараясь сделать хорошо, а не «как сказали». С другой же — думала она только и исключительно о себе, о собственных интересах, которые сейчас, по её мнению, сфокусировались на мне. Её оговорка про личное могущество и абсолютное безразличие к судьбе бывших… не друзей, нет — друзей у таких быть не может — «всего лишь» соратников по гильдии наводили на нехорошие мысли. Попытки расспросить про общество алефси, мол, «у тебя папа есть? а мама есть? а почему злой такой, как собака?» натыкались либо на искреннее непонимание сути вопроса, либо на пространные самовосхваления, мол, алефси круче всех, а остальные живы только потому, что спрятались, где леса не растут…
Некоторые полезные факты я всё-таки постепенно собрал. Живут алефси действительно очень долго — даже возраст в тысячу лет не был чем-то удивительным, но гибнут, как правило, гораздо раньше, из-за какой-нибудь глупой ошибки (ага, вроде яда в чаше от любимой ученицы), и от старости до сих пор не умер ни один. За эти века жизни каждый алефси несколько раз меняет путь — что я для себя перевёл как профессию. Просто со скуки, надоедает им, видите ли, «вчера — царь, сегодня — царь», в смысле — маг, воин, шаман, лекарь… Примерно после ста пятидесяти — двухсот лет внешность алефси практически перестаёт меняться, обычно застывая на отметке «около тридцати» по земному счёту, и сама Кэт до этой знаменательной даты уже почти добралась: в день того самого видения ей исполнилось сто шестьдесят четыре года, и, по её словам, она уже заслужила звание совершеннолетней.
Ткани алефси отличались удивительной лёгкостью, особенно кости, очень прочные, несмотря на тонкость, и упругие — именно из костей соплеменников алефси делали свои луки. Я не стал уточнять, из кого сделан лук Кэтлин — подозреваю, что ответ мне бы не понравился. Сама она действительно весила удивительно мало, едва ли в ней было хотя бы килограммов тридцать — я смог её легко поднять и держать на вытянутых руках, пока Куросакура завязывала особо хитрые узлы. Женщины алефси были стройнее и заметно выше мужчин, примерно два с половиной метра против двух с четвертью при практически равном весе, и «всего лишь» ровно два метра Кэтлин были очень сильным недобором — эдакая лоли на эльфийский лад. Кстати, несмотря на рост, на мой взгляд выглядела она скорее подростком, чем взрослой женщиной… Везёт мне на экзотических персонажей! Я даже украдкой покосился на Куросакуру, но ничего особо странного не увидел… С другой стороны, я ведь толком и не знаю, что является странным для араманди… И это тоже надо выяснить. Проклятье, список всего того, что надо непременно и как можно скорее узнать об этом мире, уже не вмещался даже в улучшенную память!
Мне очень повезло, что Куросакура знает шибари: на следующий вечер Кэт опять пришлось связать, заткнуть рот и отстегать, иначе она ни в какую не соглашалась оставить нас с Виль в покое. Я даже начал подозревать её в мазохистских наклонностях. Во всяком случае, если ей было действительно так больно, как она пыталась показать, зачем она пыталась подставить под розги всю спину? На этот раз я не стал возиться с затыканием ушей: всё равно мы с Виль просто обсуждали странную ситуацию с колодой.