Драмы
Шрифт:
Задорнов исчезает.
Часовников (сквозь шум океана).
Нет, Тихий вы бы не узнали,
Как он скрежещет и ревет
И в белом пенистом оскале
Бурлит поверхность темных вод!
Платонов. Отставить — до штиля. (Задорнов взлетает на мостик). Ого!
Задорнов. Атомный век, товарищ командир.
Голос в
Туман (тревожно). Разминемся?
Платонов. Вроде. (В микрофон). Силу ветра докладывать каждые пятнадцать минут.
Снова волна налетает на мостик. Брызги серебрятся на черных регланах.
Задорнов. Тайфун, говорят, черт по-японски.
Часовников. А по-китайски — большой ветер.
Задорнов. И больше ничего.
Свист ветра, рев волн. Платонов всматривается в океан, потом поочередно в трех моряков, приросших вместе с ним к мостику. Свет луны, летящий тревожно за кораблем, а быть может, бледно-голубоватый луч «юпитера», бликуя, задерживается на каждом из них в этот миг командирского раздумья. И Часовников всматривается в океан и словно бы ведет с Платоновым не слышный никому, мысленный разговор.
Мысли Часовникова. А ведь все могло быть иначе.
Мысли Платонова. Если бы?..
Мысли Часовникова. Если бы...
Постепенно гаснет свет. Там, где своевольничал океан, вздымаются иные водяные каскады — вполне укрощенные, разноцветные струи фонтанов Большой Петергофской «першпективы» и даже, если хотите, где-то вдали исполинский Самсон, разрывающий пасть льва, из которой обрушивается водяная лавина... Часть дворцового парка, стол, накрытый торжественным сукном, на нем — золото кортиков, погон, значков, дипломы. У стола — в парадных мундирах контр-адмирал Часовников, капитан второго ранга Светличный. Еще раньше в праздничном шуме каскадов, сменивших рев океана, звучал голос контр-адмирала: «Приказ министра обороны о присвоении воинского звания «лейтенант»... Перед столом шеренга курсантов.
Часовников-отец. ...Мичману Часовникову, Константину Максимовичу.
Часовников (он в курсантской форме, выходит из строя). Представляюсь по случаю присвоения воинского звания «лейтенант».
Часовников-отец. Поздравляю. (Берет со стола перехваченные ленточкой кортик, погоны, диплом, значок училища, вручает сыну. Сын отходит назад, в строй). ...Мичману Куклину, Святославу Сергеевичу.
Куклин (выходит из строя). Представляюсь по случаю присвоения воинского звания «лейтенант».
Часовников-отец. Поздравляю. (Та же процедура). ...Мичману Платонову, Александру Васильевичу.
Платонов (выходит из строя). Представляюсь по случаю присвоения воинского
Часовников-отец. Поздравляю. (Та же процедура). Все?
Светличный. Так точно, товарищ контр-адмирал.
Часовников-отец. Командуйте.
Светличный. Товарищи курсанты! Через десять минут на плацу построиться... лейтенантам! На-ле-во! (Курсанты делают поворот налево). В кубрик бегом — арш!
Курсанты убегают стремительно. Уходит контр-адмирал Часовников, за ним, посматривая на часы, Светличный. И тотчас же выпорхнула стайка нарядных девушек, может быть, три, может быть, пять, но все на каблучках, в пестреньких газовых косыночках, с небрежением повязанных вкруг тонких шеек, с одинаковыми сумочками, в белых, весенних, раздуваемых лукавым ветерком с залива легоньких платьицах. Одна из них — Анечка. Выскочил навстречу и, чертом из коробочки, Лихой матрос с черными усиками, присвистнул.
Лихой матрос. Вашим мамам зять не нужен?
Анечка. Еще как!
Лихой матрос. Лечу за подкреплением. Полундра! (Отдав честь, скрылся).
Девушки засмеялись. За сценой — зычный голос контр-адмирала Часовникова: «К торжественному маршу!» Девушки оглядели друг друга, стали вдруг серьезными, как по команде, будто бы патроны из подсумков, вытащили из сумочек зеркальца и пудреницы. За сценой — голос Часовникова: «На одного линейного дистанции! Первая рота — направо! На плечо! Равнение направо, шагом — арш!»
Вышла Леля, томная, медленная, в черном. Увидела девушек, механически повторила их движения, вынув из своего подсумка тот же «боезапас». Музыка. Мерный топот ног.
Леля (пудрясь, устало). Концерт артистов или сразу танцы?
Могучее «ура» за сценой.
Анечка. Хор мальчиков. (Подмигивает подругам).
Леля. Пригород. (Уходит).
Анечка делает ей вслед реверанс.
Первая подруга. Ань, а ты кого выбрала?
Анечка. Всех и никого.
Вторая подруга. А танцевать с кем пойдешь?
Анечка. Со всеми и ни с кем. (Убегает, за нею — остальные девушки).
Гремит музыка, уходя дальше и дальше. Появились Светличный и Маша, сестра Куклина. Она хороша собой, гладко причесана, с тяжелым узлом волос. Светличный расстегнул ворот. Он немолод, с добрым, усталым, красивым лицом.
Светличный. Намаялся с четырех утра. Почему вы приехали?
Маша. Славка меня просил.
Светличный. Не ради брата вы приехали, Маша.
Маша. Замуж я выйду за вас.
Светличный. Если можно, Маша... с тем не танцуйте. Я не требую. Если можно. Неловко. Курсанты, преподаватели — все знают, с вами не сегодня-завтра... И так за спиной хихикают.
Маша. А вы не оборачивайтесь.