Драконы
Шрифт:
— Но я верил в дракона!
Линн ничего не ответил.
— Я полюбил дракона.
Когда тишина в пещере стала оглушительной, Артос наконец обернулся. Старик неподвижно лежал на боку. Слезы сами собой покатились по щекам мальчика. Он подбежал к Линну, сел рядом и крепко обнял его. Старик тут же открыл глаза.
— Так ты принес мне похлебку? — спросил он.
— Я… — Артос всхлипнул. — Я принес пироги с тмином.
— Мне, конечно, нравятся тминные пироги, — сказал Линн, — но неужели тебе на этот раз не удалось стребовать похлебки у старой чесночницы Мэг?
От удивления Артос открыл рот:
— Как ты узнал о ней?
Старик
— Я великий мастер загадок! Я хранитель мудрости! Я слово и свет! Я был, есть и буду всегда!
Потом, помолчав немного, добавил:
— Я дракон!
Артос улыбнулся и взял старика на руки. Линн оказался совсем легким. Мальчику подумалось, что, вероятно, у старика все кости полые, как в крыльях у птиц.
Под дальним сводом пещеры была дверь, Линн велел идти туда. Проем украшали резные руны. Дальше вел длинный коридор с множеством дверей. Откуда-то издали доносилось протяжное пение.
Артос посмотрел на старика и прошептал:
— Да, я все понял. Ты и вправду дракон. А я мальчик дракона. Но я не позволю тебе умереть прямо сейчас. Прежде ты должен научить меня всем своим премудростям.
Старик широко улыбнулся, достал у Артоса из-за пазухи пироги, съел один из них сам, а потом заботливо и в то же время очень решительно запихал второй пирог мальчику в рот.
Марго Ланаган
ЧУДЕСНАЯ ДЕВУШКА [25]
25
Пер. О. Ратниковой
Марго Ланаган родилась в Ньюкасле, штат Новый Южный Уэльс, Австралия, и получила диплом бакалавра истории в Сиднейском университете. В течение десяти лет Ланаган являлась внештатным редактором, сейчас она зарабатывает на жизнь написанием технических текстов. Ланаган опубликовала нескольких фантастических романов для молодежи и подростков, среди них «Дикие игры» («Wild Game»), «Матросы с танкера» («The Tancermen») и «Проходя через Альберта» («Walking Through Albert»). Писательница также участвовала в двух подростковых межавторских проектах и выпустила три сборника рассказов: «Белое время» («White Time»), «Черный сок» («Black Juice»), получивший Всемирную премию фэнтези, и «Красные пики» («Red Spikes»). Недавно увидел свет фантастический роман Ланаган «Лакомые кусочки» («Tender Morsels»), удостоенный Всемирной премии фэнтези и вошедший в число призеров премии Принца. В настоящее время Ланаган работает над новым романом «Невесты с острова Роллрок» («The Brides of Roll-rock Island») и сборником «Урановое сырье» («Yellowcake»). Писательница живет в Сиднее, Австралия.
Я с яростью набросилась на комок теста, представляя себе, будто это голова Капитана; я награждала злобными тумаками появлявшиеся в нем «глаза» или «рот». Навлекла на них позор — молчать, затыкала я «рот». Я ему больше не дочь — за эти слова еще удар. Его дочь? Я принадлежала самой себе; я не была его вещью. Если я кому-то и обязана была повиноваться, так это Клепперу; ему принадлежало больше моего тела и души, чем отцу, — то, о чем отец не желал знать. Я была женой Клеппера во всем, кроме имени; часть его плавала внутри меня, медленно росла, готовя им еще больший
Шлепок, вмятина — и я выбросила из головы мысли об этом. Редди рассказывала свою очередную историю, чтобы Амбер и Роупер не болтали за шитьем, — эта была о рыбачке и короле, и я тоже начала слушать, чтобы не думать о будущем, чтобы отвлечься от своих тревог и страхов. И вскоре меня захватила история бедной девушки: как надменно она вела себя с королем и как ей повезло, что он не повесил ее за это! Вдруг в дверях показался Капитан — сплошные кожаные доспехи и ярость. Он даже не снял шлема, потому что зашел в дом всего на минуту.
— Пошли со мной, — велел он. — Я тебе кое-что покажу. — Он набросился на меня так стремительно, что я не успела увернуться. Он схватил меня за руку, оторвал меня от моего занятия и вытолкал за дверь, не дав мне времени отмыть руки, облепленные тестом и мукой. — Я покажу тебе, что бывает с девками, которые не делают, что им приказано.
Редди привстала, Амбер и Роупер повернулись ко мне, словно близнецы, но я знала, что они не помогут, просто будут смотреть, открыв рты. Они никогда не спорили с ним, не задавали вопросов. Они не собирались меня спасать. Мы оказались на залитой солнцем улице, я — как была, в переднике, в муке. Я стряхнула руку отца, но он снова поймал меня за локоть, грубо, чтобы все видели, что он мой хозяин.
— Эта женщина, — пробормотал он таким тоном, словно родиться женщиной уже являлось преступлением. — Она поклоняется деревянным святым — ты их видела. Она простирается ниц перед этими чучелами. Одного этого достаточно для того, чтобы ее бросили в темницу.
По закону этим людям разрешалось следовать своим верованиям, их не трогали. Несмотря на то что наши боги, боги Аквилинов, были богаче и могущественнее — их истории и родословные были подробно записаны и изображены на стенах для тех, кто не умел читать, а вере в наших богов учили в церкви и школе, — поклонников святых не преследовали, им позволяли строить свои храмы, бормотать свои молитвы. Мы только смеялись над ними.
— Она была одной из нас, из верующей семьи, но нянька вложила ей в голову бредни о святых, совратила ее с пути истинного.
Ах вот какова причина его злобы!
— Ее накажут за это? — спросила я; я не знала, что говорил закон насчет наших людей, перешедших в веру святых, но не думала, что это является серьезным преступлением.
— Нет! — Он толкнул меня вправо, под галерею, и мы пошли вдоль колоннады; люди бросали на нас мимолетные взгляды, но были слишком заняты своими делами, чтобы заговаривать с нами. — Она оскорбила Короля своим отказом!
— Отказом в чем? — Я вырывалась не слишком сильно, чтобы не устраивать сцену. — Отпусти меня! Я пойду с тобой!
— Пойдешь, пойдешь. — Но он не выпустил мою руку. — Отказалась отдать ему себя. Свою руку или свое тело. Он предложил ей стать его женой или наложницей. Женой! После того, как она болталась по полям со своими овцами! Кто знает, какую заразу она там подцепила! Кто знает, с кем она там валялась! И вот наш Король говорит: я беру тебя, я спасу тебя, ты так красива, что я готов сделать тебя своей королевой или возлюбленной! Но она говорит «нет»! Она предпочитает иссохнуть на своих холмах, бормоча свою тарабарщину, молясь своим идолам! Сумасшедшая или, по меньшей мере, безрассудная девчонка. Однако ты сама увидишь. — Он тряхнул меня, и я зашаталась. — Ты увидишь, как наказывают за безрассудство и упрямство.