Драконы зимней ночи
Шрифт:
Тогда-то и предстало их глазам нечто воистину потрясающее — громадный, более сорока футов ростом, дракон, вмерзший в ледяной монолит. Его крылья были развернуты, как если бы он собирался взлететь, а шкура отливала сверкающим серебром. Он разевал пасть в яростном крике, но облик его был исполнен грозного благородства. Отвращения и ужаса, который внушали, к примеру, алые драконы, не было и в помине. Более того, сердце сжималось само собой, скорбя о гибели великолепного создания…
Но самым странным было даже не это. На спине дракона восседал
— Каким образом Соламнийский Рыцарь оказался верхом на драконе? — невольно подумав о Повелителях, удивилась Лорана.
— Бывали среди Рыцарей и отступники, переметнувшиеся на сторону Зла, — сказал Дерек. — Мне стыдно даже упоминать об их существовании, но, увы, это так.
— Я не чувствую здесь никакого зла, — сказал Элистан. — Только величайшую скорбь. Но отчего они умерли? На них не заметно ран…
— Где-то я уже видел подобное, — сосредоточенно хмурясь, перебил Тассельхоф. — Какую-то картину… Рыцарь верхом на серебряном драконе. Где же это было…
— Ну-ну, — фыркнул Флинт. — Ты у нас и мохнатых слонов время от времени видишь.
— Я серьезно! — возмутился Тас.
— Где ты мог видеть это, Тас? — ласково спросила Лорана, видя, что кендер готов был обидеться по-настоящему. — Попробуй припомнить.
— Кажется… — взгляд Тассельхофа устремился в пространство. — Почему мне Пакс Таркас в голову лезет? И Фисбен…
— Фисбен!.. — взорвался Флинт. — У несчастного старикашки мозги были набекрень еще круче, чем у Рейстлина! Если только это возможно!..
— Я не знаю, что имеет в виду Тас, — сказал Стурм, задумчиво глядя на дракона и его всадника. — Но моя мама, помню, рассказывала, что Хума отправился в свой последний бой верхом на Серебряной Драконице, с Копьем в руке…
— А моя мама, помнится, всегда наказывала мне оставлять пряник для Старца-в-Белых-Одеждах, который будто бы посещал наш замок в дни праздника Середины Зимы, — пренебрежительно фыркнул Дерек. — Нет, это без сомнения Рыцарь-изменник, предавшийся Тьме.
И Дерек с двоими молодыми рыцарями повернулся идти прочь, но остальные не спешили уходить, не в силах отвести глаз от тех двоих в прозрачной ледяной глыбе.
— Ты прав, Стурм. Я знаю, это Копье, — сказал наконец Тас. — Я не знаю, каким образом я это знаю… Но вот знаю, и точка.
— Может быть, ты что-то видел в той книге, там, в Тарсисе? — переглянувшись с Лораной, спросил Стурм. Необычная серьезность кендера показалась им обоим удивительной и, пожалуй, даже пугающей.
Тас пожал плечами.
— Не помню, — сказал он совсем тихо. — Мне очень стыдно…
— Может, возьмем обломок с собой? — нерешительно предложила Лорана. — По-моему, не повредит…
— Поторопись, Светлый Меч! — донесло эхо суровый, повелительный голос Дерека. — Вряд ли они надолго потеряли наш след…
— Но как его вытащить? — спросил Стурм, не обращая внимания на приказ. — Там добрых три фута льда…
— Я справлюсь, — сказал Гилтанас.
Проворно вскочив на выступ ледяного утеса, молодой эльф запустил пальцы в неприметную трещину и стал карабкаться вверх. Добравшись до крыла дракона, он пополз дальше на четвереньках и наконец добрался до древка, стиснутого в мертвой руке седока. Приложив ладони ко льду, Гилтанас произнес несколько слов на таинственном языке волшебства…
Алое сияние излилось с ладоней эльфа в прозрачную толщу и быстро растопило ее. Спустя считанные мгновения образовалась глубокая дыра; Гилтанас запустил в нее руку и ухватился за древко. Однако другой конец его все еще держала смерзшаяся ладонь погибшего. Гилтанас так и этак пытался извлечь обломок, даже пробовал разомкнуть пальцы рыцаря… Холод, которым дышал лед, в конце концов вынудил его отказаться от этих попыток и спрыгнуть вниз.
— Бесполезно, — сказал он. — Застряло насмерть.
— Может, обломать пальцы… — предложил сообразительный Тас. Свирепый взгляд Стурма заставил его тотчас прикусить язык.
— Никто не посмеет осквернить его тело, — отрезал Стурм. — Вот разве что еще разок попробовать вытащить… Дайте-ка мне.
— Бесполезно, — повторил Гилтанас, обращаясь к сестре. Стурм уже лез наверх по скользкому льду. — Копье точно срослось с рукой. Я…
Эльф не договорил.
Стоило Стурму просунуть руку в отверстие и ухватиться за обломок, как вмерзшее в лед тело… пошевелилось. Едва-едва, но все же пошевелилось. Застывшие, негнущиеся пальцы разжались и выпустили древко. Изумленный Стурм едва не потерял равновесия. Поспешно выпустив оружие, он попятился назад по обледенелому крылу…
— Он хочет отдать его тебе! — закричала Лорана. — Не бойся, Стурм! Возьми! Вы оба рыцари!
— Я — еще нет, — с горечью сказал Стурм. — Но, может, в этом все дело? Может, здесь все-таки зло?..
Он нерешительно вернулся к дыре и снова взялся за древко. Рука мертвого легко выпустила его. Стурм осторожно извлек обломок оружия изо льда. Спрыгнул вниз и принялся его разглядывать…
— Вот это да! — благоговейно выдохнул Тас. — Ты видел, Флинт? Видел, как пошевелилось тело?
— Нет! — рявкнул гном. — И ты не видел! И вообще, пошли-ка отсюда!
Тут снова появился Дерек.
— Ты слышал мой ПРИКАЗ, Светлый Меч? Так в чем дело?
При виде обломка пики его лицо потемнело от гнева.
— Он достал его по моей просьбе, — сказала Лорана, и голос ее был холоден, точно ледяная глыба за их спинами. Забрав у Стурма древко, эльфийка завернула его в плащ, вынутый из мешка.
Дерек зло посмотрел на нее, но потом чопорно поклонился — и крутанулся на каблуке.
— Мертвые рыцари, живые рыцари… уж и не знаю, кто хуже! — пробурчал Флинт, хватая Таса за шиворот и таща его следом за Дереком.