Драконы

Джиллиан

С тех пор все три года, оставь её спать в одиночестве, Триша кричит и плачет по ночам, видя один и тот же сон - набегающую на неё пыльную бурю со страшными всадниками, несущими боль…

Бетани, тая дыхание, села рядом с дочерью, а потом, проверив оставленный под тяжёлой, слежавшейся за годы периной кинжал, легла. Она тоже никогда не закрывала глаз без сонного заклинания. Оно стало для неё привычным действием - таким же, как умывание перед сном, раскладывание постели. Но, перед тем как прошептать нужные слова, она помедлила. Мысль, которая уже несколько раз мелькала в течение последних странных часов, оформилась: “Почему меня вызвал Дракон? Он видел то, что спрятано?
– Женщина машинально дотронулась до левого плеча.
– Или он вызывал любого, кто мог откликнуться? Он же не удивился… Ведь он сразу понял, что у меня есть магические силы…” Но сообразить, что же именно произошло, было нелегко. “У каждого свои кошмары”, - покорно вздохнула она и зашептала слова, которые могла нашёптывать машинально, не вдумываясь в то, что именно произносит.

Завтрашний день труден. Надо выспаться так, чтобы быть готовой к бесконечной работе. Нет, здесь к ней, к Бетани, отнеслись со всем уважением, едва старший Дракон представил её старику Олдину вдовой рыцаря. А когда домоправитель (она поняла, что недавний: замок внешне весьма неухожен) привёл её с дочерью в эти комнаты, пустые и холодные - камин только-только затопили, - но при этом уже чистые, Бетани с трудом удержалась от плача. Неужели эти небольшие комнаты - теперь её настоящий дом, приличествующий вдове рыцаря? Сколько лет прошло со смерти мужа - не было ни одного дня, чтобы она не чувствовала себя бесприютной нищенкой.

Глаза закрылись с последним, прошелестевшим в тишине словом заклинания.

… Бетани встала в загаданное время. За окном, чуть закрытым старым гобеленом, который надо бы заштопать, ещё темно. Женщина спустила со своего плеча руку дочери и выскользнула из горячей постельной норы. Обернулась, мягко сияя улыбкой, и осторожно подоткнула вокруг Триши одеяло, поправила шкуру: “Спи, моя девочка… Сегодня я обойдусь без твоей помощи”. Быстро переодевшись в длинную женскую рубаху из тёплой ткани и в обтягивающие штаны, поверх которых накинула длинную тяжёлую юбку с запахом, - всё выдано уже здесь, в замке, из покупок, сделанных в городе, она сунула ноги в мягкие меховые туфли и поспешила взять котомку с самым необходимым.

Сегодня у неё несколько важных дел. Утром и вечером надо поменять повязки у викингов и разбойников, которых выкупили на рынке. Надо обойти всех страждущих в замке, а то и принять их в комнате замкового колдуна, тоже оставленной ей Олдином. А между практическими целительскими делами придётся изучить полки с магическими книгами и со всем тем, что осталось от колдуна: с ещё не высохшими зельями, наборами ингредиентов для магических ритуалов, - в общем, со всем тем, что имеется в помещении уважающего себя мага или колдуна, как некоторые предпочитают называть себя.

Только хотела выйти за порог за порог своих комнат, как резко остановилась, подняла руку потрогать волосы. Нет. Здесь она благородная дама. Нечёсаными волосы теперь оставлять не стоит, как она, бродяжничая, это делала, чтобы к ней не приставали. Стоя у высокого мутного зеркала в пол, она не сразу разыскала в своей котомке гребень. А потом, заплетя косу и сама себе не веря, вынула из котомки тонкое покрывало на голову и к нему подаренную мужем диадему - простой ободок с единственным вкрапленным в него рубином. Затем, стараясь лишний раз не глядеть в зеркало, она подпоясалась кожаным ремнём со множеством цепочек. Два ножа в ножнах, несколько склянок с заживляющими снадобьями, которые должны быть всегда под рукой… Не выдержала - снова всмотрелась в мутноватое стекло. Неужели она начинает жизнь заново? Свободной, почитаемой, востребованной?

Оглянулась на кровать со спящей дочерью, поморгала глазами, убирая непрошеные слёзы благодарности. И открыла дверь нетерпеливо ждущей Кейси, чтобы отвести её в один из внутренних двориков, пока щенки, в кои-то веки насытившиеся, спят. Вернулись не сразу, а побродили, осваивая тёмный, без не взошедшего солнца дворик. Успели заметить дозорного, который, свесившись со стены, наблюдал за их прогулкой, и вернулись в жилые комнаты… Женщина, вооружившаяся всем необходимым, и собака спустились по короткой лестнице - всего пять ступеней - и оказались на нужном этаже.

В помещении, где лежали главные подопечные, было тихо - в первые секунды. Потом расслышались и бормотание, и стон, и тяжёлое, а то и хриплое дыхание. Несмотря на заклинание спокойного сна, викинги спали тревожно.

Бетани отчётливо помнила, где кто из болящих расположен, поэтому в первую очередь поспешила к рыжему Эйнару. Тот лежал на топчане, неподалёку от двери. Судя по наведённым чарам сонного заклинания, линии которого Бетани видела отчётливо, он спал крепко, как и остальные. Так что травница спокойно проверила его состояние, как и состояние других болящих, и тихонько вышла, перед тем выждав, когда помещение покинет Кейси, шедшая по пятам с самого начала.

В своих комнатах она снова подошла к Трише, чтобы посмотреть на девочку. Та закуталась в одеяло так, что еле было слышно её сопение - дочь, видимо, скоро должна проснуться. И только затем Бетани отправилась в ту комнатку из трёх, куда Фарран, по её просьбе, перенёс всё, что она набрала по дороге в замок. Здесь же стояли все горшки и склянки, которые она перенесла из комнаты замкового колдуна. В той комнате ей не хотелось работать из-за слишком сильного впечатления магической грязи. А ещё потому, что нельзя закрыться в ней.

Позвав Кейси, травница закрыла дверь на засов и обернулась, спокойно разглядывая вверенное ей помещение..

Комната небольшая, но достаточно широкая, чтобы стоящий посередине стол позволял свободно ходить вокруг него. Здесь уже громоздилась гранитная плита для огня, а в углу затаилась небольшая бочка с холодной, но чистой водой.

Оглянувшись и прислушавшись, Бетани некоторое время стояла неподвижно. Убедившись, что пока никто не желает приблизиться к занятой ею комнатке, она подошла к столу и выложила на него ещё несколько склянок и горшочков. Кейси легла у двери, следя за хозяйкой. А та отступила от стола и, снова замерев, прислушиваясь, не сразу ожила, чтобы медленно стянуть с левого плеча рубашку. Пальцами нащупала золотой браслет, немедленно полыхнувший во все стороны острыми бликующими огоньками. Женщина осторожно, чуть дыша, погладила браслет и, опустив руки, закрыла глаза, подробно вспоминая всё, что увидела в комнате с болящими.

Когда травница открыла глаза, они из карих стали жемчужно-серыми. Женщина решительно подошла к столу и махнула рукой на плиту. Над той резко взвился огонь. Бетани даже не досмотрела, появится ли он. Быстро взяла медный горшочек и зачерпнула им воду из бочки, поставив затем на плиту закипать. Чуть не обежала вокруг стола, на котором была разложена её добыча: ветки деревьев и кустов, корни и сухие травы, кора и подобранные жёлуди и другие древесные плоды, а также сушёные травы из комнаты замкового колдуна. Руки ловко, несмотря на то что приходилось прижимать к груди левую, чтобы браслет не был закрыт рукавом, рвали, ломали и кидали в горшочек нужные ингредиенты для целительского зелья. Вода вскоре забурлила - с последней веточкой, брошенной в него.