Драма в Восточной Пруссии. Судьба 1-й русской армии генерала Ренненкампфа
Шрифт:
Была ли это очередная ротация частей в полосе фронта или командование передвигало части, готовясь к предстоящим боям, командир 1-го батальона не знал. Как не знал он и того, что именно в этот день, 24 августа/6 сентября 1914 года, 8-я германская армия уже как в течение нескольких часов перешла в наступление на позиции 1-й армии на других участках фронта. Поставив себе целью опрокинуть и раздавить русские соединения, и что уже совсем скоро всем им придётся испытать горечь поражения и вынести все тяготы отступления. Но в этот момент подполковник Д.Н. Постников знал только одно, он получил приказ, а приказ не обсуждают, и он приступил к его исполнению.
На следующий день 25 августа/7 сентября 1914 года батальон занял рубеж, в четырёхкилометровой полосе, между Тапиау и деревней Биберсвальде и подполковник отправился объезжать новые позиции своего батальона. К вечеру он приехал на крайний левый фланг в Биберсвальде. Вдоль новой линии обороны виднелись сад, большая клумба с сохранившимися кое-где цветущими георгинами, астрами и розами, небольшое озеро и постройки, частично сгоревшей господской усадьбы{338}. Здесь несколько дней назад, ночью, окапывались уставшие до изнеможения солдаты роты капитана А.А. Успенского. От той напряжённой ночной работы остались две изломанные линии траншей, которые теперь стали частью оборонительных позиций 1-го батальона Юрьевского полка. Ни подполковник Д.Н. Постников, ни солдаты его батальона не знали, и даже, вероятнее всего, не задумывались над тем, кто и при каких обстоятельствах вырыл эти окопы, такие мысли не часто посещают солдата на войне. Скорее всего, солдаты пехотного батальона были просто благодарны этим неизвестным для себя людям, благодарны хотя бы потому, что они, совершив многокилометровый марш, смогли чуть больше отдохнуть, и им не пришлось вгрызаться
25 августа/7 сентября 1914 года. Селение Алленау[203] недалеко от города Фридланд. Берег реки Алле. Расположение полуэскадрона Лейб-гвардии кирасирского полка. Раннее утро.
Ранним утром 25 августа/7 сентября 1914 года, когда солнце ещё только всходило, полуэскадрон Г.А. Гоштовта шёл аллюром к небольшому восточно-прусскому селению Алленау, где уже через два часа{339} кирасирам предстояло вступить в бой. А пока Г.А. Гоштовт радовался ясному утру, наблюдал, как «в прозрачном воздухе и зелени деревьев порхает и звонко щебечет проснувшийся птичий мир»{340}, видел, что «трава покрыта росой»{341}, а в лицо «навстречу веет утренний свежий ветерок»{342}.
Полуэскадрон Лейб-гвардии кирасирского полка успел войти в Алленау и занять свои позиции, наряду с другими эскадронами полка, когда немцы пошли в атаку. Сначала их кавалерия начала переправляться через Алле, затем её поддержала многочисленная пехота. Бой продолжался уже в течение нескольких часов. Напряжение нарастало. Теперь весь Алленау насквозь простреливался наступающими немецкими частями. Г.А. Гоштовт стоял в центре городка у старой готической кирхи и «…целый вихрь пуль бил с двух сторон по деревне. Воздух был полон красной пыли …осколков кирпичей и черепицы»{343}.
В конце концов под давлением превосходящих сил противника кирасиры оставили Алленау. Полуэскадрон Г.А. Гоштовта уходил, отстреливаясь, последним, когда до немецких цепей оставалось «шагов пятьсот» {344} и «простым глазом можно (было. — Н.П.) различать отдельные лица» {345} .
«Укрываясь за постройками, мы перебегаем на улицу, — написал в своём дневнике Г.А. Гоштовт, — и по ней уж прямо полным ходом бежим к коноводам. Рот сухой, от быстрого бега колотится сердце, словно молотком ударяя по вискам пульсирующей кровью» {346} . В бешеном галопе уходили кирасиры из Алленау, мчась под «свист пуль» {347} к ближайшему лесу. По словам корнета, он со своим полуэскадроном, «еле выскочил» {348} из Алленау, захватив который немцы остановились и не стали развивать наступление [204] . После боя Лейб-гвардии кирасирский полк отступил на 15—16 километров на северо-восток за линию обороны III армейского корпуса.
204
В своём дневнике Г.А. Гоштовт записал: «По словам офицеров № 3-го (эскадрона. — Н.П.), немцы, заняв Фридланд, Алленау и Бетчерсдорф, дальше не продвигались». (См.: Гоштовт Георгий. Дневник кавалерийского офицера. Париж, 1931. С. 157.).
Бетчерсдорф (правильное название Бётхерсдорф) населённый пункт в Восточной Пруссии. Современный посёлок Севское в Калининградской области РФ.
В тот день Г.А. Гоштовт последний раз в своей жизни вновь оказался, на короткое время, в Гросс Вонсдорфе, где в глубине парка, всего несколько дней назад был похоронен Г.Г. Христиани. Но на этот раз Г.А. Гоштовт не написал о Г.Г. Христиани ни слова, заметив только на страницах своего дневника, как «печально выглядит в тишине и безлюдии громадное имение, полное следов кавалерийского бивака»{349}.
Это был один из последних дней, когда 1-я армия ещё сдерживала фронт, и, казалось, ничто не предвещало того скоротечного и трагичного отступления русских войск, которое началось всего лишь два дня спустя, 27 августа/9 сентября — 28 августа/10 сентября 1914 года. Но вечером 25 августа/7 сентября, Г.А. Гоштовт не думал о грядущих событиях, тогда, он был просто рад, что после тяжёлого боя остался жив и, «сидя за ужином»{350}, вёл «весёлую дружескую беседу»{351}. Таков человек.
ГЛАВА 3
25—26 августа/7—8 сентября 1914 года. Мост у города Алленбург. Расположение 16-й роты 106-го Уфимского пехотного полка.
Уже в течение двух дней [205] части 1-й армии переправлялись на другой берег, по мосту через реку Алле у Алленбурга, оставляя под короткими ударами противника правый берег реки, выравнивая фронт, прикрываясь Алле как заслоном от наступающих немцев. Этот отход расценивался в армии как временная неудача. И среди людей не распространялось то тревожное ожидание неизвестности, подавленности и хаоса, так характерное для отступления перед превосходящими силами противника, когда только и остается, что, отбиваясь, в скоротечных кровавых стычках, останавливать наседающих врагов, по возможности убивая их, и отступать, отступать, отступать, чтобы не попасть в плен, чтобы остаться живым. Капитан А.А. Успенский, ответственный за оборону моста, чувствовал как никто другой настроение проходивших перед ним нескончаемых армейских колонн. «По ночам (25 и 26 авг.[уста]), — написал он в воспоминаниях, — непрерывно, но со строгим соблюдением дистанций, в полном порядке, неторопливо проходили пехота, артиллерия и небольшие части кавалерии. Проходили полки (со знаменами в чехлах), со знакомыми офицерами, проходили разные штабы корпусов, дивизий, бригад. Тяжёлые пушки сворачивали перед мостом на построенный для них моей ротой из подручного материала подъездной путь. Деревянный мост немного сгибался под грузом тяжёлой артиллерии, и я сначала очень волновался в эти моменты, опасаясь катастрофы, но потом успокоился, особенно когда вся тяжёлая артиллерия уже прошла через мост» {352} .
205
Переправа войск осуществлялась 25—26 августа/7—8 сентября 1914 года. (См.: Успенский А.А. На войне. Восточная Пруссия. Каунас, 1932. С. 77.)
Немцы не преследовали отходившие войска. К вечеру 26 августа/8 сентября, когда по мосту прошли последние части и вернулись разведчики, наступила тишина. Когда спустился вечерний мрак, стало совсем тихо. Только за Алле, «в стороне противника изредка слышны были звуки колёс, быть может, передвижение артиллерии или обоза»{353}. На завтра предстоял бой.
27 августа/9 сентября 1914 года. Раннее утро. Мост у города Алленбург. Расположение 16-й роты 106-го Уфимского пехотного полка.
Как только рассвело, немцы пошли в атаку на позиции роты капитана А.А. Успенского, надеясь с ходу захватить мост. «На шоссе показалась густая колонна пехоты, впереди её ехали три всадника. Я приказал открыть огонь. Расстояние до этой высоты было точно измерено, и рота, буквально, смела эту колонну своим метким и частым огнём. Немцы в беспорядке бросились бежать во все стороны»{354}. Первая атака была отбита, но, сколько их ещё предстояло выдержать, не знал никто, было только понятно, что это начало тяжёлого ратного дня.
Рота капитана А.А. Успенского, в течение всего дня, мужественно сдерживала атаки немцев, так и не позволив противнику захватить мост. Уже вечером, под грохот артиллерийского обстрела, не прекращавшегося с обеих сторон, рота отступила в окопы 107-го Троицкого пехотного полка.
27 августа/9 сентября 1914 года. Расположение 98-го Юрьевского пехотного полка. Участок город Тапиау — река Алле. Около 9 часов утра.
На утро 27 августа/9 сентября 1914 года, во исполнение ранее разработанного командованием плана, Юрьевский полк приготовился нанести удар по противнику [206] . Люди замерли в тревожном ожидании, но приказ о наступлении всё не поступал. В 9 часов 30 минут утра полковник В.А. Желтышев отправил депешу командиру соседнего 99-го пехотного Иван-городского полка полковнику B.C. Верховскому: «Время выступления пока не известно. Как только будет получено приказание о выступлении — я сообщу» {355} . Прошло ещё несколько часов, наступил день, а приказ о наступлении всё ещё не был отдан [207] . Заминка с началом наступления была не понятна командиру полка, офицерам, солдатам. Они не знали, что ещё накануне, у Ариса [208] , две немецкие дивизии, перейдя в наступление, разгромили и почти полностью уничтожили стоявший против них насмерть 169-й пехотный Ново-Трокский полк. Что утром 27 августа/9 сентября 1914 года немцы начали массированное наступление на левый фланг 1-й армии, и, несмотря на отчаянное сопротивление перед превосходящими силами противника [209] , русские войска вынуждены были отойти. Что на следующий день, 28 августа/10 сентября, немецкие войска, прорвав накануне русскую оборону на левом фланге 1-й армии, в дефиле Мазурских озёр, вырвутся на оперативный простор. Не знали и того, что обескураженный и растерявшийся командующий Северо-Западным фронтом Я.Г. Жилинский [210] отдаст, по сути, преступный приказ об отводе XXII армейского корпуса к Августову [211] , оголяя тем самым левый фланг обороны и открывая немецким дивизиям путь в тыл 1-й армии [212] .
206
В Журнале боевых действий 98-го Юрьевского полка от 25 августа 1914 года об этой намечавшейся операции говорится следующее: «Вечером командир полка вызван к командиру бригады, для получения подробностей и некоторых указаний относительно действий полка… Штабом дивизии выработан план обхода правого фланга противника. Исполнение этого плана возложено на Юрьевский полк. Полк должен был выступить по получении особого приказания от К-ра бригады». (См.: РГВИА. Ф. 2712. Оп. 2. Д. 479. Л. 14—14об.)
207
В 13 часов 10 минут командир Юрьевского полка отдал приказ командиру 2-го батальона:
«кому: подполковнику Энгельману. 1914 г. 27 авг. 1 час. 10 мин. д[ня]. № 146. дер. Кл. Рихау.
Пока не выступать, но быть готовым к выступлению. Полковник Желтышев». (См.: РГВИА. Ф. 2712. Оп. 2. Д. 491. Л. 16.).
208
Арис — населённый пункт в Восточной Пруссии. Современный город Ожиш в Польше.
209
Так на позициях у восточно-прусских деревень Посессерн (современная деревня Pozezdrze в Польше) и Крутянкен против 4,5 пехотных немецких дивизий и 60—64 артиллерийских батарей оборонялось 1,25 пехотных дивизий русских и 9 артиллерийских батарей. (См.: Головин Н.Н. Из истории кампании 1914 г. на русском фронте. Начало войны и операции в Восточной Пруссии. Прага, 1926. С. 384—385.) О превосходстве сил противника у Ариса уже было написано выше. Дефиле Мазурских озёр защищала одна 43-я пехотная дивизия, которая после ожесточённого боя с превосходящими силами противника вечером 27августа/9 сентября 1914 года была вынуждена отступить.
210
Я.Г. Жилинский, как и П.К.Ренненкампф были во многом виноваты в оставлении частями 1-й армии позиций у Мазурских озёр, так как не смогли организовать эффективную оборону против наступающего противника, и удержать занимаемые позиции, хотя до конца дня 27 августа/9 сентября 1914 года немцы, несмотря на все попытки, так и не смогли разгромить русские части и получить решающего преимущества. Говоря о действиях Я.Г. Жилинского в эти критические дни, следует с полной уверенностью сказать о потере главнокомандующим Северо-Западным фронтом нитей управления и невозможности им правильно оценить ход происходящих событий. Н.Н. Головин писал «о полной растерянности царствующей в главнокомандовании фронтом» в эти дни. (См.: Головин Н.Н. Из истории кампании 1914 г. на русском фронте. Начало войны и операции в Восточной Пруссии. Прага, 1926. С. 402.). Он же подробно описал на страницах своей книги весь непрофессионализм действий генерала Я.Г. Жилинского в эти дни. (См.: Головин Н.Н. Из истории кампании 1914 г. на русском фронте. Начало войны и операции в Восточной Пруссии. Прага, 1926. С. 402—405.) Результатом этих действий стало отстранение генерала Я.Г. Жилинского от должности главнокомандующего Северо-Западным фронтом.
211
Телеграммой № 3139 от 27 августа/9 сентября штабом фронта до сведения командующего 1-й армией П.К. Ренненкампфа было доведено: «В виду неустроенности ХХП и III Сибирского корпусов и невозможности, вследствие этого, им перейти в наступление, Главнокомандующий приказал XXII корпусу собираться в Августове, чтобы базироваться на Гродно и прикрыть это направление». (См.: Головин Н.Н. Из истории кампании 1914 г. на русском фронте. Начало войны и операции в Восточной Пруссии. Прага, 1926. С. 382—383.) Сам приказ Я.Г. Жилинского об отводе XXII корпуса к Августову был воспринят П.К. Ренненкампфом как предательский, хотя он и не назвал этого слова, но имел его в виду. В своей записке о действиях 1-й армии с 12 июля по 12 октября 1914 года П.К. Ренненкампф писал: «Дело в том, что 27 августа вместо удара во фланг германскому обходу, Главнокомандующий (Я.Г. Жилинский. — Н.П.), не предупредив командующего 1-й армией, отвёл 22-й корпус к Августову, на 2 перехода, вместо наступления. Этим необъяснимым и гибельным манёвром немцам был открыт полный простор для широкого, глубокого и безнаказанного обхода левого фланга 1-й армии». (См.: РГВИА. Ф. 199. Оп. 1. Д. 28. Л. 6.) И такой точки зрения придерживался не только П.К. Ренненкампф, которого можно заподозрить в предвзятости, как непосредственного участника событий, принимавшего решения. Так, Н.Н. Головин даёт следующую характеристику приказу Я.Г. Жилинского об отводе ХХП корпуса от Августова: «Штаб фронта, на основании правдивого доклада командира ХХП корпуса о невозможности 27 августа/9 сентября вести наступление, бросается в другую крайность: отводит его назад, причем, отводя XXII корпус к Августову, своими же руками открывает немцам двери, ведущие в тыл ген.[ералу] Ренненкампфу. Это совершенно безграмотное стратегическое решение штаба фронта». (См.: Головин Н.Н. Из истории кампании 1914 г. на русском фронте. Начало войны и операции в Восточной Пруссии. Прага, 1926. С. 382.) Командующий 10-й армией, прикрывавшей это направление, генерал от инфантерии В.Г. Флуг также резко отрицательно отнёсся к директиве Я.Г. Жилинского об отводе ХХП корпуса. 31 августа/13 сентября 1914 года В.Г. Флуг направил начальнику штаба Северо-Западного фронта генерал-лейтенанту В.А. Орановскому сообщение, в котором, в частности, говорилось: «Вместо того чтобы атаковать прорвавшуюся (немецкую. — Н.П.) дивизию своим корпусом и наказать её за дерзость, мы без всякой надобности отводим его в Августов, которому пока ничто не угрожает». (См.: Флуг В. X армия в сентябре 1914 г. Воспоминания участника // Военный сборник общества ревнителей военных знаний. Книга 5, Белград. 1924. С. 231—260.)
О том, что командующий Северо-Западным фронтом Я.Г. Жилинский и командующий 1-й армией П.К. Ренненкампф, каждый на своём месте, совершили ошибку, ослабив левый фланг 1-й армии, было понятно и сторонним наблюдателям. Так, некто В. Стефановский писал в своём письме в Петроград в эти дни: «Наш покой кончился, немцы в полном наступлении. С нашего фронта, где работают мои арестанты, утром сегодня слышна канонада, очевидно, они берут Граево-Щучино (населённый пункт Граево-Щучинского уезда и уездный город Щучин Ломжинской губернии. — Н.П.) и, вероятно, двинутся на Гродну и Белосток, чтобы клином отрезать Ренненкампфа, прижав его к Кенигсбергу; там идёт генеральный бой уже трое суток. Гродна объявлена в осадном положении. Мы пока укладываем дела и ждём распоряжение о выезде». (См.: РГВИА. Ф. 2000. Оп. 15. Д. 508. Л. 323. Перлюстрация. Выписка из письма В. Стефановского, действующая армия, без обозначения числа, к Его Превосходительству С.С. Навроцкому, в Петроград.).
212
См.: Приложение 2. Военные действия в Восточной Пруссии. Поражение 1-й русской армии.