Драконы

Мартин Джордж Р.Р.

— Как ты желал, так и будет. Стоять теперь тебе здесь и возвышаться над всеми, — проговорила ледяная дева. — Правление твое продлится столько, сколько простоят горы. Пока ветры и непогода не сделают свое дело, будешь ты править этими землями.

Среди горных народов бытует поговорка: «Словно дар ледяной девы». Так говорят о подарках, которые для обладателя выходят боком. Лучше не впутываться в магические дела. Нельзя доверять дарам ледяных дев.

Как только я рассказала историю до конца, порывом ветра распахнуло дверь

в таверну. Тогда я подумала, что то был добрый знак: струя холодного воздуха заставила слушателей содрогнуться и глубже прочувствовать услышанное.

— Дар ледяных дев, — сказала я, и все рассмеялись.

Я обошла пастухов и собрала монеты от тех, кому история пришлась по вкусу. Проходя мимо двери на кухню, я заметила, что Сарасри неодобрительно насупилась. Хозяйка заговорила со мной:

— Не следует такое рассказывать вблизи ледника. И лучше закрой на ночь ставни. Ледяным девам не понравится, что ты болтаешь о них.

Я — простая сказительница, разве магическим существам есть до меня дело? Вряд ли ледяные девы станут утруждать себя размышлениями о моих поступках. И все же той ночью я последовала совету Сарасри и закрыла ставни, но для того, чтобы уберечься от холода, а вовсе не затем, чтобы спрятаться от ледяных дев. К сожалению, деревянные ставни давно покосились, и, хотя я закрыла их возможно плотнее, в щель все равно тянуло холодом.

Спала я плохо. Слышала, как стонет и скрипит ледник, как перемещается и передвигается лед. И была рада, когда в щели между ставнями наконец забрезжил рассвет и на матушку, которая крепко спала рядом со мной, упали яркие лучи солнца.

Я тихонько оделась и вышла на улицу. Похолодало, каменистые тропинки замерзли. В пекарне я купила на завтрак сладких булочек. Они были теплые, и я поспешила обратно в комнату.

Я вошла к нам и позвала матушку, чтобы она просыпалась, но она не шевелилась. Я ее потрясла, но она все равно не очнулась.

— Мама, — звала я. — Мама!

Но мне было никак ее не разбудить. Я разыскала на кухне Сарасри, и хозяйка послала мальчика за целительницей. Забыв про завтрак, я сидела возле матушки.

Пришла знахарка — совсем седая старушка. Она опустилась на край маминой кровати и коснулась ее щеки. Потом поднесла серебряную ложку к ее носу и проверила, запотеет ли металл от дыхания. Погладила по руке и позвала матушку по имени. Потом покачала головой и заключила:

— Ледяная болезнь.

Я уставилась на знахарку и спросила:

— Как это?

— Болезнь приносит дующий с ледника ветер, — объяснила Сарасри. И нахмурилась. — Вот к чему приводит досужая болтовня о ледяных девах.

— Тот, на кого нападает ледяная болезнь, спит себе мирно до тех пор, пока не зачахнет, — объяснила знахарка.

Я поглядела на матушку. Во сне лицо ее казалось таким спокойным и умиротворенным. Сложно поверить, будто с ней что-то неладно.

— Ее можно вылечить? — спросила я.

— Есть только

одно лекарство.

— Какое?

— Три капли крови дракона. Если вылить их в рот больной, она очнется. — Знахарка пожала плечами. — Но у нас нет драконьей крови, как нет и героя, который смог бы ее раздобыть.

— Как будто герой поможет! — печально покачала головой Сарасри. — Сколько их пускалось в путь к Драконовым вратам, раздуваясь от гордости и благородных намерений! Ни один не вернулся.

— Разве для того, чтобы добыть кровь дракона, нужно непременно быть героем? — спросила я. — Нам же нужно совсем чуть-чуть. Дракону совсем не обязательно умирать ради трех капелек.

Сарасри вновь нахмурилась. Но старая целительница кивнула и согласилась:

— Верно. Убивать дракона не нужно, если получится раздобыть кровь каким-нибудь другим способом. — Она разглядывала меня. Ее блестящие глаза были ярко-синими и с возрастом не потускнели. — Известно ли тебе хоть что-нибудь о драконах?

— Только то, что говорится в героических сказаниях, — призналась я, — но это совсем крохи. Дракон обычно умирает, как только появляется принц.

— Это сказки о принцах, а не о драконах, — махнула рукой старуха. — В них дракон предстает огнедышащим змеем с крыльями.

— Разве это не так? — спросила я.

— Не скажу, что не так, просто описание неполное. Сущность дракона заключена в его нраве, а не в облике.

— И каков у дракона нрав?

— Дракон — это сгусток пылающей бешеной злобы. Это творение огня и злобы, которое питается страхом и ненавистью. — Старуха встала и набросила на плечи шерстяной плащ. — Он огнем встречает того, кто приближается к нему со страхом.

— А что, если подойти смело? — поинтересовалась я.

Знахарка пожала плечами:

— Непростая задача. Но если это получится, возможно, удастся начать беседу. Я слышала, что драконы любят поговорить. Но они чуют лжеца, и это пробуждает в них гнев. Никогда нельзя врать дракону.

Пожалуй, именно здесь история начинается по-настоящему. С того самого момента, когда я поняла: мне нужно добраться до Драконовых врат и вернуться обратно с тремя каплями крови дракона, который в последние сто лет сторожит перевал.

Я договорилась с Сарасри о том, чтобы она позаботилась о моей матушке, и оставила пони в конюшне, потому что для нашей лошадки подъем будет слишком крутым и тяжелым. И отправилась по тропе, ведущей в горы.

Когда-то Драконовы врата называли перевалом Таклы в честь короля, который взял в жены ледяную деву. Через этот горный перевал лежал кратчайший путь из долины в торговые города на берегу Северного моря. Давным-давно дорогой через горы проходили торговые караваны с грузом ковров, специй и драгоценностей. Король Такла и после его сын Ринзен взимали с купцов плату за беспрепятственное продвижение этим путем.