Драмы и секреты истории
Шрифт:
Для того чтобы публично читать проповедь в Париже тех времен, когда город был горячим приверженцем бургундской партии, надо было, разумеется, самому быть ее сторонником и давать соответствующие заверения. Так вот, этот брат Ришар пользовался достаточным влиянием на парижан, пришедших слушать его проповедь, чтобы убедить владельцев мандрагор прийти и сжечь это растение при всем честном народе, невзирая на то, что мандрагора представляла собой большую ценность: "И в ту пору заставил сжечь несколько мандрагор, каковые у многих неразумных людей хранились в надежных местах, так как они питали великую веру в таковую мерзость…"
Вполне, таким образом, возможно, что упомянутый брат Ришар, обуреваемый мыслями о значении, придававшемся в то время мандрагоре, втерся в свиту Девственницы, о чем рассказано выше, во время ее походов, а затем наплел с три короба руанским
Ко всем таким знаниям, таинственным и волнующим, люди в средневековье проявляли большой интерес. Мы уточняли, что Карл V обладал парой мандрагор мужского и женского пола, храня их в кожаном футляре: "пара мандрагор в кожаном футляре" ( Опись имущества Карла V,№ 1380). Так же обстояло дело в 1420 г. и с герцогами Бургундскими: "маленькая шкатулочка из черной кожи, окованная латунью, в каковой содержатся две мандрагоры, мужского и женского рода" (№ 4116). В "Реестре завещаний" муниципального архива Дуэ за период с 1412 по 1428 г. фигурирует дар "Изображения Мандрагоры". Много позднее Генрих VIII Английский и Альберт Валленштейн, прославленный кондотьер, тоже владели мандрагорами. Бертран Дю Геклен, коннетабль Карла V, первым браком был женат на Тифене де Рагенель, известной как звездочет и предсказательница, использовавшая для своих пророчеств изображения, возникавшие на столе после того, как на него бросали горсть праха. Своими знаниями она направляла боевую деятельность супруга.
Это влечение к магическим действиям доходило подчас до сатанизма. Например, Т. де Козон в своей книге "Магия и колдовство во Франции" рассказывает, что при Карле VI Иоанн Бесстрашный, герцог Бургундский, держал у себя на службе некоего Жана де Ба по прозвищу Бо Клер (Пригожий Грамотей), которого тогдашний летописец называет некромантом и вызывателем дьявола, и что герцог Бургундский высоко ценил его за умение вызывать духов. Но Луи, герцог Орлеанский, столь же страстно увлекавшийся подобными делами, боясь, как бы Иоанн Бесстрашный не воспользовался этим искусством в политических целях, приказал арестовать Жана де Ба. Суд состоялся быстро. Некромант был приговорен к казни и сожжен на костре.
То же самое можно сказать и о Ренэ Анжуйском, герцоге Барском, взявшем к себе на службу Франческо Прелати, мастера черной магии, действовавшего при Жиле де Рэ, алхимика, предсказателя будущего по изображениям, образуемым брошенной на стол горстью праха, и сатаниста. После того как он бежал из тюрьмы в Нанте, где был приговорен к смерти в 1440 г., Ренэ Анжуйский назначил его губернатором Ла-Рош-сюр-Иона, и этот маг носил вымышленное имя Франсуа де Монкатен. В 1446 г. он был повешен за то, что пытался вымогать деньги у королевского казначея!
Угрызения совести, связанные с религией, у этих знатнейших господ-венценосцев были весьма слабыми в тех случаях, когда дело касалось их корыстных интересов…
Сомнительно, чтобы Жанна не соприкоснулась бы хоть раз с народными традициями, восходящими к оккультизму. Когда она заявляла, что у нее не "будет никакой силы до св. Иоанна Крестителя", то намекала на день Ивана Купалы, день летнего солнцестояния. Но эта дата – в памяти у всех средневековых специалистов по лечебным травам, у всех колдунов и волшебников. В этот день сбору подлежат «простые» травы, и делается это после хороводавокруг костра,через который надо прыгать, получая что-то вроде боевого (дословно – "огненного") крещения.
Если Девственница, как мы увидим позже, стала Дамой дез Армуаз, выйдя замуж за Робера дез Армуаза, рыцаря и сеньора де Тишемона, не исключено, что на ее выбор супруга повлияло само его имя. Вступая в этот брак, она отнюдь не действовала из корыстных побуждений! Конечно, семья будущего мужа была очень старинной, рыцарской, породнившейся в своих различных ответвлениях с весьма знатными родами. Но незаконнорожденная девушка, в жилах которой текла только королевская кровь,могла питать самые большие надежды. А Робер дез Армуаз далеко не был вельможей-богачом. Но только может быть и так, что Жанну привлекло его имя [76] .
76
Точности
В средние века видам представлял епископа и его мирскую власть. В этой связи он командовал его армией. Едва ли будет ошибкой предполагать, что Робер дез Армуаз, в прошлом – шталмейстер Карла Орлеанскогои родственник Жана, встретился с Жанной по этому поводу. Ведь вполне очевидно, что Девственница и Карл VII заночевали в доме Жана дез Армуаза в Шалоне, сделав остановку в этом городе. Он был старше Жанны на 20 лет. Неизвестно, присутствовал ли он на коронации в Реймсе в качестве вассала герцога Барского Ренэ Анжуйского. Они были не в слишком добрых отношениях. Но ведь Жанна, как уже говорилось, была свояченицей герцога. У этого побочного отпрыска, стало быть, было немало преимуществ в весьма различных областях.
Армуаз (artemisia vulgaris), как об этом свидетельствует само это название, – "трава Артемиды (или Дианы)", богини-воительницы и охотницы. Это растение тогда называли и "травой Ивана Купалы", "венком Ивана Купалы", "поясом Ивана Купалы", "травой на сто вкусов". Еще ее называли полынью или "травой забвенья". Волшебная трава древних в Египте, Греции и Риме, она была посвящена Артемиде, беспощадной охотнице, стрелявшей из лука, олицетворению Луны. В таинствах Изиды (богини Луны в Египте) посвященные несли в руках ветку полыни (армуаз). Валафрид и Страбон называют ее "матерью всех трав". Называемая также "земляной звездой", она служила для колдунов средством вызывания злых духов, откуда ее другое название – "лунная трава".
Приходится признать, что у Жанны Девственницы – а также воительницы, – так прекрасно ездившей верхом, участвовавшей в боевых потехах, прекрасно обращавшейся с копьем, мечом и боевым топором, много общего с Дианой, вечно девственной богиней, к которой возносились молитвы с просьбой об избавлении от беременности. Ведь Дама дез Армуаз никогда не была в состоянии сделать плотской реальностью свой брачный союз с Робером дез Армуазом. Этим и объясняется его уход в монастырь, после того как его необычная супруга вновь облеклась в военные доспехи и устремилась в очередной боевой поход.
С другой стороны, нам известно из документов по процессу, осудившему ее, а также по процессу оправдательному, а кроме того, благодаря выступавшим там свидетелям, что у Жанны было два рода подписи. Когда она подписывалась крестом,это означало лживость ее слов, необходимость исправления их смысла. Значит, крест был для нее символом лжи. Напротив, подписываясь кольцом,то есть кружком, она давала понять, что сказанное ею надлежало истолковывать буквально. Тем самым кружок, образ хоровода вокруг костра, свернувшейся в кольцо змеи, круга, защищавшего того, кто предавался магии, был для Жанны средством выражения истины.
Во время руанского процесса на заседании 1 марта 1431 г. был действительно занесен в протокол следующий текст:
"Допрошенная о том, было ли у нее в обычае вписывать в свои письма эти имена Иисуса Христа с помощью крестика, ответила, что в одних письмах она его ставила, а в других – нет. И иногда она ставила крестик в знак того, чтобы кто-либо из ее отряда не поступал бы так, как она написала".
Судьи расценили это заявление как весьма отягчающее.
Все это накладывается на чрезвычайно странный эпизод из жизни Жанны. Относится он к руанскому процессу. Поскольку наши читатели-католики, вероятно, могут заподозрить нас в корыстных, умышленных искажениях истины, мы вновь обратимся к автору, который в их глазах будет вне всяких подозрений. Это отец Дамьен Грегуар из ордена францисканцев. В издательстве "Робер Морель" в Женеве в 1977 г. он выпустил подделку-пародию "Последних писем епископа Пьера Кошона, судьи Жанны" с предисловием уже упоминавшейся Режин Перну. Данная книга может обмануть своей «похожестью», но автор предисловия все же дает понять, что это – пародия. В самом деле, как мы уже говорили, эти письма епископа Бовэ невозможно найти ни в Национальной библиотеке, ни в Национальном архиве, ни в Ватикане.