Драконы во гневе
Шрифт:
Но тяжелее всего, как оказалось, ему было прощаться с братом. Уилл как раз прощался с Линчмиром, когда подошел Эрлсток. Старший принц раскрыл рот от удивления, но сразу же расплылся в улыбке:
— Линчмир?
Младший брат смутился, и его лицо залилось краской:
— Ты жив! Ты жив!
— Да, очень даже жив, и очень рад тебя видеть, — Эрлсток обнял брата и посмотрел на Уилла, — Почему ты не сказал мне, что мой брат здесь?
— Ну, мы разбирались с Дрени и со всем остальным… В общем, знаешь, просто был тяжелый день.
Линчмир высвободился из объятий брата и улыбнулся:
— Это потому,
Эрлсток посмотрел вокруг, и Уилл не сомневался, что тот увидел понимающие взгляды вольников, толпившихся вокруг. Все они на самом деле знали, кто такой Линденмир:
— Что ж, я бы никогда не догадался. Ты шел с ними из Мередо, так ведь? Отец, должно быть, в ярости.
Линчмир пожал плечами:
— Он будет еще больше удивлен, когда увидит тебя, восставшего из мертвых, чем меня, забредшего так далеко.
— Жаль, если так, — Эрлсток широко улыбнулся.
Было заметно, что он не мог поверить в то, насколько изменился его брат. И хотя Линчмир был вольником всего лишь месяц, он похудел, со многими подружился и заработал пару шрамов:
— Он не узнает тебя, это точно.
Линчмир улыбнулся в ответ улыбкой, горевшей ярче, чем пламя дракона. Братья обнялись, а Уилл пошел собирать необходимые вещи в дорогу. Он был поражен — Линчмир был во многом очень похож на Дрени. Разница была лишь в том, что Линчмир вернулся к жизни, пройдя испытание войной, а не раскаленными камнями. Так же как и Кенли, который стоял на грани. В сражении он доказал свою верность, но и то что с большей радостью исполнял приказы, чем отдавал их. Это не значило, что у него нет способностей быть лидером. Как раз наоборот, их у него было достаточно. Однако он был из тех, кто ведет войско, подавая собственный пример, а не просто отдавая команды и пользуясь своим авторитетом.
Когда Уилл снова посмотрел на них, братья дружно смеялись. Линчмир помогал Эрлстоку разобраться с упряжью, которую они приспособили для Дрени. Если бы он встретил их отдельно друг от друга, то ни за что бы не догадался, что они были братьями. Но сейчас он это видел. И видел большее — они были друзьями.
Пообещав друг другу еще не раз вместе отлично выпить-закусить и развлечься в компании девушек, вся компания, направлявшаяся в Вэл, забралась на широкую спину Дрени и устроилась в углублении между крыльями. Закрепив ремни упряжи и помахав на прощанье друзьям, они отправились в путь.
Уилл радовался, что ремни позволяли ему доползти до самой шеи Дрени. Однако ветер был очень холодным, и Уилл не мог оставаться там очень долго, но ему удалось понаблюдать за ландшафтом с высоты. Он видел, как реки текут среди гор, а затем впадают в озера и моря. Леса покрывали холмы и равнины, и только кое-где виднелись проплешины. Там люди вырубили их, деревья шли на топливо или строительные материалы для деревень и городов.
Деревни и города легко было заметить по поднимающемуся в воздух дыму. В основном он шел от печей, где готовили еду. Когда же они пролетали недалеко от Каледо, Уилл увидел настоящий огонь — там горела часть города. Он надеялся, что Алексия, Керриган, Пери и Сейс еще живы и сумеют защититься от авроланов или сбежать.
— Дрени, ты не мог бы задержаться на пути в Вал, спуститься сейчас пониже и разобраться с авроланами?
— Нет, Уилл, — дракон повернул голову и посмотрел на него, — потому как меня могут убить, и тогда Кайтрин получит фрагмент Короны Дракона. Кроме того, там внизу еще один дракон. И если я вмешаюсь, то, возможно, разгорится серьезная битва, что будет только на руку Кайтрин.
— Я понял про первую причину, но вторую нет, — пожал плечами Уилл.
— В свое время, Уилл Норрингтон.
Ночь опустилась на землю, прежде чем они покинули Мурозо. Наверху виднелся узкий полумесяц и тысяча звезд, рассыпанная по всему небу. Уилл уже ждал, что Резолют воспользуется случаем и станет обучать его тому, как ориентироваться по звездам. Находясь на высоте в полной темноте, воркэльф, казалось, смягчился.
Он указал на вереницу звезд:
— Это Цепь Райзазела. Он был великим эльфийским героем из Воркеллина. Тогда Воркеллин был частью эльфийских владений. Все от Аокеллина до Крокеллина и Аркеллина было частью великой и единой страны эльфов.
Уилл увидел на небе изогнутую линию из семи звезд:
— И что такого сделал этот Райзазел?
— Он совершил много удивительных подвигов. И тысячи песен сложено о его деяниях. Он убивал драконов и сражался с криалнири — с настоящими, а не с теми призраками, которых создала Кайтрин, — Резолют даже улыбнулся. И Уиллу вдруг показалось, что через мгновение воркэльф запоет одну из песен о Райзазеле.
Но Резолют сощурил глаза:
— Песенки для детей, которым, как все думают, никогда не придется драться.
Панки когтем выковырял тонкого белого червячка у себя из-под чешуи и отправил его в рот:
— Ломбо любит песни про звезды.
Вор заулыбался:
— Панки тоже сочиняют песни про Райзазела?
— Другие, не про цепи. «Семь рек-сестер текут», — во рту Ломбо мелькнул маленький кусочек, оставшийся от проглоченного им червячка. — Это не детская песенка.
Эрлсток улыбнулся:
— В Ориозе поют про семерых торговцев, а луна — это вор. Проходя мимо, он крадет у них свет.
Ворон кивнул и посмотрел на Квика:
— А что насчет спритов?
— Сприты поют не о звездах, — он посмотрел на своих друзей. — Это дырки в капюшоне солнца. Всего лишь дырки. Зачем петь о дырках? Зачем?
— Дрени, а у драконов есть песни о звездах?
Дракон обернулся:
— Люди слагают легенды о том, чего боятся, чтобы справится со своими страхами. Райзазел не убивал драконов, но эльфам так спокойнее: считать, что один из них сумел сделать это. А драконы не боятся звезд, потому что мы знаем, что они собой представляют.
Уилл нахмурился:
— Но ведь сприты тоже. Хотя я сомневаюсь, что звезды — это дырки в каком-то капюшоне, которое надевает солнце.
— Конечно нет, Уилл. Но что же тогда такое, звезды?
Юноша сомневался:
— Ну, я так вот не думал об этом, но они похожи на драгоценные камни, разбросанные там наверху. И если бы могли подлететь поближе, то могли бы достать до них.
Дрени рассмеялся, и из его ноздрей показались небольшие язычки пламени:
— Получается, сприты гораздо ближе к истине, чем ты, Уилл.