Драконы зимней ночи
Шрифт:
— Я? С тобой? — Тас со стуком уронил голову Флинта на каменный пол и вскочил: — Конечно! Вот только сумку возьму! — Но сразу остановился, глядя на неподвижного гнома: — Флинт…
— С ним все будет в порядке, — пообещал Фисбен. — К тому же ты не надолго расстаешься с друзьями. Мы увидим их снова через… — Он нахмурился, бормоча про себя: — Семь дней прибавить три, один в уме… семью четыре… Ну да, в Дни Голода или около того. Соберется Совет… Ладно, идем наконец! У меня полно дел! Твои друзья в хороших руках. Сильвара о них позаботится… верно, дитя мое? — И он повернулся к дикарке.
— Я… расскажу им, — грустно пообещала та, не сводя глаз с Гилтанаса. Молодой эльф смотрел то на нее, то на Фисбена. Ему делалось все страшней. — Ты прав, — обращаясь к старому волшебнику, вздохнула Сильвара. — Я давно уже нарушила клятву. Теперь осталось только довершить начатое…
— Смотри сама, девочка. — Фисбен опустил руку на голову Сильвары, погладил серебряные волосы. Потом отвернулся.
Ночь, царившая снаружи, готова была поглотить его, когда Сильвара спросила:
— Меня накажут?
Остановившись, Фисбен обернулся через плечо и покачал головой.
— Кто-нибудь, пожалуй, мог бы сказать, что ты уже несешь наказание, Сильвара, — ответил он тихо. — Но то, что ты делаешь, ты делаешь во имя любви. Ты сама сделала выбор — и сама себя покарала…
И старец скрылся во тьме. Тас помчался, за ним: многочисленные сумочки били кендера по бокам.
— Счастливо, Лорана! Пока, Терос! Присмотрите за Флинтом!..
Стало тихо. Потом Лорана расслышала голос Фисбена:
— Погоди, как ты сказал? Фистул… Филобен…
— Фисбен! — ответил пронзительный голосок.
— Ну да, Фисбен… Фисбен… — бормотал старик.
Все взгляды обратились к Сильваре. Казалось, она успокоилась, примирившись с неизбежным. Ее лицо было все так же печально, но горькая душевная мука миновала. Осталось лишь ощущение потери, но сожалеть было не о чем. Сильвара подошла к Гилтанасу. Взяла его за руки и с такой любовью заглянула ему в глаза, что Гилтанас принял ее взгляд, как благословение, — хоть и говорило ему сердце, что это было прощание.
— Я тебя теряю, Сильвара, — срывающимся голосом выговорил он. — Я вижу это в твоих глазах. Но почему? Ведь и ты любишь меня…
— Я люблю тебя, эльф, — тихо ответила Сильвара. — Люблю с того самого мгновения, когда увидела тебя раненным, лежащим без сознания на песке. А когда ты открыл глаза и улыбнулся мне, я поняла, что мне суждена та же участь, что постигла когда-то мою сестру… — Она вздохнула. — Что ж, мы всегда этим рискуем, меняя обличье. Наша сила остается при нас, но чужое тело привносит свои слабости… А впрочем, способность любить — слабость ли это?..
— Я не понимаю тебя, Сильвара! — крикнул Гилтанас.
— Сейчас поймешь, — сказала она тихо. И опустила голову.
Гилтанас обнял ее, крепко прижимая к себе. Она уткнулась лицом ему в грудь. Гилтанас целовал ее прекрасные серебряные волосы. Глухое рыдание вырвалось у него.
Лорана отвернулась. Вмешательство, даже невольное, было бы сродни святотатству. Глотая слезы, она огляделась — и вспомнила про гнома. Набрав из бурдючка немного воды, она побрызгала ею Флинту в лицо.
Его веки затрепетали. Какое-то время гном смотрел на Лорану, потом протянул трясущуюся руку и хрипло прошептал:
— Фисбен!..
— Я знаю, — сказала Лорана, гадая про себя, как-то еще примет он весть об уходе Таса.
— Но ведь Фисбен умер! — выдохнул гном. — Тас сам говорил!.. Под грудой куриных перьев!.. — Он пытался приподняться и сесть. — Где этот безмозглый кендер?..
— Он ушел. Флинт, — сказала Лорана. — Ушел с Фисбеном.
— Как ушел? — Гном озирался. — И вы его отпустили? Со стариком, который?..
— Боюсь, что да.
— Отпустили его с давно умершим стариком?..
— Вообще-то я мало что могла сделать, — улыбнулась Лорана. — Он сам принял решение. С ним все будет хорошо…
— Куда они пошли? — Флинт поднялся и навьючил на себя мешок.
— Тебе не стоит за ними ходить, — сказала Лорана. — Ну, пожалуйста. Флинт! — Она обняла гнома за плечи. — Ты так нужен мне. Ты старинный друг Таниса и мой лучший советчик…
— Но как же он ушел без меня? — жалобно спросил Флинт. — И как это случилось? Я что-то не видел, как он уходил…
— Ты упал в обморок и…
— Ничего подобного! — рассвирепел гном. — Я? В обморок? Никогда!
— Ты… лежал без сознания, — замялась Лорана.
— Я никогда не падаю ни в какие обмороки! — возмущенно повторил гном. — Наверное, опять приступ ужасной болезни, которую я подхватил тогда на лодке… — Флинт бросил на пол мешок и, обмякнув, опустился подле него. — Безмозглый кендер… Убежать вместе с умершим стариком…
Терос отозвал Лорану в сторонку.
— Кто все-таки был этот старец? — спросил он с любопытством.
— Долго рассказывать, — вздохнула Лорана. — И потом, я не уверена, что сама знаю ответ.
— Кажется, я его уже видел, — Терос нахмурился и покачал головой. — Но где — хоть убей, не помню. Вертится на уме Утеха… «Последний Приют»… И он откуда-то знает меня… — Кузнец принялся рассматривать свою серебряную руку. — Когда он посмотрел на меня, в меня точно молния угодила! — Содрогнувшись, великан-кузнец посмотрел на Сильвару и Гилтанаса: — Ну и?..
— Кажется, скоро мы наконец выясним, в чем дело, — сказала Лорана.
— Ты была права, — сказал Терос. — Ты ей не доверяла…
— Но причина для недоверия была ошибочной, — виновато согласилась Лорана.
…Сильвара высвободилась наконец из объятий Гилтанаса. Молодой эльф неохотно разжал руки, отпуская ее.
— Гилтанас, — сказала она с судорожным вздохом. — Сними со стены факел. Держи его прямо передо мной…
Гилтанас помедлил. Потом почти сердито последовал ее указаниям.