Драконья луна
Шрифт:
– Если вы с Чарльзом попробуете сразиться со мной и Хлоей прямо сейчас, вы оба погибнете. Хотите, чтобы вас убила собственная дочь? – спрашиваю я.
Она улетает, оставив мой вопрос без ответа.
– Питер? Ты уже близко? – мысленно спрашивает Хлоя.
– Да. Ты готова?
– Готова ли я? Да я дождаться не могу, когда выберусь из этой проклятой комнаты! Свои вещи я собрала еще утром, как только отец выехал из дому. Надо только открыть дверь, быстро найти несколько сумок, чтобы все это сложить, и
Я подъезжаю к дому, резко торможу и сразу выскакиваю из машины. Достаю из багажника джипа железный ломик, через две ступеньки взбегаю на крыльцо и бегу к комнате Хлои. Дверь закрыта на массивный железный засов. Сверху еще навешен старый ржавый замок. Заперто на совесть! Хороши родители! Я размахиваюсь и изо всех сил ударяю ломиком по замку. Летят искры, эхо удара разносится по всему дому. Но замок выдерживает.
– Питер, надо сходить за ключом. Я догадываюсь, где мама хранит его, – говорит Хлоя.
– Так быстрее, – беззвучно отвечаю я, еще раз занося ломик над головой. Ломик опускается снова и снова. Но замок держится!
За дверью смеется Хлоя.
– Глупенький, – нежно думает она. – Все будет проще, если дойти до комнаты моих родителей и заглянуть в верхний ящик сто…
– Обойдусь! – кричу я и размахиваюсь еще раз.
На этот раз удар так силен, что у меня немеют руки.
Засов разлетается на куски, замок беспомощно болтается. Я врываюсь в комнату.
Моя невеста ждет меня в человеческом обличье. Она сидит на краешке кровати, от волнения сцепив руки, и прижав их к груди. Поза обожания.
– Ты – мой герой! – говорит Хлоя полушутя – полусерьезно.
Я хмурюсь в ответ на ее поддразнивание:
– Кажется, дверь открыта, не так ли?
Хлоя кивает.
– Но с ключом было бы гораздо меньше возни,- говорит она с улыбкой. Она встает, подходит и обнимает меня. – А ты, оказывается, очень упрямый.
Но… – Она целует меня. – Зато все было очень красиво и романтично.
Я тоже обнимаю ее и целую, заново открывая для себя мягкость ее губ. Хочется держать ее в объятиях долго-долго, но мне слишком хорошо известно, что очень скоро вернутся Чарльз и Саманта Блад.
– Нам надо бежать, – говорю я.
Хлоя кивает, но не двигается с места. Она с улыбкой смотрит мне в глаза. Я качаю головой:
– Нам надо поскорее отсюда убираться.
Она все не сводит с меня глаз:
– Я так рада, что ты здесь!
– Я тоже. – Я замечаю ее одежду, аккуратно
сложенную на кровати. – Где бы нам раздобыть чемоданы?
– Ты меня не понял. Мне кажется, я действительно влюбилась в тебя. Я не была уверена, что смогу испытать это.
– Хлоя, я очень рад, – со вздохом отвечаю я. – Я тоже тебя люблю, но нам пора. А что Филипп?
– Это его дом. Он не хочет уезжать отсюда.
Я пожимаю плечами.
– Что ж… Но уж нам-то
Хлоя делает знак следовать за ней и ведет меня в комнату своей матери. Она некоторое время роется в шкафу. Я жду, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Наконец она вытаскивает два кожаных чемодана и отдает их мне. Шаловливо улыбаясь, она говорит:
– Мне надо еще кое-что найти.
И снова ныряет в шкаф. Через несколько минут выныривает с маленькой плетеной шкатулочкой и старинной книгой в потрепанном кожаном переплете.
– Что это такое? – спрашиваю я.
– О! Это все мамины травы, коренья, листья, в общем, все, что нужно для приготовления настоев, в том числе свадебного напитка. – Хлоя усмехается. – Мама и сейчас зла на меня, но когда обнаружит, что пропали все ее снадобья, она будет просто в бешенстве! Или ты думал, что я убегу с тобой, не взяв приданое?
– Мама, мы уже в пути, – беззвучно сообщает Хлоя Саманте Блад.
Мы мчимся в джипе по долине.
– Скатертью дорога!
– отвечает ей Саманта.
Хлоя вздрагивает от холодных и злых мыслей матери.
– Ты несправедлива, мама. Я твоя дочь. Это хоть что-то должно для тебя Значить! Я не сделала тебе ничего плохого.
– Ты пошла против нас.
– А чего ты ожидала? Он мой мужчина, он отец моей дочери.
– Он предал твою сестру! Он и тебя предаст.
– Нет!
– Он чуть не убил твоего отца. Прилетай, взгляни, что он с ним сделал, Хлоя. Мне понадобится не
сколько часов, чтобы вытащить его из этой ямы. Посмотри на его искалеченное тело в искореженной
груде металла, насаженной на острый камень, и тогда скажи мне, могу ли я принять Питера в нашу семью!
– Отец убил бы его.
– Вот было бы славно!
– Мама, нам все-таки лучше было бы помириться. Иначе вы можете никогда не увидеть своих внуков.
Наше сознание заполняет резкий смех Саманты:
– Это кто же вам сказал, что вы получите Генри обратно? Мой муж не единственный из семьи Блад, кто способен сразиться с Питером. Посмотри на Дерека и на Питера и скажи мне, кто из них сильнее.
– Мама, пожалуйста!
– Убирайтесь! Но помните, что мой муж поправится. И когда это случится, вам придется опасаться не только Дерека.
Хлоя горько качает головой, закусив губу. Она замыкает свое сознание, не желая больше разговаривать с матерью, хотя та продолжает браниться. Ее ругань сопровождает нас до конца долины.
Моя невеста сидит, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками, и смотрит прямо перед собой. Я с трудом подавляю в себе желание остановить машину, обнять и утешить Хлою. Пытаться разговорить ее – бесполезно. Не в моих силах залечить рану, нанесенную матерью.