Драма в Восточной Пруссии. Судьба 1-й русской армии генерала Ренненкампфа
Шрифт:
Подполковник оглянулся назад. Командир роты капитан К.Н. Лоренц 2-й, легкораненый в бою под Сталупененом [193] , отдавал приказания унтер-офицеру, чтобы тот поторопил солдат с рытьём окопов. Унтер-офицер, только что выбравшийся из траншеи, мокрый от постоянного пребывания под дождём, в грязных сапогах с налипшими на них комьями земли, оправдывался, что не хватает шанцевого инструмента, о чём К.Н. Лоренц 2-й [194] доложил командиру батальона.
193
В Журнале боевых действий под датой 8 августа внесено: «Потери полка: …ранены капитан Лоренц 2 (легко)». (См.: РГВИА. Ф. 2712. Оп. 2. Д. 479. Л. 10.)
194
Капитан Константин Николаевич Лоренц 2-й. Родился 20 мая 1871 года. Сын подполковника. Был вдов, детей не имел. Во время Русско-японской войны находился на театре военных действий в Маньчжурии, но в боевых действиях участия не принимал.
Был награждён следующими орденами к 20 января 1908 года:
1. Орден Святого Станислава 3-й степени (1904 год);
2. Орден Святой Анны 3-й степени с бантом (1907 год). (См.: РГВИА. Ф. 409. Оп. 1. Д. 21585. П/с2650 (1908 г.). Л. 8об.)
За бои в Восточной Пруссии К.Н. Лоренц 2-й был награждён:
1. Орденом Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом;
2. Орденом Святой Анны 2-й степени с мечами и бантом. (См.: РГВИА. Ф. 2106. Оп. 2. Д. 256. Л. 85об. — 86.)
Капитан Константин Николаевич Лоренц 2-й погиб в бою за деревню Грюнвальд в Восточной Пруссии 15, 16
Не унимавшийся несколько дней дождь не давал людям возможности обсушиться после ночного перехода полка. Особенно страдали солдаты, которые рыли окопы под дождём. Прекрасно понимая, как тяжело приходится в такую погоду, прежде всего солдатам, командир корпуса приказал 22 августа/4 сентября, «чтобы все свободные от нарядов нижние чины сегодня находились бы под крышей» {322} .
В десять часов вечера [195] , сидя за столом, в одном из деревенских домов, приспособленного под штаб батальона, подполковник Д.Н. Постников составлял доклад командиру полка. Все те вопросы, которые необходимо было решить, командир 1-го батальона вписал в своё донесение. Окопы в черте обороны его батальона, писал подполковник Д.Н. Постников уже «в завтрашний день будут доведены до (полного. — Н.П.) профиля …со дна рва» {323} , но «прошу для ускорения работы выслать к батальону…шанцевый инструмент» {324} . «Дома, — докладывал далее подполковник Д.Н. Постников, — будут приведены в оборонительное состояние и устроены убежища от артиллерийского огня» {325} . Командир 1-го батальона запрашивал, из-за ограничения дальнего обстрела, разрешения командира полка «выжечь» {326} кирпичный завод и строения в деревне Рихау. Это разрешение, видимо, было дано. В Журнале военных действий Юрьевского полка от 22 августа отмечено, что в этот день был получен приказ командира дивизии, в котором среди прочего значилось: «Приказано оказать упорное сопротивление в случае наступления противника. Всем частям на занятых позициях сильно укрепиться расчистить обстрел,…уничтожив мешающие обстрелу постройки» {327} . [196]
195
Там же. Д. 441. Л. 16об. Донесение было подписано: «Командир батальона Подполковник Постников. 22 Августа 10 ч. вечера, д. Gr. Nuch». В таком написании в донесении была указана деревня Gross Nuhr. (См.: РГВИА. Ф. 2712. Оп. 2. Д. 441. Л. 16об.)
196
Данный приказ командира дивизии был отдан во исполнение требования Ставки, переданному командующему Северо-Западным фронтом 18/31 августа 1914 года, по которому 1-я армия должна была удерживать свой участок фронта и не отступать. (См.: Восточно-Прусская операция. Сборник документов. М., 1939. С. 325—326.)
Приказ же по 1-й армии, об укреплении позиций, был подписан П.К. Ренненкампфом только 20 августа/2 сентября 1914 года. В нём в частности, говорилось: «Тщательно выбрать позиции, основательно укрепиться, очистить перед позициями обстрел, сжечь для этого растительность и постройки Реннепкампф». (См.: Восточно-Прусская
операция. Сборник документов. М, 1939. С. 346.)
Симптоматично, что требование Ставки было оформлено приказом по 1-й армии только через двое суток, ещё через двое суток приказ был доведён до полков 25-й пехотной дивизии.
А 25 августа/7 сентября командир полка приказал командиру 2-го батальона Я.И. Энгельму: «Все местные предметы на дистанцию 11/2 — 2 вёрст от линии огня, могущие воспрепятствовать обстрелу, уничтожить»{328}.
В частности, во исполнение этого приказа, 26 августа/8 сентября командир Юрьевского полка В.А. Желтышев сообщил командиру бригады:
«Генерал-майору Джонсону.
26 августа 1914 г.
…д.[еревня] Рихау.
…Трубы у Рихау (Richau) и в других пунктах сапёрами взорваны»{329}. Остальные постройки были, видимо, разрушены силами полка ещё ранее.
Так завершался для 1-го батальона по-осеннему дождливый день 22 августа/4 сентября. Батальон, как и весь полк, готовился к обороне и укреплялся на новых позициях [197] .
Подполковник Д.Н. Постников, закончив писать донесение, встал из-за стола и подошёл к окну, за которым во мраке глухой августовской ночи невозможно было ничего разглядеть. Только непрекращающийся уже в течение нескольких дней дождь всё лил и лил за окном, барабаня по стеклу.
21 августа/3 сентября — 22 августа/4 сентября 1914 года. Деревня Адлиг Бервалъде [198] . Расположение 33-го эрзац-батальона.
197
24 августа/6 сентября 1914 года в Журнале военных действий Юрьевского полка было записано: «Позиция укрепляется и приспосабливается к обороне, при помощи сапёр». (См.: РГВИА. Ф. 2712. Оп. 2. Д. 479. Л. 14.).
25 августа/7 сентября командир Юрьевского полка В.А. Желтышев приказал командиру 2-го батальона Я.И. Энгельму, в то время держащему один из участков фронта в черте полка:
«Кому Подполковнику Энгельману
1914 г. 25 авг.
№ 143. из д. Kl. Richau.
1) Произведите самую тщательную разведку взводами под начальством офицеров в полосе с севера Gross Nuhr, Oclsenau исключительно с севера и Kopershagen, Milchwalde, Bruch, с юга включительно.
2) всех жителей из этой полосы немедленно выселить, направлением на запад.
…4) Во всех окопах иметь таблицы с расстояниями до всех заметных пунктов в полосе обстрела.
Разведку произвести завтра на рассвете». (См.: РГВИА. Ф. 2712. Оп. 2. Д. 491. Л. 12.)
198
Населённый пункт Адлиг Бервальде в Восточной Пруссии. Современный посёлок Ивановка в Калининградской области РФ.
Косые линии дождя всё продолжали падать на землю с низких, быстро летящих неразрывной серой массой туч, заслонявших небо, когда утром 20 августа/2 сентября, по словам капитана фон Бессера, «еле живые» {330} от усталости, солдаты его эрзац-батальона, вышедшие из боя у Лаукишкена, заняли позицию, в шести километрах южнее Лабиау, у селения Гросс Попельн [199] . Но батальону не пришлось отдохнуть. Уже вечером того же дня фон Бессер получил новый приказ. Продвинуться на три километра к югу, ближе к Тапиау, и занять линию обороны вдоль западного берега Дейме. «И опять нам пришлось совершать тяжёлый ночной переход» {331} , — как уже о чём-то обыденном, отрешённо написал в дневнике фон Бессер.
199
Селение Гросс Попельн в Восточной Пруссии. Современный посёлок Речки в Калининградской области РФ.
Новая позиция у деревни Адлиг Бервалъде оказалась не из лучших. Она простреливалась «на протяжении 6—7 километров»{332}. Русская артиллерия пользовалась этим и открывала огонь по немецким позициям. Капитан фон Бессер уже привык к этим обстрелам и писал, несколько бравируя о них своей жене как о чём-то незначительном в повседневных буднях войны:
«04.09.14.
Милая Агнес!
…В то время как я пишу, над нашим домом и с этой и стой стороны летают гранаты. Оконные стёкла дрожат, время от времени страшно разрываются поблизости, и это на нас не производит никакого впечатления. Я из окна вижу, —писал он дальше, —дым из русских окопов, где варят пищу, но в них не приказываю стрелять, ибо тоща бы сейчас же началась стрельба с обеих сторон, которая бесцельна, потому что не даёт результатов»{333}.
И в этом описании фон Бессером окопной войны, и в приказе начальника 25-й русской пехотной дивизии генерала П.И. Булгакова перейти к обороне чувствовалось, что и русские и немцы замерли в тревожном ожидании. В ожидании того, кто первый нанесёт удар. Поэтому наступившее, казалось, затишье на фронте на самом деле было обманчиво. Ощущалась всё нарастающая напряженность, витавшая в воздухе и осязаемая почти физически: «Сегодня (22 августа/4 сентября. — Н.П.) везде наблюдалась лихорадочная деятельность, — написал в своём дневнике фон Бессер, — т.к. русские, по словам нашего лётчика, готовились перейти Дейме, с этой целью они уже приготовили плоты и лодки»{334}. Обеспокоенный сведениями воздушной разведки, капитан «сам пошёл …вдоль реки в проливной дождь»{335}. Временами он останавливался, подносил к глазам бинокль и долго и пристально вглядывался в скрывающиеся за пеленой дождя и обволакивающего промозглого осеннего тумана, русские позиции на правом берегу Дейме, но «ничего подозрительного не заметил, что могло бы указать на переход неприятелем реки»{336}. Успокоившись, фон Бессер вернулся в расположение своего батальона.
И действительно, это затишье уже не могло длиться долго. Всё было предопределено необратимым валом надвигающихся событий. Предопределено безволием и непониманием стратегической обстановки командующими Северо-Западным фронтом Я.Г. Жилинским и 1-й армии П.К. Ренненкампфом. Предопределено непреклонной волей и продуманным планом действий командования 8-й германской армии. Части которой всего несколько дней назад разгромившие 2-ю русскую армию в Мазурских лесах, теперь перебрасывались на линию реки Дейме и к Мазурским озёрам, чтобы совсем скоро нанести удар по русским позициям [200] , с той предопределённостью продуманного немецкого плана, по которому, как и армия А.В. Самсонова, должна была быть разгромлена 1-я армия П.К. Ренненкампфа [201] . И теперь, в предстоящих боях, многое, если не всё, зависело, от решимости командующего 8-й германской армии осуществить свой задуманный план, в котором П.К. Ренненкампфу отводилась роль статиста, и которому русские командиры на местах могли противопоставить отвагу, умелые действия и свою готовность, как и готовность простого русского солдата, выполнить свой долг до конца.
200
См.: Приложение 2. Военные действия в Восточной Пруссии. Поражение 1-й русской армии.
201
По плану немецкого командования основной удар по армии П.К. Ренненкампфа должен был наноситься из района Мазурских озёр, с целью выйти в тыл 1-й русской армии, чтобы прижать её к устью Немана и разгромить. Этот план выходил из самой логики сложившейся обстановки. Положение немецких позиций у Мазурских озёр давало германскому командованию возможность удара по левому флангу армии П.К. Ренненкампфа с последующим выходом в её тыл. Второстепенными направлениями удара были русские позиции вдоль рек Алле и Дейме. Командующий Северо-Западным фронтом Я.Г. Жилинский и П.К. Ренненкампф не до конца понимали всю опасность сложившегося положения. Об этом, например, свидетельствует разговор по линии связи 20 августа 1914 года Начальника штаба Северо-Западного фронта генерал-лейтенанта В.А. Орановского с Начальником штаба 1-й армии генерал-лейтенантом Г.Г. Милеантом: «Ген. Милеант… ваше указание упорно обороняться на ныне занимаемой позиции понимается командующим (П.К. Ренненкампфом. — Н.П.) в прямом смысле, и потому, приказано, оставаясь в кордонном положении, зарываться в землю, т.е. ещё более закреплять себя в не-выгодном положении, между тем все действия неприятеля сводятся к тому, что он короткими наступлениями от Кенигсберга приковывает 20-й и 3-й корпуса, а в то же время ясно уже обнаруживается обходное движение на левый фланг. Не дадите ли разъяснений?
Ген. Орановский. Указание об упорной обороне между озёрами и Инстербург дано верховным Главнокомандующим; ваш левый фланг на весу, поэтому я полагаю, что выгоднее несколько податься назад, для обеспечения вашего тыла… Сказанное мною относительно отвода назад есть моё личное мнение». (См.: Восточно-Прусская операция. Сборник документов. М., 1939. С. 343.)
При равенстве сил в пехоте, у русских 17,5 пехотные дивизии и у немцев 17—18 дивизий, немцы значительно превосходили армию Ренненкампфа в артиллерии (у немцев: 180 обычных и 6 конных батарей, у русских: 116 обычных и 10 конных батарей). (См.: Головин Н.Н. Из истории кампании 1914 г. на русском фронте. Начало войны и операции в Восточной Пруссии. Прага, 1926. С. 366—367.) Кроме того, фронт 1-й армии П.К. Ренненкампфа был вытянут на расстояние в 150 вёрст, и основные силы были сосредоточены на её правом фланге. На направлении главного удара немцы сосредоточили значительные силы, которые превосходили силы русских у Летцина, при равенстве пехоты, в огневой мощи в четыре раза. (См.: Головин Н.Н Из истории кампании 1914 г. на русском фронте. Начало войны и операции в Восточной Пруссии. Прага, 1926. С. 378.), а на позиции у Ариса соотношение сил для русского командования было катастрофическим. Здесь против одного 169 пехотного Ново-Трокского полка и нескольких батальонов финляндских стрелков с 3—4 батареями выступили две немецкие пехотные дивизии с 32 батареями. В результате наступления немецких дивизий 26 августа/8 сентября Ново-Трокский полк был уничтожен. Около одной тысячи попало в плен, другие остались лежать убитыми на поле сражения, лишь немногие смогли избежать плена или смерти и отступили на восток. Командир 1-го немецкого корпуса генерал Г. Франсуа написал об этом разгроме в своих воспоминаниях: «Покрытое убитыми русскими поле боя свидетельствовало, как тяжелы были потери русских, а так же, как храбро они сражались». (См.: Головин Н.Н. Из истории кампании 1914 г. на русском фронте. Начало войны и операции в Восточной Пруссии. Прага, 1926. С. 378.)
О не понимании всей сложности складывающейся на левом фланге 1-й армии ситуации командованием Северо-Западного фронта говорит, кроме всего прочего, и тот факт, что 26 августа/8 сентября, когда немцы прорвали оборону 1-й армии в дефиле Мазурских озёр, русским командованием было принято решение начать наступление на немецкие позиции силами Юрьевского полка. Для выяснения деталей операции 25 августа/7 сентября 1914 года командир полка полковник В.А. Желтышев был вызван в штаб бригады. (См.: РГВИА. Ф. 2712. Оп. 2. Д. 479. Л. 14.) В результате на 27 августа/9 сентября Юрьевскому полку была поставлена боевая задача перейти в наступление с целью «обхода правого фланга противника». (См.: РГВИА. Ф. 2712. Оп. 2. Д. 479. Л. 14.) Этот приказ «в виду получения сведений о наступлении противника» (См.: РГВИА. Ф. 2712. Оп. 2. Д. 479. Л. 14.) не был исполнен. 8-я германская армия перешла в наступление против армии П.К. Ренненкампфа 24 августа/6 сентября 1914 года.
В тот день фон Бессер ещё не мог знать всего этого. После личного обхода позиций по берегу реки Дейме, он сидел в одном из домов восточно-прусской деревни Адлиг Бервальде и, под звуки артиллерийской канонады и разрывающейся шрапнели, писал письмо своей жене Агнес.
24 августа/6 сентября 1914 года. Позиция у деревни Кляйн Hyp. Расположение 98-го Юрьевского пехотного полка. 19 часов 15 минут.
24 августа/6 сентября позиция 1-го батальона Юрьевского полка вдоль реки Алле была уже полностью оборудована. Окопная жизнь вновь вошла в привычное русло. Полк продолжал готовиться к обороне. Немцы на этом участке фронта не проявляли активности.
Однако задержаться на позициях у деревень Кляйн Hyp и Рихау 1-му батальону не удалось.
Вечером того же дня, в 19 часов 15 минут командир батальона, получил приказ:
«Кому: Подполковнику Постникову
1914 г. 24 авг. 7 ч. 15 мин. в[ечера].
№ 136 из д.[еревни] Кл.[яйн] Рихау.
Предписываю Вам с получением сего сменить сторожевое охранение 97 полка на линии Тапинау [202] — Биберсвальде (Tapinau — Biberswalde) включительно.
…Полковник Желтышев» {337} .
202
Искажённое название восточно-прусского города Тапиау.