Драконы войны
Шрифт:
Пурпурно-Зеленый издал громкий тоскливый вопль и уселся на бревно, которое истошно заскрипело под его огромной тушей. Он нежно ткнул в бок Релкина своими когтями, но драконир не ожил.
— Я очень опечален. Думаю, что я сделал глупую ошибку. Я хотел помочь парню. Было бы не правильным просто глядеть, как его вешают. Парень научил этого дракона многому. Без него я не смог бы выжить в легионах.
Базил кивал, слушая исповедь раскаявшегося дикого дракона.
— Весьма справедливо, — подтвердил он.
— Помнишь, как он
— О да, — пробормотал Базил. — Это было стоящее дело. Такое забыть нельзя.
— Он учил меня, а у самого хвоста не было! У людей нет хвостов.
— Это одна из великих тайн. Как может какая-либо раса стать могущественной, не имея хвоста!
Они оба кивнули, потому что это, конечно, была одна из неразрешимых загадок жизни. Взять этих людей, их города, их корабли и сделанные ими вещи — люди были мастерами на все руки, они умели делать много умного, и все же у них не было хвоста. Для драконов хвост был приспособлением для хватания, подвижным, полезным во многих случаях; иметь хвост — значило иметь как бы третью руку. Было трудно осознать, что кто-то может жить вообще без хвоста.
Они еще долго сидели, уставившись на безжизненное тело, распростертое на земле. Базил вывернул второй мешок, в котором было все, что осталось от парня: его арбалет, ножны для кинжала, а также ящик и сумка, содержащая инструменты для ухода за драконом.
— Парню теперь уже не будут нужны все эти вещи.
Они оба покивали и вновь впали в мрачное молчание.
— А что мы будем делать с его телом? — спросил немного погодя Пурпурно-Зеленый.
— Люди обычно хоронят своих мертвых в земле. Нам надо будет вырыть яму и положить его туда.
— Клянусь горячим дыханием старого Глабадзы, что за странный обычай!
— Я знаю. Они сжигают драконов, но хоронят людей, хоронят даже собак и кошек.
Драконы почувствовали, что обстановка стала торжественной, когда они осознали факт смерти драконира. Печаль витала над ними, и они склонились перед ней.
— Мы отнесем его на высокое место и там похороним. Его дух будет наслаждаться хорошим видом целую вечность.
— Что ж, это великолепная идея. А где?
— На горе Ульмо. Мы отнесем его на гору Ульмо. Я знаю там хорошее местечко.
Это был высокогорный луг над зарослями сосняка, где Баз два года тому назад встретил Пурпурно-Зеленого. То самое место, где он влюбился в зеленую дракониху Высокие Крылья.
Пурпурно-Зеленый тотчас же все понял:
— Ладно, давай отнесем его туда.
Базил взялся за мешок и обнаружил, что почти разорвал его на две половины. Теперь вещь стала для них бесполезна, и это породило мрачные предчувствия многочисленных трудностей, которые встанут перед ними без драконира.
— Ой, клянусь дыханием, — застонал он, — у нас такие неловкие руки для жизни в мире людей. Все эти вещи так малы, чисты и хрупки.
— Истинно так, — согласился Пурпурно-Зеленый.
Они
Они все еще стояли там, когда минуту спустя , позади них раздался голос:
— Не самое вдохновляющее начало вашей жизни в глуши без драконира, я бы сказал.
Их головы дернулись с почти слышимым хрустом. Драконир сидел.
— Он живой! — воскликнул Пурпурно-Зеленый.
— Но не благодаря вам. — Релкин все еще сидел там, дышал и явно был жив.
— Возблагодарим же богов старого Драконьего дома, — воскликнул Пурпурно-Зеленый.
— За что? За то, что позволил родиться вам, двум дуракам? Ну, во-первых, я не умер.
— Что? — Пурпурно-Зеленый был ошеломлен. — Трюк? Ты одурачил нас?
— Вы это заслужили.
Пурпурно-Зеленый сердито зашипел. В глазах его зажглись опасные огоньки. Но Базил нагнулся, поднял юношу, водрузил себе на плечи и начал прыгать, сокрушая кусты и мелкие деревья. Вопли облегчения и радости разнеслись на всю округу:
— Ха-ха, хо-хо, мальчик обманул этих старых драконов, просто замечательно обманул! Хо-хо-хо!
Пурпурно-Зеленый кивнул. Это было правдой. Понемногу и до него дошла смешная сторона случившегося, и он испустил несколько протяжных скрежещущих криков. Для тех, кто его знал, эти звуки означали смех, но остальными воспринимались скорее как громкий хрип лошади, на шее которой затягивают петлю.
Единственным, кто оставался несчастным, был сам драконир, мокрый с головы до ног. Запястья и лодыжки болели.
— Идиоты сумасшедшие! В состоянии вы понять, что вы сделали? Теперь нам всем угрожает военно-полевой суд за дезертирство. Раньше у меня были неприятности, а теперь я полностью пропал. Теперь они наверняка меня повесят.
— Значит, мы не можем вернуться, — сказал Пурпурно-Зеленый. Казалось, что его совершенно не беспокоит эта перспектива.
— Ну да, — проворчал Релкин, — сначала мы поголодаем, а потом замерзнем, если все это будет долго продолжаться. Совершенно точно мы умрем с голода зимой.
— Нет, — сказал Пурпурно-Зеленый, — эту проблему я изучил, и у меня есть план, как с ней справиться.
— О, это же чудесно. И как же ты намерен приготовить этот план? Мне говорили, что планы не очень питательны.
— Что? — Пурпурно-Зеленый в недоумении нахмурился, и это выражение было так похоже на человеческое, что даже мокрый, обозленный и испуганный драконир был вынужден улыбнуться.
— Послушайте, кто-нибудь разрежет мне эту веревку? — Он поднял кисти рук кверху.
Базил порылся в куче вещей Релкина и вытащил крепкий клинок длиною в фут. Дракону было трудно высвободить его из ножен и не менее трудно удержать в своей громадной лапе, хвосту же мешало отсутствие сустава, служащего точкой опоры рычага, чтобы резать веревку. Но, достаточно попотев и сконцентрировав свои усилия, он все же добился успеха.