Драконов не кормить
Шрифт:
Потом они вернулись обратно к костру и Найло наконец выпустил руку дракона. Посмотрел на свою ладонь удивлённо и пытливо, поднёс её с растопыренными пальцами прямо к лицу, посмотрел на неё, гавкнул на неё, сокрушённо вздохнул, лёг спать и наутро даже не подумал объяснить, что это было.
Илидор ещё несколько ночей просыпался в холодном поту от каждого шороха.
Однажды, когда они сидели у вечернего костра, Илидор спросил, понизив голос, чтобы не привлечь внимание сподручников:
– Может, ты позволишь мне всё-таки смотреть на окрестности, пока мы едем? В клетке ужасно скучно, а ты всё равно временами забываешь, что я дракон.
– О, –
Найло принялся остервенело чесать голову. Его волосы, остриженные осенью в лекарне, отросли, разбросались на косой пробор, слева прядь оказалась на уровне глаза, справа – у щеки. Даже волосы Йеруша безмолвно вопили, что в этом эльфе нет ничего ровного и внятного, – видимо, это понравилось Найло, потому что теперь он всегда стригся именно так.
Но Илидор всё равно понимал, что в хаотичных действиях Найло куда больше организованной спланированности, чем тот хочет показывать. Хотя, конечно, он может неорганизованно и незапланированно ткнуть тебя горящей веткой или запереть в лаборатории на месяц, если вдруг решит посмотреть, какое у тебя будет лицо, и вот эта косичка из последовательности и хаотичности вызывала у дракона больше опасений, чем просто непредсказуемость: косичка дважды ломала ожидания.
– Я помню, что ты дракон, ведь ты ездишь в клетке, ведь мы не заезжаем в города, ты должен был это заметить! А я очень хочу заезжать в города, у меня вся голова зудит, видишь, вот так я хочу в город, хотя бы в один, хотя бы в замшелый! Вчера мы проехали мимо Элбоа, и он достаточно замшел, чтоб ты знал! А до этого были Шебат и Ссорт, там я не бывал и не побывал, и это всё из-за тебя, и я тебя теперь ненавижу ещё больше. В городах куча полезных вещей, может, на животном рынке даже новые маликны нашлись, или не нашлись, или потерялись, затерялись, укатились, да и клеток жалко, нет!
– Ты мог бы поручиться за меня, чтобы я ездил по городам, – вкрадчиво заметил Илидор и старательно не сжал кулаки, но крылья предательски облепили тело. – И с открытым пологом.
Дракон почти перестал дышать в ожидании ответа. Если Найло согласится…
– Мо-ог бы, – протянул Йеруш и почти выкрикнул: – А стану?
– Ну раз у тебя на меня большие планы и раз уж мы стали настолько близки, что ты таскаешь меня к себе в спальню…
Видимо, Илидор забылся и повысил голос, потому что у костра возник сподручник Икар Бардо. Он пришёл в Донкернас только в начале этого года, потому не отвертелся от поездки с Йерушем – и сам плохо понимал, чем это грозит, и спрашивать его никто не собирался. Икар одновременно и очень плохо, и очень хорошо знал правила Донкернаса – достаточно плохо, чтобы не понимать, когда коса реальности распарывает сети правил, и достаточно хорошо, чтобы со всей страстью неофита озвучивать постулаты, не предполагающие разночтения.
Икар начал было набирать в грудь воздуха, намереваясь что-то проорать, но Найло не обратил на это никакого внимания, он смотрел на Илидора, склонив голову и слегка подёргивая верхней губой.
– Почему у меня на тебя большие планы?
– Ты же сам так говорил! – напомнил дракон. – А потом потащил меня сюда.
– Я так говорил?
– Ещё в лабораториях!
– И ты поверил? – Лицо Йеруша разочарованно вытянулось. – Илидор, ну
– Межвидовые связи! – наконец встрял Икар Бардо, выкативший глаза. – В любых их видах и уровнях посигновлений! Запрещены правилами Донкернаса как компрометирующие наставнические…
– Да, да, спасибо, тупая башка! – заорал на него Йеруш. – Пойди поищи свой сарказмоуловитель, ты его, похоже, затолкал в какое-нибудь запрещённое правилами место, так вот, Илидор, ты не то чтобы охренительно сильно мне нужен, потому что влиять на камни ты не умеешь. Ты можешь здорово пригождаться в горах, и ты единственный дракон, с которым стоит обсуждать нечто сложнее жуков, и ты единственный дракон, которому не всё равно, что бурлит вокруг тебя в этом мире… но мне низачем не надо таскать тебя по городам, ясно? – Голос Йеруша, только что хлеставший Икара плетью, сдулся вдруг до медленного вялого бубнежа: – Без городов Уррека я как-нибудь переживу.
Илидор был так зол и расстроен, что зашипел от досады, и ещё долго шипел, ворчал, тихо рычал и думал, не будет ли хорошей идеей сорваться в побег прямо сейчас.
Чем это хуже любого другого мига – год назад, например? В чём он продвинулся за год – научился прогнозировать места выхода подземных потоков по картам и узнал, что может слышать голос Такарона? Поразительные успехи для того, кто собирается выжить один в чужом мире, не имея при себе даже завалящей монетки!
– Но ты же научил меня читать карты. И рано или поздно тебе потребуется в город. Ну и что ты теряешь, если…
Найло вскинулся, едва не выпрыгнув из одежды, а Илидор едва не отшатнулся.
– Время! Я теряю время! Каждый день! Ты, дуболомный дракон, ты хоть представляешь, что такое время для тех, кто проживёт… сколько я проживу, как ты думаешь, если ты думаешь, ты ведь способен на это хоть изредка? А? Когда небо пахнет сиренью! Лет шестьдесят! – рявкнул он и вскинул руки в победном жесте. – Всего, а не ещё! Сколько времени я потеряю, пока тебя будут учить? Мне это не нужно! И тебе это не нужно!
Драконов возят через города, только если у эльфов есть на то причины, а кроме того – допущенный в город дракон должен уметь обращаться с мечом. В этом нет никакого практического смысла, дракону не придётся бить мечом жителей города, да и настоящего оружия ему никто не даст. Просто когда-то мечный бой был завершающим этапом образования эльфских воинов, а теперь донкернасцы сделали его символом своего высшего доверия к драконам. Ещё они что-то говорили про развитие и самосовершенствование, но этих дурацких сентеций точно не дослушал до конца ни один дракон.
– Есть много других мест, кроме Уррека, Найло, и в этих местах полно городов! Ты не будешь бороздить Уррек до самой смерти! Уже полсезона тягаешь меня за собой, отважный эльф, ты же просто можешь сказать это Теландону, да трудно тебе открыть рот, что ли? Сколько я шарахаюсь без клетки по этим лесам, ну? Да если бы я хотел улететь, я бы…
Найло вдруг совершенно успокоился, лицо его разгладилось, стало юным и весёлым, а потом его разрезал смех, мелкотряский беззвучный смех, и он с каждым мигом растягивал лицо Йеруша в гримасу. Эльф смеялся и смеялся, беззвучно, глядя на Илидора в упор, скаля мелкие зубы, чуть наклоняя голову, словно животное перед прыжком, и дракону в течение нескольких неуютнейших мгновений казалось, что Йеруш на него бросится.