Драконы Кринна
Шрифт:
Но однорукого Таррана, похоже, не волновало, что его страх казался мне слишком безобразным — страх был его и принадлежал ему. Он уселся на скамью, поставив один локоть на колено, и его темные глаза ярко заблестели.
— Райл, Цинара сказала, что ты продаешь свои услуги. И все говорят: если тебя нанять, можно быть уверенным в том, что ты останешься до конца, не сбежишь, ограбив и убив меня, или из-за того, что у тебя не лежит душа к начатому делу.
— Правду говорят, — подтвердил я. — Иначе кто захочет нанять меня в следующий раз?
Он снял брошь с драконом с пустого правого рукава и бросил
— Это самая малость из тех сокровищ, которые лежат под горой, Райл Мечник.
Я бросил брошь с драконом обратно. Золото, изумруды и рубины сверкнули, как перекинувшаяся между нами радуга. Правое плечо гнома дернулось, будто тело не могло забыть того, что некогда было правдой. До встречи с драконом он лучше владел правой рукой. Но, вовремя спохватившись, он поймал брошь единственной левой рукой.
— Как видишь, — сказал Тарран, первый раз мрачно улыбнувшись, — мне нужна рука. Если пойдешь со мной и поможешь мне отомстить дракону, половина того, что мы сможем вынести, твоя.
Я принял решение, как всегда, быстро:
— Мой меч к твоим услугам. И поскольку ты друг Динары, я не буду торговаться из-за оплаты.
Это тоже было сказано в шутку, но Тарран уже улыбнулся сегодня и не видел необходимости делать это еще раз. Он сказал, что мы выступаем на рассвете, и больше ничего не добавил. После того как гном ушел, я еще долго сидел в одиночестве, пока темнело и уже после того, как наступили сумерки. Дважды я слышал голос Реаты — один раз она что-то весело напевала, другой раз, проходя мимо сада по другую сторону стены, тихо и доверительно беседовала с подругой. Я закрыл глаза и представил, как она будет выглядеть в уборе из сокровищ драконова клада, с золотым кубком в руке, с водопадом алмазного ожерелья, струящимся по ее груди.
Когда последний свет уже потускнел, в сад пришла Динара с ужином и села на каменную скамью, глядя, как я ем. Через некоторое время она спросила:
— Тарран нанял тебя?
— Да.
Услышав ответ, она немного помолчала — маленькая женщина на беломраморной скамье в последнем свете дня. Розы свивались над ней в прихотливые арки, свисали вокруг — от нее всегда пахло так же, как от них.
— Райл, он собирается победить призрак, — сказала она, когда почти наступила ночь. — Вот что на самом деле для него дракон.
Я пожал плечами и объяснил:
— Что бы ни собирался делать Тарран, это его дело. Мое дело — охранять его в дороге, оказать помощь, какую он пожелает, и вернуться домой богатым человеком.
— Райл, ты не боишься встретиться со своим собственным призраком, там, в подгорном мраке?
По моей спине пробежал холодок — странный ветерок жаркой летней ночью, но я улыбнулся, как будто она пошутила, и сказал:
— Никогда в жизни не встречал призраков, Цинара. И не думаю, что встречу сейчас.
Я подошел и поцеловал ее в щеку — кожа была такой же нежной, как лепестки ее любимых роз, — и пожелал спокойной ночи.
Она взяла мои руки в свои и пожелала удачи.
Утром, когда мы с Тарраном подошли к переправе через Белую Стремнину, Реата удила рыбу на берегу, распустив отливающие золотом волосы, подобрав и подвязав юбки, чтобы не мешали. Розовый свет зари
Она следила за мной взглядом, пока мы переправлялись через реку, зная, что я знаю об этом. На дальнем берегу я обернулся, и Реата подняла руку, чтобы помахать мне.
— Подруга? — спросил Тарран.
— Да, — сквозь зубы ответил я.
— А… — Он понимающе покачал головой. — Слишком плохо.
Больше в этот день нам нечего было сказать друг другу.
Тарран сидел, глядя на яркие летние звезды — крошечные огоньки, собранные вместе и сверкающие во всю мочь без самодовольных лун — красная и серебряная только что скрылись. Мы разбили лагерь прямо над границей леса с пологой стороны высокой скалы — минуло два дня, как выступили из Равена. В середине каменистой поверхности склона темнело широкое отверстие — вход в легендарные пещеры. Утром мы собирались войти внутрь и начать спуск.
Цинара дала нам в дорогу сушеного мяса, фруктов и множество факелов — в пещерах нет еды и света. Снаружи мы полагались на мое охотничье искусство, и мелкими стрелами для птиц я добыл нам к ужину связку жирных куропаток. Тарран ел, глядя на сверкающее небо, а когда с едой было покончено, он предоставил звездам сиять самим по себе и подошел ближе к огню.
Какое-то время гном сидел, не произнося ни слова, только смотрел на меня через огонь, как будто пытался заглянуть глубоко внутрь.
Я положил меч на колени, взял оселок и принялся затачивать блестящий клинок. Проникновенный взгляд раздражал меня, поэтому я положил между нами сталь, как будто она могла отразить его.
Он улыбнулся — слегка, — как будто понял, и начал очень тихо:
— Двадцать лет назад мы пришли сюда впятером. Я, мой брат и еще трое из нашего рода. В Торбардине говорят, что в этих пещерах полно золотых и серебряных жил. Но мы пришли сюда не для этого. В Торбардине мы осыпаем дракона проклятиями, оплакивая утрату золота и серебра, но оставляем все как есть, и копаем в других местах. Я и остальные… мы были молодыми глупцами, отправившимися на поиски легендарного сокровища.
Золотой отблеск костра вспыхивал на ножах, которые он выложил перед собой, — пара длинных кинжалов с прямым лезвием, три кривых кинжала и один длинный нож с рукоятью, украшенной драгоценными камнями. Однорукому лук не нужен, так же как палаш и топор, кроме метательного. Однорукому Таррану нравились ножи.
— Там было сокровище, — продолжил он. Его голос утратил мягкость, став резче. — Это было так прекрасно, что потускнели наши самые смелые мечты. И еще там был Коготь. Ему подходит его имя, он такой же — длинный, быстрый и очень хитрый. Он медно-красного цвета, старый и распухший от жадности…
Гном затих, молча вспоминая о прошлом, он так глубоко погрузился в себя, что я засомневался в том, что он закончит рассказ. Где-то внизу в лесу ухнула сова, ей ответила другая.
— Мы нашли сокровище, — с вздохом произнес Тарран. — А дракон нашел нас. Теперь, конечно, у меня нет брата, я только помню, как он умирал. Его звали Ярден, а наших друзей — Роусон, Вульф и Оран. Они были сыновьями Ланна Неистового Молота и моими родичами. Я отомщу за всех.