Драконы зимней ночи
Шрифт:
Карамон легонько толкнул близнеца.
— Рейст, — сказал он. — Ну объясни мне наконец, в чем дело? А то я никак в толк не возьму…
Рейстлин прокашлялся.
— Весь твой ум, братец, — в руке, держащей меч, — прошептал он ядовито. — Присмотрись к Тарсису, этому легендарному порту. Что ты там видишь?
— Ну… — Карамон прищурился, — это, пожалуй, самый большой город из всех, какие я видел. И там корабли, как раз такие, как нам рассказывали…
— Белокрылые корабли Тарсиса Прекрасного, — горько процитировал Рейстлин. — Итак, братец, ты видишь корабли. Но нет ли чего-либо, что показалось бы тебе странным?
— Они выглядят… несколько скверно, —
— Ты весьма наблюдателен, братец.
— Но карта кендера…
— …была начерчена еще до Катаклизма, — вмешался Танис. — Проклятье!.. Следовало бы мне с самого начала догадаться об этом! И как только мне не пришла в голову такая возможность? Тарсис Прекрасный — легендарный портовый город — оказался в глубине суши!
— Где и пребывал, без сомнения, все триста лет, — прошептал Рейстлин. — Огненная гора, упавшая с неба, не только породила новые моря — в чем мы самолично убедились в Кзак Цароте, — но также и уничтожила некоторые. И что мы скажем теперь нашим беглецам, а, Полуэльф?
— Не знаю! — огрызнулся Танис раздраженно. Он еще раз поглядел вдаль, на город, потом отвернулся. — Но в любом случае торчать здесь незачем. Море ради нас навряд ли вернется…
И он медленно пошел вниз по склону.
— Ну, а нам-то что теперь делать? — спросил Карамон брата. — Возвращаться к Южным Вратам? Навряд ли это возможно. Я совершенно точно знаю, что кто-то крался за нами по пятам… — Он обеспокоенно огляделся. — Я и теперь чувствую, что за нами следят!
Рейстлин взял брата под руку, и на какой-то миг они стали удивительно похожи. Подобное случалось нечасто. Тьма и свет менее разнились между собою, чем эти двое близнецов.
— Ты правильно делаешь, доверяя своим ощущениям, братец, — негромко сказал Рейстлин. — Нас окружают великие опасности и великое зло. Я все сильнее ощущаю это с тех самых пор, как наши люди устроились жить у Южных Врат. Я пытался предупредить их, но…
Приступ кашля вынудил его замолчать.
— Откуда ты знаешь? — спросил Карамон. Рейстлин только покачал головой, не в силах выговорить ни слова. Когда же приступ миновал, он судорожно вобрал в себя воздух и с раздражением посмотрел на брата.
— Неужели ты до сих пор не привык? — спросил он с горечью. — Я просто ЗНАЮ, и все. И все!.. Я заплатил за это знание — там, в Башне Высшего Волшебства! Заплатил своим телом и чуть не поплатился разумом. Я отдал сво…
И Рейстлин умолк на полуслове, глядя на брата.
Карамон сделался бледен и молчалив — как всегда, когда речь заходила о Башне. Он хотел что-то сказать, но поперхнулся, потом прокашлялся и наконец выговорил:
— Я просто к тому, что я не понимаю…
Рейстлин вздохнул, покачал головой и убрал руку. И, опираясь на посох, направился вниз по склону.
— И не поймешь, — пробормотал он. — Никогда не поймешь.
Триста лет тому назад Тарсис Прекрасный называли Стольным Городом Абанасинии. От его причалов отходили белокрылые парусники, посещавшие все известные земли Кринна. Сюда возвращались они, везя в трюмах всевозможные редкости — драгоценные, любопытные, изысканные или ужасные. Тарсийский рынок был средоточием всяческих чудес. По улицам его вразвалочку разгуливали моряки, и их золотые серьги и лезвия ножей сверкали одинаково ярко. И какие только народы не приплывали в Тарсис с товарами из самых отдаленных земель! Одни одевались в яркие, развевающиеся шелка, украшенные самоцветами. Они привозили пряности
И надобно сказать, что покупатели на тарсийском рынке вполне стоили продавцов, будучи не менее странными, необычными и опасными. Маги Белых, Алых и Черных Одежд приходили на базары в поисках редкостных ингредиентов для своих магических составов. Уже тогда им мало кто доверял; толпа сторонилась их, уступая дорогу. Немногие заговаривали даже с теми, что носили белые одеяния. И уж, конечно, их никогда не дерзали обсчитывать.
Приходили туда и жрецы, которым нужны были вещества для целительных настоев. Ибо на Кринне до Катаклизма было немало жрецов самого различного толка. Одни поклонялись Богам Света, другие — Богам Равновесия, третьи — Богам Тьмы. И каждый повелевал могущественными силами. И молитвы их — во благо или во зло — обыкновенно бывали услышаны.
И всегда среди странной, экзотической толпы, кишевшей на базарах Тарсиса Прекрасного, можно было видеть Соламнийских Рыцарей, они поддерживали порядок, охраняли покой страны и вели очень строгую жизнь, неизменно придерживаясь Меры и Кодекса. Рыцари были последователями Паладайна и славились благочестием и верностью заветам Богов…
Тарсис был окружен стенами, содержал немалое войско и, как всем было известно, ни разу не бывал взят никакими захватчиками. Властвовал же в нем — под неусыпным присмотром Рыцарей — Правящий Род. С этим последним городу повезло: члены Рода не были обделены ни разумом, ни милосердием, ни нравственным чувством. Не случайно Тарсис постепенно сделался центром науки: мудрецы разных стран съезжались сюда, чтобы обменяться премудростью. Были выстроены школы и громадная библиотека; возводились храмы во славу Богов. Юноши и девушки, склонные к наукам, ехали в Тарсис учиться…
Его не затронули прежние войны драконов. Огромный город с высокими стенами, мощным войском и целым флотом кораблей, не говоря уж о бдительных Соламнийских Рыцарях, заставил призадуматься саму Владычицу Тьмы. И прежде, нежели она успела упрочить свою власть и обрушиться на Стольный Город, Хума изгнал ее драконов с небес Кринна. Поэтому процветающий Тарсис тогда нисколько не пострадал и в течение наступившего Века Силы сделался одним из богатейших и горделивейших городов Кринна.
Но, как бывало и с другими городами Кринна, вместе с законной гордостью в Тарсисе возрастало и самодовольное чванство. Тарсис добивался от Богов все большего процветания, достатка и славы. Люди почитали Короля-Жреца Истара, который, видя в мире грех и страдания, в своей гордыне требовал от Богов того, о чем Хума молил их смиренно и скромно. Даже Соламнийские Рыцари, связанные строгими законами Меры, поддались влиянию могущественного Короля-Жреца, и вера их превратилась в простой набор ритуалов, лишенный истинной глубины.
А потом разразился Катаклизм — ночь ужаса, когда с небес шел огненный дождь, когда земная твердь вздымалась и опадала подобно морской волне, — ибо в своем праведном гневе Боги обрушили на Кринн летучую гору, наказывая Короля-Жреца, да и весь народ, за гордыню.
Тогда-то люди кинулись за помощью к Рыцарям.
«Вы праведны, так спасите же нас! — молили они. — Умилостивьте Богов!..»
Но и Рыцари ничего не могли поделать. И падал огненный дождь, и разверзалась земля. А море начало отступать, и переворачивались корабли, а городские стены рассыпались и рушились…