Драконы весеннего рассвета (Сага о Копье - 3, книга 3)
Шрифт:
Берем тряхнул головой, лицо потемнело от гнева - того, давнишнего гнева.
– Я не обращаю на нее внимания и продолжаю раскачивать камень, хотя и меня пробирает некий холодок. "Если он и принадлежал когда-то Богам, они давным-давно его бросили!– говорю я сестре.– Так же, как они бросили и нас!" Она не слушает... Глаза Берема яростно вспыхнули, в них появился пугающий блеск. Голос его звучал словно бы откуда-то издалека:
– Она пытается оттащить меня прочь. Ее ногти царапают мне руку. "Остановись, Берем!– приказывает она мне. МНЕ, СВОЕМУ СТАРШЕМУ БРАТУ!– Не смей осквернять принадлежащее Богам! Я не дам тебе!.." Да как ей не стыдно так говорить со мной? Я ведь и делаю-то это больше ради нее! Ради нашей семьи!.. И зачем только она взялась мне перечить! Она же знает, чем иногда кончается дело, если меня как следует взбесить. Словно бы какая-то жила лопается у меня
– Я отпихиваю ее... В общем, даже и не особенно сильно... Я совсем не хотел так уж крепко толкать ее, но она падает! Я хочу подхватить ее... Но не могу. Я двигаюсь так медленно... Слишком медленно... Она падает... Ее голова ударяется о колонну... Острый обломок камня... Вот здесь...– рука Берема коснулась виска.– Кровь заливает ее лицо, течет по камням... Они не блестят больше... И ее глаза - они тоже тускнеют... Они смотрят прямо на меня, но не видят... Ничего не видят... А потом... Потом... Судорога прошла по его телу.
– Это страшное зрелище. Оно по сию пору снится мне всякий раз, когда я закрываю глаза. Это как Катаклизм... Только во время Катаклизма все рушилось, а тут - созидалось, но каким нечистым и жутким было это творение! Как страшно!.. Земля расступается, и прямо у меня на глазах из нее восстают чудовищные колонны. Из подземного мрака воздвигается храм! В нем нет красоты от него веет ужасом. И вот я вижу, как обретает живую плоть сама Тьма. У Тьмы пять голов на длинных, извивающихся шеях. Они обращаются ко мне, и в их голосах - холод могилы. "Давным-давно была я изгнана из этого мира, - говорит она мне, - и лишь сила, принадлежащая этому миру, могла впустить меня вновь. Та самоцветная колонна была своего рода дверью - запертой дверью моего узилища. Ты освободил меня, смертный, и за это я подарю тебе то, чего ты возжелал. Зеленый камень - отныне он твой!" Раздается ужасный, насмешливый хохот... Жестокая боль пронзает мне грудь, и я вижу, что зеленый камень врос в мою плоть. В ужасе от явленного мне Зла и от сознания собственного своего преступления я могу только беспомощно смотреть, как темная тень становится все четче и четче. Это драконица!.. Пятиглавая драконица, памятная мне по самым страшным сказкам нашего детства... И тут до меня доходит, что, если она в самом деле вырвется в наш мир, все мы обречены. Наконец-то я начинаю как следует понимать, что натворил. Передо мной - сама Владычица Тьмы, о которой рассказывают жрецы. Изгнанная когда-то великим Хумой, она не оставляла мысли о возвращении. И вот - из-за моей глупости!– она снова будет ходить по земле! Одна из громадных голов тянется ко мне, и я знаю, что вот-вот умру - разве оставит она в живых свидетеля своего возвращения! Все ближе лязгают громадные зубы, но я не двигаюсь с места. Я не могу пошевелиться. Да и не все ли равно?.. И вдруг, совершенно неожиданно, меня заслоняет сестра! Неужели она жива?.. Я протягиваю к ней руку... И рука моя проходит сквозь пустоту. "Джесла!.." - выкрикиваю я ее имя. "Беги, Берем!– кричит она в ответ.– Беги! Она не может миновать меня - пока еще не может! Беги, братик!.." Какой-то миг я еще стою неподвижно... Как может моя сестра остановить Владычицу Тьмы?.. Но вот все пять голов в ярости отшатываются. Их яростные крики рвут воздух. Они в самом деле не могут миновать Джеслу. Я вижу, как силуэт Владычицы начинает меркнуть и расплываться. Она еще здесь, но это не более чем тень. Тень зла. И ее сила громадна. Она снова бросается на сестру... Тогда я поворачиваюсь и бегу. Я бегу и бегу без конца, и зеленый самоцвет сжигает мне грудь. Я бегу, пока не становится черно перед глазами... Берем умолк. По лицу его струился пот, как если бы он в самом деле бежал несколько дней подряд.
Никто из спутников не произнес ни слова. Казалось, страшная повесть обратила их в камни вроде тех, что окружали черное озеро.
Но наконец Берем судорожно вздохнул. Безумие ушло из его взгляда. Он снова увидел друзей.
– Потом в моей жизни был долгий промежуток, о котором я не помню совсем ничего, - сказал он.– Когда я пришел в себя, то увидел, что постарел - я стал таким, каким вы меня сейчас видите. Сначала я пытался убедить себя, что случившееся было всего лишь кошмарным сном. Но зеленый камень все так же жег мою плоть, напоминая, что все было на самом деле. Я не знал, где нахожусь, хотя, наверное, исходил в своих странствиях весь Кринн. Как хотелось мне вернуться в Нераку!.. Но как раз туда-то мне путь был заказан. У меня не хватало мужества... И я странствовал еще много лет, не зная отдыха и покоя и умирая только затем, чтобы снова ожить. И всюду, куда бы я ни пришел, рассказывали о том, как распространяется в мире зло, и я знал, что происходит это по моей вине. А потом появились драконы и дракониды. Я один знал, что это значило. Я один знал, что Владычица достигла вершины могущества и собралась завоевать мир. Ей теперь не хватает только одного - меня. Зачем я ей?.. Не возьмусь точно сказать. Только мне все время кажется, будто я силюсь затворить дверь, которую кто-то другой стремится открыть... И я устал. Как я устал... Голос его дрогнул. Он уронил голову на руки: - Скорее бы все это кончилось... Спутники еще долго молчали, пытаясь постичь услышанное. Больше всего история Вечного Человека напоминала страшную сказку, услышанную в ночи.
– Что же ты должен сделать, чтобы захлопнуть эту дверь?– спросил наконец Танис.
– Не знаю, - глухо ответил Берем.– Знаю только, что меня все время тянет в Нераку... Притом что это единственное место на Кринне, куда я не смею пойти! Потому-то... Потому-то я от вас и сбежал...
– И все-таки наш путь лежит именно туда, - негромко, но твердо проговорил Танис.– Ты пойдешь туда с нами. Мы не оставим тебя. Ты будешь не один.
Берем содрогнулся и, всхлипывая, отрицательно замотал головой... Но потом замер - и поднял глаза. Его лицо горело.
– Да!– почти прокричал он.– Все равно я больше не выдержу! Вы пойдете со мной... Вы защитите меня...
– По крайней мере, постараемся, - проворчал Танис, видя, как безмолвно закатил глаза Карамон.– Ладно, давайте поищем, как выбраться отсюда...
– Я уже нашел путь, - вздохнул Берем.– Я был почти снаружи, когда услышал, как вскрикнул гном. Сюда...– и он указал на узкий лаз между скалами.
Карамон со вздохом повел изодранными плечами, но делать нечего - один за другим путешественники стали втискиваться в расселину.
Танис уходил последним. Обернувшись, в последний раз оглядел он безжизненную долину... Над ней быстро сгущалась ночная тьма - бирюзовое небо налилось закатным пурпуром. Скальный круг посередине окутывала непроницаемая мгла. Черного озера, где исчез Фисбен, не было видно.
Ему еще предстояло привыкать к мысли о том, что Флинта с ними нет. И больше не будет. В сердце зияла болезненная пустота. Казалось, вот-вот раздастся голос старого гнома, ворчливо жалующегося на бесчисленные болячки или о чем-нибудь спорящего с кендером... Несколько невыносимо долгих мгновений полуэльф боролся с собой, словно пытаясь удержать тень друга... А потом молча отпустил его.
Повернувшись, он скрылся в узкой расселине, чтобы более уже никогда не увидеть Обители Богов.
...Тропа вывела друзей к небольшой пещерке. Там они и устроились на ночь, тесно прижавшись друг к дружке в поисках тепла. Разжигать костер совсем рядом с Неракой - средоточием вражеской мощи - было слишком опасно. Некоторое время все они молчали, потом заговорили о Флинте, прощаясь с ним и отпуская его, как это уже сделал Танис. Рассказ следовал за рассказом, и поминки получились что надо - такую уж славную и полную приключений жизнь прожил Флинт Огненный Горн.
Спутники дружно хохотали, когда Карамон припомнил ту несчастную вылазку на рыбалку: он еще опрокинул лодку, пытаясь поймать голыми руками рыбешку, и вывернул гнома в воду. Танис рассказал о самой первой встрече Флинта и Тассельхофа: гном, отменный ювелир, сделал браслет и пытался продать его на ярмарке, а случившийся поблизости Тас его слямзил - конечно же, "совершенно случайно". Тика поведала о замечательных игрушках, которыми он забавлял ее в детстве. Когда же исчез неизвестно куда Тикин отец, великодушный гном пригласил девочку-подростка пожить у него, и она оставалась в его доме, пока Отик не предоставил ей жилье и работу... Так они и скоротали тот вечер, и мало-помалу притупилась острая боль потери... Для большинства из них - но не для всех. Тассельхоф так и просидел всю ночь у входа в пещеру, глядя на далекие звезды. В руках у него был шлем Флинта, а по щекам бежали и бежали горькие слезы...
СКОРБНАЯ ПЕСНЬ КЕНДЕРОВ
...Зиму всегда сменяла весна.
Летел по кругу солнечный мир
Оживали цветы, и вновь зеленел
Папоротник в чащобах лесных.
Ну, а если солнца улыбчивый лик
Порою скрывала темная тень
Это ласковый дождь цветы умывал
И папоротник освежал в лесу...
Но теперь мою память сковал мороз.
За веснами осень следом спешит.
За солнечным днем наступает ночь,
Готовая каждого поглотить.
Венцы лепестков обронят цветы.