Драконы зимней ночи
Шрифт:
— Вот так… — она сама направила его руку, чтобы пламя факела оказалось точно перед ней. И дрожащим голосом произнесла: — А теперь посмотрите на мою тень… там, на стене…
В Усыпальнице воцарилась мертвая тишина, лишь потрескивал факел. Тень Сильвары ожила на стене за ее спиной. Друзья посмотрели на нее… и на некоторое время утратили дар речи.
Тень на стене вовсе не была тенью юной эльфийки.
Это была тень драконицы.
— Так ты драконица!.. — не веря собственным глазам, задохнулась Лорана. И непроизвольно потянулась к мечу, но Терос остановил ее руку.
— Нет! — сказал он твердо. — Теперь я вспомнил. Этот старик… — И Терос снова посмотрел на свою серебряную ладонь. — Я вспомнил. Он в самом деле приходил в «Последний Приют»! Только одевался по-другому, не как маг, но это точно был он! Клянусь! Приходил и рассказывал детям сказки. Сказки о добрых, благородных драконах. Золотых и…
— Серебряных, — глядя на Тероса, сказала Сильвара. — Я из рода серебряных драконов. А сестра моя — та самая Серебряная Драконица, которая полюбила Хуму и вместе с ним сражалась в последней великой битве…
— Нет!.. — Гилтанас швырнул факел на пол и в ярости затоптал его ногами. Сильвара потянулась к нему, но молодой эльф отшатнулся, с ужасом глядя на девушку.
Сильвара медленно опустила руку и кивнула, тихо вздохнув.
— Я понимаю… — пробормотала она. — Прости меня…
Гилтанас затрясся всем телом. Потом согнулся вдвое. Терос подхватил его сильными руками и уложил на скамью, прикрыв своим плащом.
— Я… все в порядке, — с трудом выговорил Гилтанас. — Только дайте мне побыть одному… подумать… Это безумие… кошмар какой-то… Драконица! — И он зажмурился так плотно, словно хотел навеки истребить из памяти ее образ. — Драконица… — прошептал он потерянно. Терос потрепал его по плечу и вернулся к друзьям.
— Где же остальные добрые драконы? — спросил он Сильвару. — Старец говорил, их множество! Серебряные, золотые…
— Нас много, — неохотно отвечала Сильвара.
— А помнишь того серебряного дракона, которого мы видели у Ледяной Стены! — сказала Лорана. — Значит, это в самом деле был благородный дракон! Но если вас много — объединитесь! Помогите нам сражаться со злыми!
— Нет! — Сильвара с такой яростью сверкнула синими глазами, что Лорана подалась на шаг назад.
— Но почему?
— Этого я вам открыть не могу, — Сильвара нервно терзала пальцы.
— Должно быть, это как-то связано с клятвой, о которой ты говорила! — настаивала Лорана. — Ведь так? С клятвой, которую ты нарушила. Ты еще спрашивала Фисбена о наказании…
— Я не могу вам открыть этого! — Голос Сильвары был негромок, но полон страстного чувства. — То, что я сделала, и так ужасно… Но должна же я была хоть что-нибудь предпринять! Я не могла сложа руки наблюдать за страданиями невинных! Я решила помочь, я приняла облик эльфийки и делала что умела… Я долго трудилась, пытаясь заставить эльфов объединиться. Мне удалось удержать их от войны, но дела шли все хуже и хуже… А потом появились вы, и я увидела, какой опасности вы подвергались — опасности большей, чем кто-либо из вас мог даже вообразить. Ибо вы принесли с собою…
Она запнулась.
— Око Дракона! — сказала Лорана.
— Да. — Сильвара беспомощно стиснула кулаки. — И я поняла, что пришел мой час делать выбор. При вас было не только Око, но и Копье! Копье и Око явились ко мне! Оба, сразу! Я подумала, что это знак, но не знала, как поступить. Вот я и решила доставить Око сюда и навечно сохранить его здесь. Но потом, уже в пути, я поняла, что рыцари никогда этого не допустят, и дело наверняка обернется бедой. Поэтому, когда представилась возможность, я отослала Око прочь… — Ее плечи поникли. — Видимо, я ошиблась. Но откуда же мне было знать…
— Почему? — резко спросил Терос. — Что делает Око? Зло в нем или нет? Ты послала рыцарей на смерть?..
— Величайшее зло, — пробормотала Сильвара. — Величайшее благо… Кто знает? Даже я толком не понимаю «глаза драконов». Давным-давно создали их величайшие маги…
— Но в книге, которую читал Тас, было сказано, что с их помощью можно повелевать драконами! — вмешался Флинт. — Он прочел это с помощью каких-то там очков. «Очки Истинного Зрения», так, кажется, он выразился! Он сказал, что они не лгут…
— Нет, — печально ответила Сильвара. — Это верно. Это СЛИШКОМ верно — в чем, полагаю, вашим друзьям придется с сожалением убедиться…
Охваченные страхом, друзья долгое время сидели в молчании. Тишину нарушали лишь сдавленные стенания Гилтанаса. Факелы отбрасывали тени, метавшиеся, подобно неупокоенным душам. Лорана думала о Хуме и о Серебряной Драконице. Она думала об ужасной последней битве, когда в небесах было темно от драконов, а на земле бушевали пламя и кровь…
— Зачем же ты привела нас сюда? — тихо спросила она Сильвару. — Мы ведь могли уйти прочь и унести Око с собой…
— Имею ли я право открыть им?.. Хватит ли у меня сил?.. — обращаясь к незримому собеседнику, тихо прошептала Сильвара.
Она долго сидела молча, с застывшим лицом, лишь руки беспокойно подрагивали на коленях. Потом зажмурилась и опустила голову, беззвучно шевеля губами. И наконец закрыла руками лицо и застыла.
Страшно содрогнулась — и приняла решение.
Поднявшись на ноги, она подошла туда, где лежал заплечный мешочек Лораны. Осторожно и бережно развернула она обломок древка, который друзья с такими трудами и муками доставили сюда из далекого края. Сильвара казалась спокойной, только теперь в ее осанке ощущались гордость и сила. Лорана лишь тут как следует поверила, что в этой хрупкой девушке вправду могла таиться мощь великолепной драконицы. Сверкнули в факельном свете пряди серебряных волос. Горделивой походкой Сильвара приблизилась к Теросу и остановилась перед ним.
— Терос Серебряная Рука, — сказала она. — Тебе дарую я силу выковать Копья…
КНИГА ТРЕТЬЯ
1. «ПОТРЯСАЮЩИЕ ЧУДЕСА АЛОГО МАГА»
По пыльным столам таверны «Свинья и Свисток» медленно перемещались тени. Морской бриз, налетавший с залива Балифор, пронзительно свистел в плохо подогнанных оконных рамах; этот свист давно стал отличительной чертой гостиницы. Именно ему она была обязана второй половиной своего названия. Что же до первой половины, то достаточно было одного взгляда на физиономию ее владельца. Местное предание гласило, что этот последний, Уильям Пресная Вода (душа-человек во всех отношениях) в раннем младенчестве пал жертвой проклятия: бежавшая мимо свинья якобы перевернула колыбель с новорожденным и так перепугала бедняжку, что некие черты сходства с обидчиком остались на его лице навсегда.