Драконовы сны
Шрифт:
Неожиданно Тил нахмурился. Что-то было не так. Он посмотрел еще немного, для полной уверенности отыскал среди блестящих точек красный глаз Карнила, и растолкал Жугу. Дождался, пока он не проснется окончательно, после чего объявил:
— Мы плывем не туда.
— С чего ты взял?
— Мы сбились с курса. Удалились к северу. Скажи об этом Яльмару.
— А ты? Что ж ты не скажешь?
— Он мне не поверит.
Яльмар, который этой ночью самолично стоял у руля, и вправду поднял Телли на смех. Жуга нахмурился и что-то стал доказывать, но добился лишь того, что разозлил варяга окончательно.
— Жуга,
— Он навигатор эльфов, Яльмар, — попытался спорить травник, — и он гораздо старше, чем ты думаешь. Сегодня ж звезд почти не видно, как ты можешь быть уверен, что ты прав?
— Ну, хорошо же, хорошо. Иди сюда. Ты видишь эту штуку? — Яльмар показал травнику коробку с маленькой иголочкой внутри. — Она всегда указывает не север. Как я могу ошибиться или сбиться с курса? А теперь не дури и иди спать.
Однако уснуть Жуга так и не смог. Тил больше не стал ничего доказывать, ушел на нос корабля и с мрачным видом там уселся, но холодная уверенность, гнездящаяся в черной глубине его глаз, говорила сама за себя. Жуга лежал и вспоминал все, что он раньше слышал про магнитные иголки мореходов. Так и так выходило, что Яльмар прав, но все равно Жуга почему-то тревожился. А вскоре вдруг похолодало, тучи разошлись и травник по вращенью звезд почувствовал, как Яльмар медленно, но верно начал разворачивать корабль к югу. Он встал и направился на корму.
Яльмар выглядел смущенным.
— Такое дело, Лис, — не глядя на травника, проговорил негромко он, — выходит так, что прав был твой эльфеныш — к северу я чересчур забрал. Ума не приложу, как такое получилось. И стрелка, вроде, правильно показывает. Только вот… Гм… Ого!
Он посмотрел куда-то вверх и озадаченно умолк. Жуга проследил за его взглядом и тоже замер от удивления. По небу что-то двигалось — какие-то полоски, тонкие лучи, сполохи света. Все это матово мерцало и переливалось, похожее на яркую цветную занавеску. Жуга видел только белый, желтый и синий цвета, но и без того зрелище было фантастическое.
— Звездный ветер, — послышался негромкий голос Тила. Оба вздрогнули, а Яльмар еще и тихонько выругался. Мальчишка подошел поближе и тоже взглянул на небо, потом на путеводную коробочку в руках у викинга и хмыкнул.
— Перемагнитил компас, — сказал он. — Это бывает.
И больше не сказав ни слова, удалился.
Яльмар не нашелся, что на это возразить и долго смотрел ему вслед.
— И все-таки, чего ему надо, а, Лис? — пробормотал он в бороду. — Зачем вам так понадобилась эта Исландия?
Травник испугался. На миг им овладело странное чувство, будто бы этот разговор уже когда-то был. Потом он вспомнил кладовую в доме Торкеля, подслушанный им разговор двух братьев, и успокоился.
— Поверишь ли, сам не знаю, — сказал он. — Мне хочется, чтоб это все скорее кончилось. А Телли… может, он просто хочет вернуться домой.
Варяг нахмурился.
— Я не знаю, где находится Альфхейм, — сказал он. — Когда-то мы думали, что он совсем рядом, но чем больше мы странствовали, чем дальше заплывали, тем дальше отодвигались границы мира… Наверное, граница где-то есть — не может же быть так, чтобы у мира вообще не было края! Но одно я точно могу тебе сказать:
Жуга заинтересованно окинул взглядом горизонт.
— А что там, дальше, за Исландией?
— За Исландией? Вода. Потом опять земля, — при этих словах Яльмар покрепче ухватился за весло, как будто это могло придать ему уверенности. — Старики рассказывают разные истории. Лейф Эриксон по прозвищу Счастливчик много лет назад, скрываясь от мести за убийство, отплыл из Исландии и плыл на запад несколько недель. Он долго плыл и уже хотел поворачивать обратно, как вдруг показалась земля. Он высадился там и назвал ее Гренландией, и некоторое время викинги плавали туда за рыбой и костью, и даже жили там, но после дело захирело и об этом забыли. А еще говорят, что как-то раз ладью другого викинга — Бьярни Херлуфсона ветром и течением отнесло еще дальше на запад. Когда он возвратился, то рассказывал о далекой и лесистой земле, где так тепло, что растет виноград, и где живут красные люди, у которых не растет борода и которые поэтому раскрашивают себе лица цветной глиной. Я не знаю, что из этих рассказов правда, а что — нет, но на свете случались вещи и более странные. Если хочешь, сам потом спросишь. У меня в Исландии родня — троюродный брат, Хьялти Кентильссон, племянник Гисли Квашеного. Если выдастся возможность, то заглянем и к нему. А пока… Что я могу еще сказать? Там нет Альфхейма, Лис.
Он замолчал и больше они об этом не говорили, но Жуга заметил, что с той ночи варяг стал относиться к маленькому эльфу с гораздо большим уважением.
Незаметно мысли травника переместились с Вильяма на Хансена, а после — на полуночного стрелка. В последние несколько ночей Жуга спал беспокойно. У травника и без того был чуткий сон, а холод, качка и ощущение опасности заставляли просыпаться от малейшего скрипа. А уж шорохов и скрипов на корабле было предостаточно, чтобы не спать всю ночь. Впрочем, в глубине души он сомневался, что враг рискнет напасть на корабле — это было бы слишком уж заметно. Кай был фигурой противника, но он был вне подозрений, Жуга почему-то чувствовал, что может ему доверять. Опасней был другой, который играл за охотника.
Жуга медленно нашарил взглядом сперва Хельга, потом Винцента. В отличие от него оба выглядели бодро, добросовестно стояли свою вахту днем и оглушительно храпели по ночам. Если кто из них и был убийцей, у него было редкостное самообладание.
— О чем задумался? — спросил его Тил.
Жуга усмехнулся.
— Если честно: о том, как поймать волосатика.
— Волосатика? — брови Хансена удивленно поднялись. — Ты хочешь сказать — безволосого?
— Ну, в общем, да. Не идет из головы история про всю эту семейку богов.
— Богов? Каких богов?
Жуга в нескольких словах пересказал ему свою беседу с Ашедуком. Тот рассеяно выслушал и задумался. Плотнее запахнулся в плащ и сунул руки под себя, пытаясь их согреть. Жуга не без удовлетворения заметил, что за последнее время Хансен несколько раздался в плечах от работы за веслами и с каждым днем все больше походил на настоящего, нормального парня, разве что борода у него пока не росла. Сам Жуга не рисковал бриться при таком холоде и постоянной качке и постепенно зарастал неряшливой рыжей щетиной, которая его изрядно раздражала.