Драконы зимней ночи
Шрифт:
И лишь Лорана так и не отошла от окна, за которым, кроме пустынной улицы, ничего не было видно. Даже стражникам надоело прохаживаться — они попрятались в подворотнях, кутаясь в плащи и пытаясь хоть как-то согреться.
Позади нее засмеялись чему-то Тика и Карамон. Лорана оглянулась на них. Карамон говорил слишком тихо, так, что она не могла разобрать слов, но, судя по жестам, он описывал какую-то битву. Тика слушала очень внимательно, глаза девушки сияли восторгом.
Пока они разыскивали Молот Караса, юная официантка побывала во множестве схваток. И хотя было видно, что великой фехтовальщицы из нее не получится, орудовать щитом она выучилась просто на зависть. И доспехи свои она теперь носила с небрежным видом заправского вояки. Латы ее по-прежнему выглядели разношерстными: Тика знай добавляла к ним все новые детали, подобранные на полях битв. Кольчуга и рыжие кудри одинаково ярко блестели на солнце. Карамон разговаривал с Тикой запросто, очень по-дружески. Они не касались друг друга — еще бы, ведь брат Карамона не сводил с них золотых глаз, — лишь вплотную сдвинули головы.
Лорана вздохнула и отвернулась от них. Ей было очень одиноко. И очень страшно, ибо слова Рейстлина так и звучали у нее в ушах.
Чей-то вздох прозвучал поблизости, точно эхо ее собственного, но сожаления в нем не было — лишь раздражение. Она скосила глаза и увидела Рейстлина. Маг закрыл книгу заклинаний, которую пытался читать, и передвинулся туда, куда сквозь оконное стекло падали солнечные лучи. Эту книгу ему приходилось штудировать ежедневно. Всем магам приходится время от времени заново перечитывать слова заклинаний, ибо те имеют обыкновение гаснуть в памяти, словно искры огня. К тому же каждое произнесенное заклятие отнимает у мага часть его духовных и физических сил — пока он не выдохнется настолько, что вовсе не сможет далее колдовать, не дав себе передышки.
Могущество и волшебные способности Рейстлина значительно возросли со времени той памятной встречи в Утехе. Овладел он и теми заклинаниями, которым научил его Фисбен — старый, наполовину впавший в детство маг, погибший в Пакс Таркасе. Но вместе с волшебной силой Рейстлина возрастали и сомнения его спутников. Отказать ему в доверии у них не было повода: напротив, его магия не раз спасала им жизнь. И все-таки они поневоле сторонились его — таинственного, молчаливого, скрытного…
Рейстлин смотрел наружу, на улицу. Пальцы его рассеянно ласкали иссиня-черный переплет драгоценной Книги Фистандантилуса, доставшейся ему в Кзак Цароте. Золотые глаза мага с их зрачками, похожими на песочные часы, холодно поблескивали.
Лорана не была охотницей до разговоров с этим человеком, но ей необходимо было знать: «долгая разлука» — что он имел в виду?..
— Что ты видишь там, вдали?.. — спросила она негромко, подсаживаясь к нему. Колени эльфийки ослабли от волнения и страха.
— Что я там вижу… — повторил он так же негромко: В голосе его не было привычной едкой горечи — лишь боль и печаль. — Я вижу время, — продолжал он. — Время и то, как оно воздействует на все сущее. Я вижу, как старится человеческая плоть и умирает — частица за частицей, Я вижу, что цветы цветут лишь для того, чтобы увянуть, а деревья навсегда теряют свой зеленый наряд. Вечную зиму, вечную ночь без рассвета — вот что я вижу…
— Это… сделали с тобой в Башне Высшего Волшебства? — потрясенно выговорила Лорана. — Но почему? Зачем?..
Рейстлин улыбнулся своей кривой и нечастой улыбкой.
— Чтобы беспрестанно напоминать мне о том, что и сам я не вечен. Чтобы научить меня состраданию… — Его голос стал еще тише. — Я был мальчишкой, самоуверенным и гордым мальчишкой. Я был самым младшим из всех, когда-либо допускавшихся к Испытанию. И я думал — «вот сейчас-то я им всем покажу»!.. — Он сжал костлявые кулаки. — Что ж, я им показал. И тогда они изранили мое тело, а разум довели до того, что я…
Он осекся на полуслове и глянул на Карамона.
— Что ты?.. — спросила Лорана, страшась и в то же время болезненно желая узнать.
— Ничего, — прошептал Рейстлин и опустил глаза. — Мне запрещено об этом рассказывать…
Лорана видела, как дрожали его руки, а на лбу выступил пот. Он задохнулся и начал кашлять. Лорана покраснела и закусила губы, мучаясь виной из-за того, что, сама того не желая, причинила ему столько страданий.
— Прости меня, — выговорила она. — Я… я не хотела…
И по детской привычке склонила голову, так что волосы упали волной, скрывая лицо.
И Рейстлин протянул дрожащую руку — коснуться этих густых, роскошных волос, казалось, наделенных своей собственной жизнью. Потом убрал руку и с горькой улыбкой откинулся к спинке стула. Лорана не знала и не могла знать, что Рейстлин, глядя на нее, видел Красоту, его зрению обычно недоступную. По эльфийским меркам она была еще очень юна. Увядание и смерть не смели приблизиться к ней.
Но Лорана только почувствовала, как он шевельнулся, и все. Ей хотелось встать и уйти, но что-то все же притягивало ее. К тому же он еще не ответил на терзавший ее вопрос.
— Рейстлин, — спросила она. — Я хотела спросить: можешь ли ты заглянуть в будущее? Танис мне рассказывал, твоя мама была — как это называется? — ясновидящей. И потом, Танис с тобой все время советуется, вот я и…
Рейстлин смотрел на нее задумчиво.
— Полуэльф, — сказал он, — обращается ко мне за советами не потому, что я провижу будущее. Ясновидческого дара мне не дано. Я просто умею думать — на что остальные наши друзья попросту не способны…
— Но… я об этих твоих словах… о том, что кое кто из нас может больше не встретиться! — Лорана смотрела ему в глаза. — Ты, наверное, все-таки что-то предвидишь. И я должна знать, что именно… Ты говорил… не о Танисе?
Рейстлин надолго задумался. Потом заговорил, обращаясь, казалось, больше к себе самому, чем к Лоране.
— Не понимаю, — прошептал он. — Я не понимаю даже, почему я это сказал. Просто в то мгновение я знал, что…
Он напряженно силился что-то припомнить. Но так и не смог и передернул плечами.
— Что же ты знал? — настаивала Лорана.
— Ничего. Какие-то штучки моего болезненного воображения, как выразился бы наш рыцарь, будь он среди нас. Значит, Танис тебе рассказывал о моей маме? — спросил он, решительно поменяв тему разговора.
Лорана не теряла надежды все же что-нибудь вызнать и, несмотря на разочарование, кивнула.
— Он говорил, она была наделена даром предвидения. По его словам, она заглядывала в будущее и видела картины того, что должно было произойти…
— Верно, — прошептал Рейстлин. Потом язвительно улыбнулся: — Вот только ей самой это впрок не пошло. Ее первый муж был красавцем-воином с севера. Минуло несколько месяцев, страсть отгорела, и они начали портить друг другу жизнь. Матушка моя была слаба здоровьем и к тому же часто впадала в какие-то трансы, каждый раз на несколько часов кряду. Жили они небогато: что ее муженек зарабатывал своим мечом, с того и кормились. Он явно был из благородного рода, но о семье своей не говорил никогда. Я полагаю, он ей и имени-то своего настоящего не назвал… — Глаза Рейстлина сузились. — Я, впрочем, уверен, — сказал маг, — что он сообщил его Китиаре. То-то она и отправилась на север: небось, родственников искать…