Драконы, Луна, крысиные хвостики
Шрифт:
Ты мучишь животное, откликнулся мальчик с неодобрением. Оно висит вниз головой, ему противно и неудобно.
А что это, Ведде? Что это за животное? Я хочу себе завести такое! Я прикажу себе завести точно такое! Буду с ним дружить, гладить, за ним наблюдать. Кормить буду. Какое оно замечательное! А что это, Ведде, что?
Это крыса, сказал мальчик, открывая, наконец, затвор.
Крыса? растерялась Тар-Агне. Вот это и есть крыса? Ай! она взвизгнула и отвела от себя руку с крысой. Я боюсь! Спаси меня,
Она разжала кулачок. Крыса шлепнулась на пол, заверещала и убежала. Тар-Агне кинулась к мальчику, вцепилась в него и спрятала лицо на груди.
Спаси меня, Ведде. Спаси. Это же крыса.
Нам надо идти.
Принцесса взяла мальчика за руку, и они пошли дальше. Шли долго: спускались снова по каким-то ступенькам, открывали снова какие-то двери, пролезали снова в какие-то дыры. Становилось все холодней. Вскоре Ведде замер у низенькой двери в мокрой стене.
Смотри, он посветил фонариком в дверь.
Принцесса увидела, как в глубине на куче гнилья валяются кости. Она долго всматривалась в груду костей, потом спросила:
Что это, Ведде? Здесь тоже разделывали животных? А зачем тогда цепь? Чтобы не убежали? Что это, Ведде?
Скелет, сказал мальчик глухо. Этот несчастный умер в этой темнице, и никто его отсюда не вытащил, даже не похоронил. Видишь, череп? А вот, смотри, ребра.
Знаешь что, Ведде, сказала Тар-Агне медленно, я больше никогда не хочу здесь ходить, она сжала руку мальчика так, что ему стало больно. Давай быстрее отсюда уйдем и больше никогда здесь не будем ходить. Почему, чтобы увидеть Луну и послушать музыку, нужно идти такой дорогой? Скажи, Ведде, может быть, есть другая? Не такая ужасная?
Не знаю, сказал Ведде задумчиво. Пойдем. И больше сюда не смотри.
Ведде, прошептала принцесса, а ты знаешь, где рубят головы?
Сейчас головы уже не рубят, успокоил мальчик. Сейчас или вешают, или расстреливают, как-нибудь травят, душат. Вот в старину да, головы так и летали. Их обычно отрубали на площадях, чтобы все смотрели и веселились.
Скажи, Ведде, прошептала принцесса и отвернулась от страшной двери. Когда рубят голову ведь кровь во все стороны?
Ха, усмехнулся мальчик недобро. Когда рубят голову, кровь из шеи фонтаном.
Ты видел?! глаза принцессы сверкнули синими молниями.
Нет. Лекарь рассказывал, что в шее у нас есть специальная жила, в которой течет вся кровь, которая у нас есть. И если голову отрубить, то эта кровь там так сильно течет, что сразу начинает бить струей. Пока не закончится, и вся вытекает.
И что, прошептала принцесса, если зимой, вся кровь на снег? Красная горячая кровь на белый холодный снег?
Еще как. И снег тает, и голова откатывается по снегу и пачкает его кровью. А туловище дрыгается и дергается, но недолго.
И люди смотрят и веселятся?
Всей
Я прикажу всех, всех, всех отправить на плаху, чтобы больше никто не смотрел и не веселился! Как страшно, противно, как гнусно!
Не переживай так, Ведде погладил девочку по плечу. Это было давно, в старину. Сейчас головы уже не отрубают, я же тебе говорю.
А как же тогда веселятся?
Ха! мальчик презрительно хмыкнул. Изобретают. Нужно идти, Агне.
Давай больше никогда сюда не придем! воскликнула принцесса, дергая Ведде за руку.
А если ты еще раз захочешь посмотреть на Луну?
Может быть, поищем другую дорогу? тихо спросила девочка, и в глазах ее заблестели слезы. К Луне, наверно, много дорог? Не может ведь быть только одна? Да еще такая ужасная?
Конечно. В мире есть разные вещи. Есть такие, которых должно быть только по одной, как Луна. А есть такие, которых должно быть по многу, как дороги к Луне. Я знаю пока только эту, и я тебе показал. А вообще, я так думаю, у каждого своя дорога к Луне.
Ну да, вздохнула Тар-Агне. А то представь, сколько народа тут бы столпилось. Не только же мы хотим посмотреть на Луну?
Ха, кивнул Ведде. Еще бы. Вот хотя бы несколько человек музыканты, мои знакомые. Им время от времени просто обязательно нужно смотреть на Луну. А то им становится плохо, и они не могут сочинять музыку.
И что, умирают, да?
Они снова двинулись в путь.
Многие, сказал Ведде, рассекая фонариком тьму.
Но как получается, что на Луну смотрят все... На Луну смотрит столько народу, а ее всем хватает?
Знаешь, Агне, последнее время я думаю, что если Луну вправду поделить на всех, то ее, конечно, не хватит.
То есть? принцесса едва поспевала за мальчиком.
Понимаешь... Луна она так устроена, что на нее можно смотреть хоть лопни сколько. И можно каждому, всем подряд. Но чтобы что-то высмотреть, настоящее... Это могут не все. Вот есть у меня знакомый. Он не то чтобы слепой, но с глазами беда. Путает красный с зеленым.
Это как?
Не знаю. Лекарь говорит, что, в общем, это нормально и таких людей немало. Их даже больными не называют. Так вот, попробуй ему объясни, как в лесу разыскать землянику. Он ее не увидит, красную на зеленых листьях.
Да?! принцесса остановилась. Он же умрет с голоду!
Так вот и с Луной. На нее можно смотреть хоть тресни сколько. Но если ты не умеешь видеть серебряный цвет, никогда не поймешь, почему Луна такая красивая. Так что Луны хватит еще надолго, не переживай. Мы пришли.
Они свернули в какой-то проем и стали подниматься по лестнице. Потом Ведде пнул какую-то дверь, и они прошли в ход. Они пустились по этому ходу запахло мокрой землей, свежими листьями, повеяло ветром и вышли в промозглую ночь.